"…Ну, многие слова я и без всяких прояснений понимаю. К примеру, что означает: "монополия"? Ясное дело - кабак. "Адаптер" - означает: пустяковый человек, вообче сволочь, и больше ничего. "Акварель" - это хорошая девка, так я соображаю, а "бордюр" - вовсе даже наоборот, это не что иное, как гулящая баба, "антресоли" крутить - это и есть самая твоя любовь, Агафон, на какой ты умом малость тронулся, и так дале..."
Из речей Деда Щукаря, Поднятая целина. М. Шолохов.
Капитан Никита Ильченко в нашем гарнизоне слыл странной, но примечательной личностью. Служил он в ″ЭН-ском″ обвп, летал на Ми-24. Вроде как обычный летчик, пусть даже и комэск, не сказать, чтобы ″ас″, летает ровно, без ″приключений″, хотя иногда рискованно, с начальством не спорит, но на своем постоять может, пьёт в меру, по бабам не ходок. То, что ″за речкой″ побывал? Так у них большая половина полка там отметилась. Ну имеет два боевых ордена, так и это в нашем гарнизоне не редкость. Одним словом, ничем не примечательная личность.
Тем не менее был известен. Но начнем по порядку.
Авиация дело интересное, но хлопотное. Тем более если летаешь ты в ВТА, на транспортнике, а Никита начал свой путь именно в ВТА, в составе ″ЭН-ского″ смешанного, или как у нас называли его острословы – ″смешного″, авиационного полка, в правом кресле АН-12, помощником командира корабля. Базировался полк в нашем же гарнизоне.
ВТА – сплошные приключения. Можешь сегодня улететь из пункта ″А″ в пункт ″Б″ с грузом галош, а на родной аэродром вернуться через месяц, облетев с ″попутным″ грузом половину необъятного Союза. А можешь и сразу назад, тут кому как повезет. Обычное дело, рутина.
В тот раз экипаж сразу настраивали на ″не повезет″. Конечно, открыто никто ничего не говорил, но лететь им предстояло в Кабул с грузом боеприпасов и имущества, потом в Кандагар, а вот обратно? Могут и ″двухсотыми″ загрузить, тогда точно домой не скоро. А по ряду не затронутых на предполетном инструктаже вопросов можно было сделать вывод, о том, что в обозримом будущем их на ″родине″ не ждут. Ну а спич начальника штаба про напряженный график работы ВТА на сложном витке исторического развития страны, вообще экипажу энтузиазма не добавил.
Поэтому Никита, уведомив о совсем не радужных перспективах свою красавицу жену, полностью погрузился в предполетную работу.
Надо сказать, как считал Никита, с женой ему просто повезло. Женился он на последнем курсе училища, практически за месяц до выпуска, в период свадебных эпидемий, или, как его называли в простонародье - ″кобелиный сезон″.
С Виталиной, Витой, он познакомился случайно, вернее с ним познакомилась она, предложив ему лишний билет на концерт в филармонию, её подруга не смогла прийти. Надо сказать, что в классической музыке Никита разбирался примерно так же как медведь в апельсинах, но девушка была чертовски хороша, стояла весна, кровь бурлила и он решился. Судя по афише, они пошли слушать концерт ″Вивальди для скрипки с оркестром ля минор″. Что играли в филармонии он так и не понял, тем более что всё его внимание было направлено на свою спутницу, а она не отрываясь смотрела на исполнителей.
После концерта он отправился провожать её домой. Всю дорогу до дома она говорила о музыке. Никите понравилась её увлеченность классикой, обширные познания и здравые суждения. Дойдя до дома Вита целомудренно протянула ему ладошку и попрощалась, явно и недвусмысленно разбив все его эротические мечты. Но на предложение встретиться ещё раз согласилась.
Так у них и закрутился бурный роман. Свадьбу сыграли через месяц, потом государственные экзамены, выпуск, короткий отпуск и к новому месту службы. Свадьба состоялась скромная, на чем настояла Вита, приглашены были его близкие друзья по училищу, парочка её подруг, ну и её мать. Мать растила Виту одна, почему он не знал. Она не рассказала, а самому спрашивать неудобно. До свадьбы он видел её мать всего один раз и то мельком, когд обсуждали предстоящую свадьбу но тогда на отвлеченные темы Вита даже поговорить им не дала, так вдруг куда-то заторопилась. Ну да оно и к лучшему, как себя вести с ново обретённой тёщей Никита не знал.
Своих родителей Никита потерял рано. Военный советник и переводчица, они погибли в чужой стране, в заграничной командировке, во время военного переворота. Пару лет его воспитывала тётка, а потом, помня заслуги его отца, Никиту зачислили в Суворовское училище. Так что всю свою юность он провел ″в сапогах″ и с трудом представлял вещи, обычные для штатских молодых людей.
Второй раз свою тёщу Никита увидел накануне отъезда к новому месту службы. Вита настояла, чтобы, вернувшись из свадебного путешествия они жили в гостинице, так удобнее, деньги позволяют, не надо стеснять мать, и вообще, молодая семья должна быть самостоятельной. Ну надо, так надо, Никита не спорил, жене виднее. Про отъезд к месту службы разговор все это время не вёлся, для Никиты это было само-собой разумеющееся, и то что произошло дальше поставило его в ступор.
Вита знала, что ему выдано предписание прибыть в часть, дислоцированную на аэродроме вблизи одного областного центра в Туркмении, но темы этой ни он, ни она во время отпуска не касались, словно бы и не было этой темы. Между тем время поджимало, пора было паковать чемоданы, но Вита словно чего-то ждала. И вот, совсем неожиданно на пороге их гостиничного номера появилась тёща.
Сухо поздоровавшись с Никитой, она присела на стул и сославшись на занятость сразу озвучила цель своего визита. Тёща желала знать, когда они планируют ехать, как будут отправлять багаж, и что им с собой нужно взять. И тут Вита сникла, потупилась и виноватым голосом начала объяснять, что они эту тему еще не обсуждали, что может быть лучше Никите поехать одному, а она приедет потом, когда он устроится, в конце концов там жарко, климат тяжелый и так далее. Но тёща её оборвала и безапелляционным, не терпящим возражений тоном, заявила, что оснований для такой разлуки нет, что молодая семья должна всё делить пополам сразу, и радости, и трудности. Поэтому они едут только вместе. Затем посоветовала Виталине подумать о том, что ей нужно для ведения хозяйства на новом месте, раскланялась и ушла.
Так что отъезд у них получился ″веселым″, со слезами и разными словами про ″бесчувственную мать, непонимающую нужды и чаяния своего единственного ребенка″. Никите все это было более чем странно, но в их семейные дела он предпочёл не лезть.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
(Продолжение следует)