— Кэри, Кэри… Иди поцелуй отца, малышка… Снова куда-то убегала втихаря, — погрозил пальцем, но при этом улыбаясь, — Вот выдам тебя замуж…
— Неужели, отец, я Вам так надоела, что Вы спешите от меня избавиться? — насколько это было возможно, приняла я несчастный вид, вот-вот и слёзы потекут.
— Как ты могла такое подумать, ты же знаешь, проказница, что я тебя люблю больше всех. Многие девушки твоего возраста уже первенцев нянчат, а ты всё ещё не при муже… Я тебя не неволю, может, сердечко уже кого-то выбрало? Если это достойный парень, то пусть несёт выкуп за невесту и дары отцу — сговоримся.
— Нет, никто мне не нравится… — покачала я головой.
— Тогда присмотрись хоть к Эйвину, хоть к Ульву. Мужчины не юнцы зелёные, из хороших родов, никто не назовёт их нидингами, ибо ни раз они проявили себя настоящими воинами в боях.
— Не знаю, отец… Решение за Вами, но если Вы хотите, чтоб Ваша единственная дочь была счастлива, то не торопитесь, дайте мне ещё немного времени…
— Будь по-твоему, малышка, но к зиме, когда я вернусь, если твоё сердце будет по-прежнему свободно, выберу тебе мужа сам!
— Да, отец. Вы берёте с собой Ульвара… — начала я издалека, а вдруг сегодня тот самый день, когда отец согласится на мою просьбу, с которой я к нему пристаю уже в который раз, должно же мне повезти, помоги мне, Один!..
— Кэри, даже не заикайся, я тебя с собой не возьму. Ульвар уже взрослый и то, я его беру с собой, а не отправляю пока одного, — нахмурив брови, готовый рассердиться, всё-таки объяснил, почему с ним поедет младший из моих братьев.
Ну и пусть!..
— Не расстраивайся, девочка, море любит сильных мужчин, на ладье не место женщине, тем более девушке, — постарался меня успокоить, — Но не вздумай затевать какое-нибудь сумасбродство, — пытливо посмотрел на меня, грозно сдвинув брови, добавил отец…
Я опустила глаза, чтоб отец не увидел в них озорного блеска, ведь смириться, значит, проиграть, а последнее не по мне! Да и слово давать меня не просили…
Мысль пробраться на драккар или кнорр не давала мне покоя уже давно. Драккар военное судно, для походов, кнорр больше торговое… На первом интересней, на втором вроде как безопасней — поди тут выбери.
Об этом я подумаю немного позже, надо незаметно собрать всё самое необходимое в дорогу.
Да! Если я что-то решила, или как говорит отец «вбила в голову», то не отступлюсь, пока не добьюсь своего!
Сегодня и за завтраком, и за обедом все разговоры сводились к предстоящим отплытиям отца с Ульваром, Хельми и Сигвальда, конечно, никто не обращал внимание на то, что я прислушиваюсь больше, чем обычно, даже забываю о еде. Разве что мать несколько раз напомнила, что сколько бы я не тянула, рассиживаясь за столом, мне ей ещё помогать с последними сборами мужчин — всё ли необходимое уложено в дорожные сундуки. Завтра перенесут из дома их на ладьи к остальному грузу и мужчины уйдут в море, чтоб вернуться лишь ближе к зиме, поздней-поздней осенью. Женщинам останется ждать их, да заниматься извечными делами — смотреть за рабами и слугами, чтоб работали усердно, чесать шерсть, прясть, вязать, шить — у хорошей хозяйки всегда дела найдутся, ведь дом остаётся на ней. Как положено, муж торжественно, в присутствии всех родственников и жителей фермы, в случае нашего рода не только фермы, передаст ключи от дома жене, подтверждая этим, что в его отсутствие она становится полной хозяйкой. Я столько раз это уже видела… Наверное, после этого наступит подходящий момент, чтоб в суматохе пробраться на ладью и… отправиться в моё первое плавание. Мне уже не терпится дождаться этой минуты. Конечно, меня обнаружат, но вряд ли станут из-за этого поворачивать обратно, прежде такого не бывало, хотя я знаю только один пример, когда женщины оказываются на судне – невольницы, которых захватили или которых везут на невольничий рынок. Были и другие случаи, но это легенды… Часто слышала сагу о Фрейдис, дочери Эрика Рыжего, что вместе с мужем и братьями отправилась в плавание, но я эту историю не любила, женщина, оказалась, жадной и подлой… Мне больше нравились рассказы о Гуннхильд или Лагерте и её муже Рагнаре… А иногда я
представляла себя Сигрид Гордой, о ней мне в детстве рассказывала мать.
Я помогала матери, а сама потихоньку прикидывала, всё ли я собрала для себя или что-то забыла. Кажется, учла всё. Я приготовила для побега мужской костюм, придумала, как убрать косы и стянуть грудь, поэтому вполне могу сойти за мальчишку, у которого ещё голос не поменялся, хотя тренировалась говорить грубым голосом, но он всё время срывался. Зачем мне это надо было? Ну, конечно, меня узнают, как только обнаружат, но команде будет легче, если я не стану сильно выделяться. Да и кто знает, что может приключиться… Лучше уж на суше всё продумать!
Я нервничала и от этого стала отвечать невпопад, но мне везло, никто этого не замечал, иначе бы пристали с расспросами, что случилось, почему, да отчего… Меня даже немного морозило — боязно было, а вдруг меня хватятся до отплытия, вдруг обнаружат слишком быстро и решат вернуться, чтоб с позором отправить домой, а там уж мать непременно посадит меня под замок… А с другой стороны, когда мне ещё представится такая возможность! Если Один мне поможет, то я столько всего увижу, узнаю, что хватит надолго, чтоб вспоминать длинными ночами, да и детям будет что рассказать, хотя им-то, наверное, не стоит, а то тоже решат сбежать…
— Кэри! О чём размечталась? — укоризненно покачала головой мать, — Второй раз перекладываешь с места на место вещи. Принеси-ка лучше скобу для дорожных сундуков, пора уже их закрывать, а то больно долго возимся. Теперь не перепутать — какой чей… Говорила же Рагнару, что на каждом сундуке сыновей нужен свой рисунок, нет упёрся… Как к Сигвальду попадёт чужой, того же Ульвара или Хельми, маловаты штаны окажутся, да и рубахи…
— Мам, я пометила каждый цветной лентой…
— Это хорошо, но мужчинам это вряд ли понравится — ленточка… Ладно, пусть так.
…Если б я могла и ладьи пометить ленточками!..
Читать "Не спорьте с женщиной!..".
