Василий Шуйский в канву Смутного времени вписан персонажем непрезентабельным. В рамках версии Карамзина и наших исторических фильмов/сериалов он выступает в роли недалекого, смертельно испуганного персонажа, по попустительству которого страна впала в Смуту. Боярин, лжец, узурпатор. Образ классно смотрится в первом приближении и вдребезги рассыпается при минимальном обращении к источникам.
Давайте досыплю немного фактов.
Польские источники той эпохи раз за разом упрямо называют Шуйских «принцами крови». Цитата дословная.
Его деда – московского наместника и фактического главу земского правительства - Андрея Михайловича Шуйского казнил Иван Грозный в самом начале своего самостоятельного правления. В возникших по этому поводу волнениях перебили почти всю родню молодого царя.
Его отец Иван Андреевич Шуйский был последним главой опричного правительства.
Его брат – близкий родственник Бориса Годунова (женаты на родных сёстрах, дочерях Малюты Скуратого-Бельского).
Василий Шуйский был наместником в Нижнем Новгороде, Смоленске и Великом Новгороде.
С 1587 года в опале вместе с родственниками, прощен в 1591.
Возглавлял в 1591 году расследование дела царевича Дмитрия, в начале своего правления демонстративно добился канонизации царевича.
Кажется, стоит копнуть глубже. Персонаж явно глубже и сложнее учебника.
Сами Шуйские называли прародителем своей династии Андрея Ярославовича, старшего брата Александра Невского. На этом основании считали всех потомков Александра Невского (как бы это помягче сказать) узурпаторами. Но это неточно.
Первыми попавшими в летописи князем из рода Шуйских были братья Константин и Александр Васильевичи. Отдельные историки относят их к роду Андрея Александровича Городецкого или его старшего опального брата Василия. Андрей, в отличии от младшего брата Даниила, успел посидеть на великокняжеском троне, но прославился в основном братоубийственной войной со старшим братом Дмитрием. Еще взял штурмом Ландскрону, шведскую крепость на новгородской территории (именно в честь нее названо объединение болельщиков Зенита. Как-то не очень патриотично). По отношению к Даниловичам его дети – старшие братья и легитимные претенденты на престол. Что-то об этом знал даже хан Узбек. Дождавшись завершения безобразной драки за великокняжеский престол между московскими Даниловичами и тверскими Ярославичами, он назначил великим князем Ивана Московского, а старшим в роду – Александра Васильевича Суздальского. Когда-то аналогично Мункэ и Бату разделили Монгольскую империю. Бату был старшим в роду, Мункэ – великим ханом. Впрочем, видимо Узбек исходил из более банального резона типа «разделяй и властвуй». Когда суздальский князь умер, в Орде стали разыгрывать карту тверского князя Александра, обещая тому второй титул великого князя.
Брат старшего в роду Александра Константин перенес столицу в Нижний Новгород. Его дети устроили веселую жизнь уже детям и внукам Калиты. Дмитрий Константинович роднился с великим князем литовским Александром (Ольгердом Гедиминовичем) и провозглашал себя великим князем Владимирским. Оторвать Нижний от союза с Литвой удалось браком Дмитрия Ивановича (тогда еще Московского, не Донского) и нижегородской княжны Евдокии. Из побочки – нижегородские князья получили право на московский престол и наоборот.
Нижегородцы попытались реализовать его в 1382 году при поддержке хана Тохтамыша. Никак иначе присутствие нижегородских князей, братьев великой княгини в осадившей Москву ханской армии невозможно. Однако не вышло. Москва сгорела в дым, а митрополит и литовские союзники князя Дмитрия были слишком влиятельны, чтобы его можно было вот так запросто снять с престола. Нижегородцы вернулись в свой удел, а Дмитрий (уже Донской) и его дети затаили злобу. Василий Дмитриевич, сын нижегородской княгини и московского князя, выкупил Нижний у Ордынского Царя на деньги тестя Александра (Витовта Кейстутовича) Литовского.
Двоюродных братьев и дядей князь Василий вывел в крошечный город Шую, снизив их значимость в истории Руси (как ему казалось) на пару порядков. Отсюда и фамилия.
Сын и внук Василия наплакались от них. Всю Шемякину смуту Шуйские воевали на стороне противников Даниловичей. Фамилию последнего воеводы независимого Новгорода вы, уверен, тоже с лёгкостью назовёте. Но добро покупает зло, а у консолидировавших верхневолжскую торговлю Даниловичей деньги были. При Иване III Шуйские стали московскими подручными.
Взлет Шуйских случился при его сыне. Не доверявший братьям, церкви, Гедиминовичам и татарским царевичам Василий III назначал Шуйских на высшие должности. Видимо, считая меньшим из зол. Точнее, называя вещи своими именами, Шуйских как альтернативу Даниловичам продвигала РПЦ. Ну а кого еще? Тверские князья были полукатоликами. Рязанские и их потомки Бельские ненамного лучше. Даниловичи с их нестяжателями и идеями сильной единоличной власти всё хуже подчинялись митрополитам. Шуйские волей Василия и РПЦ практически подмяли под себя русскую торговлю, став редкосменяемыми наместниками Новгорода, Нижнего Новгорода, а зачастую еще и Смоленска с Москвой. Немного напоминает анекдот про президента и главу РосГосНефтьГазАлмазФосфатАтомбанка. Кто к кому на прием записывался?
Чуть позже митрополит Макарий придумал гениальную комбинацию и провозгласил первого русского царя. В Литве, Казани и Крыму были не в восторге. Но у этого действа была еще одна неочевидная, но однозначная логика. Это в наших учебниках Иван Грозный имеет номер четыре. В головах людей XVI века номер у него был первым. И власть выбора достойного ложилась на РПЦ. А это значило, что гонка начиналась заново и правила писал митрополит. Почитайте про Давида и Саула и поймете, почему Иван Грозный долго отказывался венчаться на царство. Не крымцев и казанцев боялся молодой князь и его советники, а самого Макария. И не зря боялся. А рядом был Пётр Шуйский, успешный военачальник, реально взявший спустя несколько лет Казань и Полоцк.
В 1564 году Пётр Шуйский и Макарий покинули этот мир (явно неспроста такие совпадения), и страна сорвалась в Опричнину с выяснением так ли легитимен Иван. Выясняла куча родственников (сын Иван Иванович, двоюродный брат Владимир Андреевич), Чингизиды-Мстиславские, Шуйские во главе с главным московским воеводой. Старшего сына Петра Шуйского Никиту Петровича зверски убили в Москве в 1571. Младший сын отстоял от Батория Псков (Полоцк отстоять не смог) и милостью нового царя стал по факту удельным князем Псковским.
Царем номер два стал Фёдор Иванович, в процессе борьбы за власть изведший почти всех Шуйских, в том числе и героя псковской обороны Ивана Шуйского. Остался только верный, тихий и исполнительный опричник и сын опричника Василий Шуйский. Небольшая сноска на полях. Опричная война расколола клан Шуйских, часть из них перешла в опричнину, самым влиятельным из ренегатов был отец царя Василия, который ненавидел двоюродных братьев почти также как Даниловичей. Именно поэтому будущий царь Василий не участвовал в заговоре Шуйских 1587 года и легко перешел на сторону победителей в 1591. Заговор 1587 как и воцарение Фёдора в 1584 сопровождались волнениями в Москве (по версии польских источников – масштабными уличными боями). Поражение Шуйских было неполным, по сути они согласились на почетную ссылку, в которой планировали собрать силы, но были убиты в дороге.
1591 год замазал Василия Шуйского Угличским делом. Выбор, сделанный Фёдором и Годуновым, понятен. Шуйские традиционно возглавляли Судебную палату в Москве (последним был Иван Иванович Пуговка уже при Михаиле Романове). Причин любить Дмитрия Ивановича (я считаю его внуком Ивана Грозного и сыном Ивана Ивановича) у опричника Шуйского не было. Ивана Ивановича поддерживали удачливые и ненавистные двоюродные братья Петровичи. Нагие для него – бывшие подручники по опричной думе, в его власти карать и миловать. Он их и распёк за нерадение. Заодно прибрался, насколько смог.
Для Фёдора и Годунова он одновременно и верный слуга (как опричник) и опасный претендент на престол (как Шуйский). Его всё время задвигают, запрещают второй раз жениться, но он верен присяге и служит Фёдору Ивановичу и Борису Фёдоровичу. Потому, что так решила РПЦ, вполне довольная что первым, что вторым. Недовольна была армия, оставшаяся без вотчин, Гедеминовичи и Чингизиды, оттертые от власти, сепаратисты, недовольные постепенной централизацией. Много кто.
Дмитрий Симеонович (Лжедмитрий I) ведет себя по отношению к Василию Шуйскому непоследовательно. Сначала суд, смертный приговор, лишение вотчин, потом помилование и приближение. Где логика? А она простая. Василий Шуйский мог обеспечить лояльность Смоленска (сильнейшая крепость страны), Нижнего Новгорода, Пскова и Новгорода (главные торговые центры). А Дмитрию и Мстиславским позарез нужны деньги и армия для войны на южных границах. С Османами, в перспективе с поляками. Для того, чтобы рассчитаться с многочисленными долгами. Упрямый князь, уже по сути заложник, долго и азартно торговался, согласился, принужденный грубой силой и кинул вымогателей. При полной поддержке РПЦ. Сначала, видимо, на престол планировался последний Данилович (за ним к польскому королю послали дьяка Безобразова). Но Сигизмунд тоже был непрост и играл в свои игры.
На новгородских бердышах и в полном согласии с волей церкви Василий Шуйский стал московским царем.
Вот его дословная крестоцеловальная запись:
«Божиею милостью мы, великий государь царь и великий князь Василий Иванович всея Русии, щедротами и человеколюбием славимаго Бога и за молением всего освященного собора, и по челобитью и прошению всего православного христианства, учинилися есьмя во отчине прародителей наших, на Российском государстве царем и великим князем, егоже дарова Бог прародителю нашему Рюрику, иже бе от Римскаго кесаря, и потом многими леты и до прародителя нашего Александра Ярославича Невского на сем Российском государстве быша прародители мои, и посем на суздалской удел разделишась, не отнятием и не от неволи, но по родству, якоже обыкли болшая братия на болшие места седати. И ныне мы, великий государь, будучи на престоле Российского царствия, хотим того, чтобы православное християнство было нашим царским доброопасным правительством и в тишине, и в покое и во благоденствии.
И позволил есми яз, царь и великий князь Василий Иванович всея Русии, целовати крест на том, что мне, великому государю, всякого человека, не осудя истинным судом з бояры своими, смерти не предати, и вотчин, и дворов, и животов у братии их, и у жен и у детей не отъимати, будет которые с ними в мысли не были, также и у гостей, и у торговых, и у черных людей, хотя которой по суду и по сыску доидет и до смертные вина, и после их у жен и у детей дворов и лавок, и животов не отъимати, будут они с ними в той вине неповинны; да и доводов ложных мне, великому государю не слушати, а сыскивати всякими сыски накрепко и ставити с очей на очи, чтоб в том православное христианство без вины не гибли; а кто на кого солжет, и, сыскав, того казнити, смотря по вине того: что был взвел неподелно, тем сам осудится.
И на том на всем, что в сей что в сей записи написано, яз царь и великий князь Василий Иванович всея Русии, целую крест всем православным християнам, что мне, их жалуя, судити истинным праведным судом и без вины ни на кого опалы своея не класти, и недругам никому в неправде не подавати, и от всякого насильства оберегати».
Крутовато для простого князя и боярина. Это клятва человека на 146% уверенного в своем родовом праве на власть. Но за нее пришлось драться.
Сначала с Симеоновичами и их подручными из Твери Телятевскими и из Рязани Ляпуновыми/Голицыными. Это называется в наших учебниках крестьянской войной Болотникова. Три ошибки в трех словах. Симеоновичей разбили, Голицыных и Телятевских купили. Но золото – мягкий металл. И на всех его обычно не хватает.
Продолжение – война с поляками и Дмитрием Ивановичем Угличским. Тот добивает Симеоновичей и идет на Москву. Шуйского предают Романовы и Шереметьевы. Москва в осаде, армия ушла в Поволжье и не возвращается. Царя Василия спасает буквально чудо. Дальний родственник Миша, практически пасынок, сумел сначала отстоять Новгород, а потом и снять осаду с Москвы. Возможно Василий и правда думал сделать его наследником. Царю уже под шестьдесят, шансы на своих детей таяли, да и кто будет слушать малолетку. А тут популярный воевода и единственный преданный родственник.
Но игра престолов продолжается. Михаила Скопина-Шуйского травят. Смоленск с верными войсками – в польской осаде. Наемники бунтуют. В Москве глава партии Дмитрия Угличского Филарет Романов, вечный предатель Василий Голицын и глава конкурирующей партии Симеоновичей Фёдор Мстиславский. Все и каждый – родственники последних Даниловичей, неподсудные и нелояльные царю. А брат Дмитрий по талантам и близко не пасынок Михаил. Даже несгибаемый Гермоген начал колебаться. Голицыны наносят удар, но захватить власть им не дают. В Москву впускают поляков, царя и его братьев увозят в плен.
Год спустя бывшего царя и его братьев заставляют публично присягнуть Сигизмунду и Владиславу Польским. Спустя еще несколько месяцев царь Василий умирает. Его брат, уже как польский подручный, претендует на власть в Новгороде и попадает в летописи как Лжедмитрий III. Умирает то ли в Польше, то ли в Москве в плену у Трубецкого, бывшего конюшего последнего Даниловича. Младший брат Иван Пуговка возвращается в Москву в 1619 и до конца жизни возглавляет Судебный приказ.
Дело Шуйских продолжат их родственники Долгорукие, которые пару раз тоже будут близки к престолу. Но опричные роды напомнят забывчивым Рюриковичам суровые уроки Смуты и Опричнины. Впрочем, это уже своя история достойная своих авторов.
Кто был Каином, а кто Авелем в этой почти трехсотлетней борьбе потомков Александра Невского? Даниловичи дольше и эффективнее сидели на троне, лучше подкупали и предавали. Шуйские были сильнее с мечом в руках, популярнее у церкви и москвичей. Смута, Опричнина, раздрай конца правления Донского – всё это эпизоды трехсотлетней войны. Были ли за этим социальные или нравственные конфликты?
Купцы Шуйские и дворяне Даниловичи?
Сторонники вольницы и демократии Шуйские против тиранов и абсолютистов Даниловичей?
Рюриковичи Шуйские против Гедиминовичей Даниловичей?
Традиционалисты Шуйские против реформаторов Даниловичей?
Патриоты Шуйские и западники Даниловичи?
Сепаратисты Шуйские и сторонники сильной центральной власти Даниловичи?
Иосифляне Шуйские и нестяжатели Даниловичи?
Все эти вопросы о том и не о том одновременно. Шуйские и Даниловичи очень хорошо отображают закон единства и борьбы противоположностей, которые еще и притягиваются.