Предыдущая часть
Сонная после кошмара, во фланелевой пижаме Аня появилась на кухне. Тетя с мамой громко обсуждали новости по телевизору. Судя по тому, что девушке они не сказали ни слова, то Ольга племянницу не сдала.
- Доброе утро! – сказала девушка и устроилась перед чашкой горячего какао. Мама всегда оставляла ей его по утрам. А сегодня ей просто удалось застать всех дома по причине раннего подъема. – Что обсуждаете?
- Передали в новостях об убийстве Марины, - грохнула мама. – Обставили это так, словно она воровала с Виталичем вместе. На него и дело завели. Уголовное. На покойника! Они еще не узнали, что он покойник!
Аня задумалась, рассказывать ли матери про завещание и дневник Маришки. Она рассудила, что рассказать нужно, но не все. Иначе ее путь к дневникам Маришки могут отрезать навсегда.
- Тетя Марина написала Вадиму с поминок. Там она подтвердила косвенно, что Виталич украл в университете приличную сумму. Она очень переживала по этому поводу и не хотела ее брать. Потому что декан завещал ей почти половину всего.
- Откуда ты знаешь? – хором спросили сестры. Стены в квартире слегка качнулись. Аня облизала губы, стараясь придумать удобоваримое объяснение.
- Она написала Вадиму, я же говорю. Не прямо так, но витиевато. Там можно догадаться, что речь идет именно об этих деньгах. Я не пойму, вы не верите что ли?
- Просто странно, что она ему об этом написала, а мне не сказала ни слова, - мама поджала губы. – Мы столько лет дружили. У нас и тайн-то не было друг от друга.
Аня промолчала. Она уже поняла, что тайн от Веры Степановны Маришка хранила немало. И предстояло узнать поподробнее о некоторых людях, упомянутых в дневнике. Неведомый Кирилл вполне мог желать смерти Виталича, если тот совершил нечто подлое. А скорее всего так оно и было. Не зря же даже такой тип, как покойный декан, мучился угрызениями совести.
- В любом случае, обвинять Маришку в хищениях просто безумно. Она в жизни не взяла ничего чужого. Наверняка бы пустила эти деньги на благотворительность. Теперь же ее доброе имя станут полоскать все, кому не лень. А завистников найдется! Я по себе знаю.
- Не переживай так. Во всем разберутся и найдут настоящего виновника, - погладила сестру по плечу Ольга. – Никто у вас в подобный поклеп не поверит ни за что.
Мама бросила полотенце на раковину и сплюнула, демонстрируя свое отношение ко всему в целом и к кафедре в частности. Иногда на была сурова в суждениях и скора на расправу. Именно это могло грозить всем в университете сегодня. По крайне мере, студентам Аня сегодня не завидовала.
Она допила какао, пока тетка мыла посуду и прикидывала, как бы узнать про неведомого Кирилла. Но никакого невинного вопроса, чтобы подвести разговор к нужной теме она так и не нашла. пришлось доесть вчерашний пирог и отправиться на учебу.
Но на кафедру ее сегодня тянуло совсем не к знаниям. Дождавшись, пока мама уйдет читать лекцию у пятого курса, Аня заскочила в двери с кодовым замком, откуда как раз выскочил слегка раскрасневшийся студент с тубусом. Она рассчитывала, что в помещении останется только милейший старичок, один из самых пожилых и давних сотрудников – Савелий Осипович. Никто не мог сказать определенно, сколько ему лет. Одни говорили, что перевалило за сотню, другие останавливались на девяносто. Лекции мужчина давно не читал, а на кафедре исполнял роль сторожа, хранителя и библиотекаря. На него девушка и надеялась.
Она просунула голову в подсобные помещения и обнаружила старичка с толстенным фолиантом в руках в потертом старом кресле у окна.
- Добрый день! – приветствовала его Аня.
- Добрый день, добрый день, - повторил он несколько раз, отложил книгу и очки и привстал, потому как считал недопустимым сидеть в присутствии дамы. – А Верочка ушла на занятия. Вы только-только разминулись.
- Я не к ней. Хотела поговорить с вами, потому что вы наверняка всех помните и сможете мне помочь, - призналась девушка честно.
- Память моя уже не та, что прежде, но чем смогу, - Савелий Осипович развел руками.
- Меня интересуют события, которые происходили года двадцать два назад. Бы на кафедре сотрудник, который уехал предположительно в марте?
- Сотрудник? – переспросил старичок. – Да у нас не так много сотрудников было, чтобы точно сказать, что никто не уезжал ни в марте, ни в любом другом месяце. всех уносили вперед ногами, прошу прощения, но реальность такова.
Аня испытала чувство огромного разрчарования. Она очень надеялась, что легко отыщет след родителя.
- А какой-нибудь приглашенный лектор или сотрудник по обмену? Ну я не знаю…Просто человек, который покинул кафедру внезапно.
- Нет, ничего такого никогда у нас не происходило, - покачал Савелий Осипович головой. – Ты мне скажи, для чего интересуешься, а я подскажу.
- Я и сама толком не знаю, - призналась девушка. Она обвела глазами старые шкафы, которые теснились по обе стороны помещения. За стеклами виднелись старые черно-белые фотографии.
- А есть тут фото того периода? – оживилась Аня.
- Ну вот разве что тут, эти две, - мужчина просеменил к угловому шкафу и достал пару снимков. Аня с жадностью впилась взглядом в лица тех, кто радостно улыбался из прошлого. Она узнала маму, такую же высокую, но менее грузную. Она еще не знала, что беременна, но уже носила под сердцем дочь, если судить по дате снимка. Большинство людей на фотографии девушка знала. Рядом с мамой замер в неестественной позе Андрей Витальевич, подтянутый и довольно привлекательный. Аня даже нашла в нем некоторое сходство с Петаром. Он обнимал за плечи тощего юношу, который доходил ему до подбородка.
- А кто это? – удивилась Аня. Молодой человек был моложе даже ее самой в нынешнем времени. На сотрудника кафедры он явно не тянул. Его можно было принять за сына будущего декана, хоть они и совсем не были похожи друг на друга.
- Это Кирилл, - старик надел очки и вгляделся в снимок. – Он тогда на четвертом курсе учился. Одаренный был малый. Виталич его научным руководителем был. Еще доцент. – А потом произошел скандал. Кирилл разругался с Виталичем в пух и прах. Уж не знаю, что там такое было. Почти сразу Андрей защитил диссертацию, сильно продвинулся по служебной лестнице. А парнишка получил свой диплом бакалавра – надо сказать, простой, а не красный, как вырисовывалось – и перешел в другой ВУЗ.
Продолжение следует…