Что мы всё о бабушках, да о бабушках, а давайте поговорим о тех метаморфозах, которые происходят иногда с нашими дедушками, есть у меня по этой теме история весьма любопытная… Хотите расскажу?
«Не до тебя…»
У моей одноклассницы Иры папа был, в рамках нашей деревни, фигурой более чем заметной, потому как работал председателем колхоза. В те наши, советские, времена должность, в рамках определенной местности, была ничуть не меньше, чем сейчас президентская.
Помню, даже летом ходил Сергей Яковлевич в тёмном шерстяном костюме с иголочки, ворот рубашки всегда туго затянут галстуком, а щёки отливали голубизной, так чисто он бывал выбрит.
На фоне деревенских мужиков, вечно измазанных навозом и мазутом, он выглядел небожителем или, как нам казалось, иностранцем, которых мы тогда в глаза не видывали.
И машина у него была особая, не какой-то там ржавый «Газик» с брезентовой крышей и драными сиденьями, а белая «Волга». Когда поздно вечером он на этой машине подкатывал к своему дому, на крылечке тут же появлялась его жена, тётя Варя, и командовала нам, ребятишкам:
- А-ну, шантрапа, расходитесь по домам, Сергей Яковлевич отдыхать будет…
И второго раза мы не ждали, даже самые задиристые хулиганы понимали её с первого слова. Честно говоря, мы, дети простых работяг, завидовали Ирке, нам, наивным, казалось тогда, что стоит ей только повести пальчиком и у неё будет... Ирка сердилась, называла нас безмозглыми дураками и со слезами в голосе кричала:
- Что будет? Ну, что у меня такое будет, чего у вас нет?
- Да всё! – спорили мы, даже не представляя, что такое невозможное может скрываться за этим огромным «всё!».
Ирка сердилась и совестила нас:
- Я и не прошу у него ничего, он не замечает меня и даже никогда не разговаривает со мной, у него же одна работа на уме, планы да отчёты, трактора да коровы, ему же вечно не до меня, я его только раздражаю…
Нам это казалось странным, мы, конечно, жалели Ирку, но до конца ей всё равно не верили. Так было в раннем детстве, пока мы ещё в начальной школе учились, были малявками.
Подрастая, мы многое видели, понимали и всё больше утверждались в мысли, что завидовать-то, и, правда, особо нечему. Нет, как председатель Сергей Яковлевич, может, был и хороший, колхоз наш вечно в передовиках, то и дело вносил он в контору переходящее знамя.
Нам-то что было до этого знамени, а вот поди ж ты, тоже гордились, как же, передовой колхоз. Но в этом передовом колхозе работали наши родители, колхозники, которые его боялись, как огня.
В районе Сергея Яковлевича сильно уважали, орденами его награждали, в газетах про него писали, фотография его на Доске почета красовалась в самом центре нашего маленького города, но вот как родитель, он особых заслуг в наших глазах не обнаруживал. А значит, и завидовать было нечему…
Время шло, мы взрослели, учились, уезжали, возвращались, выходили замуж, рожали детей… Стоп! Вот с этого места надо поподробнее.
Поворот сюжета
Ира после окончания института устроилась в городе, жилья своего не было, оказалось, что Сергей Яковлевич за свое орденоносное прошлое даже на квартиру дочке не заработал.
Когда бывшие соратники, например, его агроном, Петр Робертович, подсмеивались над ним, Сергей Яковлевич сердито отвечал:
- Извини-подвинься, я в отличие от некоторых воровать был не обучен…
На этом все шутки и кончались. С годами Сергей Яковлевич огруз, здоровьем ослаб, а самое страшное, что только и могло с ним случиться, он овдовел.
Устала его Варвара нести сразу две службы – на колхозной ферме в передовицах ходить, чтобы мужу за неё перед людьми не стыдно было, и дом блюсти, мужа обихаживать, чтобы опять же, Боже упаси, не подорвать его авторитет.
Оставшись один, он растерялся, как ребёнок. Весь лоск с него слетел в первый же месяц, похудел, щетиной зарос, к горькой злодейке всё чаще начал прикладываться и вскоре запросился у районного начальства на пенсию. Странное дело, а может, ничего странного в этом уже и не было, но ему не отказали. Так Сергей Яковлевич остался ещё и не у дел. Завыл, заскулил, виданное ли дело, при его-то генеральском характере, стал всё чаще о смерти думать и всерьёз её призывать.
А тут Ирка, приехала с семьёй на выходные, чтобы отца навестить да дом обиходить, он и уцепился:
- Возьми, доча, меня в город, пропаду я тут…
- Папа, куда взять? Мы сами угол снимаем…
-А я придумал, как мы поступим, ты только согласись. Мы дом наш продадим, он у нас большой добротный, дачники его с руками оторвут. Я решил, гробовые мои денежки с книжки снимем. Я ведь около вас ещё поживу? Ссуду возьмём, купим дом в пригороде, думаю, не такими уж большими деньгами обойдёмся.
Уговорил-таки и дочку, и зятя. Так они всё и сделали, купили в пригороде дом, рассчитанный на двоих жителей. В одной половине поселилась Ира с семьей, а в другой – Сергей Яковлевич, жили же практически одной семьёй.
Когда съезжались, Ира никак не предполагала, что получит помощника, памятуя об отношении Сергея Яковлевича к детям, она думала, что в придачу к своей трёхлетней дочурке получит ещё одного ребенка. Но совершенно для неё неожиданно произошло чудо…
С рассвета до заката
Из Сергея Яковлевича получился такой дед, что не только Ира с мужем, но и все соседи только диву давались.
Он взял на себя всю заботу о внучке. Рано утром он появлялся на их половине нарядный и гладко выбритый, как в самые лучшие годы своего председательствования, сажал внучку в машину и отвозил её в детский сад.
Днями он часто мастерил для неё игрушки, готовил всевозможные сюрпризы, а иногда просто являлся к заведующей детским садом и предлагал свою помощь. Та удивленно спрашивала:
- А что вы умеете?
- Да всё понемножку умею, я же деревенский. Давайте ребятишкам лопатки отремонтирую, вот стульчики, вижу, разболтались, подкрутить бы надо…
- Но Сергей Яковлевич, нам нечем оплачивать вашу работу…
Он искренне обижался:
- О чём вы? Какая плата? Я ведь для того, чтобы руки занять…
Вечерами он гулял с внучкой на улице, гулял до тех самых пор, пока Ира не кричала им, что пора уж и домой забираться.
В эту зиму Ирина дочка совсем не болела, видимо, дедушкины прогулки на свежем воздухе пошли ей на пользу. Постепенно и другие мамочки, распознав в Сергее Яковлевиче человека доброго и отзывчивого, всё чаще стали поручать ему своих ребятишек.
Так постепенно он стал руководить группой продленного дня, как подшучивали над ним жители окрестных домов, а он даже немножко гордился тем, что постепенно к его продлёнке кроме дошколят прилипли и младшие школьники.
Всем он находил занятие, умело гасил детские ссоры, играя, не забывал жизни учить. Часть пенсии, заработанной в колхозе, дочке отдавал, а другую часть щедро тратил на ребятишек, покупая им, то мячи, то машинки. Его даже на детские праздники приглашали, как самого дорогого гостя, а уж роль Деда мороза в детском саду никто лучше его исполнить при всем желании не мог.
Спросила я как-то Иру:
- Дед-то у тебя, какой молодец! Рада, что дочка растёт за ним, как за каменной стеной?
- Рада, конечно, только обидно, что так поздно в нём родственные чувства проснулись. Моё-то детство пролетело над ним, как картонка над Парижем. А ведь мог бы…
Дорогие читатели! Благодарю за лайки, комментарии и репосты!