Документальная повесть. (книга «Больше, чем тире»)
Глава 15. Юша-Наутилус.
И настал день второй! И пока у нас на «Курсе» ремонтировали внезапно взбунтовавшийся маслонасос, на Северах разыгрывалась самая настоящая драма. На заполярные сопки Полярного хлынуло прохладное утро, которое, как оказалось было не таким уж безмятежным и добрым. Начались допросы, вопросы и расспросы с выяснениями: где были, зачем были, что пили и куда всё-таки подевался боевой товарищ, соратник и друг?
Но оставшихся в живых два мушкетёра мужественно молчали. И причиной тому было вовсе не братское единодушие – не сдавать своего товарища, а обыкновенный звенящий похмельный синдром. В то время, как Яшу и Федю допрашивал старшина класса с начальником практики, оба товарища только молча вращали глазами бешеной селёдки и, невразумительно мыкая, синхронно кивали головами в направлении той самой пивнушки, где вчера ими была одержана такая блестящая пиррова победа. Ситуация складывалась патовая – жуткий сушняк и разрывающиеся головы, позволяли несчастным произносить только согласные буквы, причём в строго алфавитном порядке. Взглянув на утомлённые уже с самого утра лица несчастных, начальник практики капитан 2 ранга Автономов предложил немножко их подлечить, но предусмотрительно предупредил старшину класса, что «неосторожный опохмел может привести к длительным запоям». Так что было принято решение отмочить курсантов обыкновенной пресной водой. И вот свершилось чудо. После возлияния поверх ночного шила обыкновенной пресной водичкой в количестве трёх литров, наши мушкетёры, поймав естественный «приход», привели свои туловища в нужные меридианы, и теперь были готовы к новым подвигам и свершениям.
Главная же задача была проста, как шнурок от кед – найти проспиртованного Юшу. Смысла создавать несколько поисковых групп не было, и поэтому был организован один летучий отряд, в состав которого кроме молодого офицера бригады вошли и два наших героя-мушкетёра. И вот поисково-спасательная группа отправилась по местам былой боевой славы. В общежитии, где накануне так легкомысленно был оставлен на произвол штурману-подводнику курсант Юшкевич, всё та же злобная и теперь уже невыспавшаяся вахтерша с замашками сотрудницы НКВД, безапелляционно остановила летучий отряд, и тут же подвергла всех безжалостной обструкции. Чтобы не доводить дело до остракизма, молодой офицер применил весь свой дипломатически-умилительный потенциал, отпущенный Богом морей, и всё-таки смог задобрить чугунный насос для перекачки крови вахтёрши. Та, сменив гнев на уничижительную милость, поведала поисковой группе, что Яша-штурман – это злобный флотский разгильдяй и никогда не просыхающий хам, каких ещё свет не видывал по фамилии Яковлев. Вчера он набрался наглости не только привести с собой ещё троих собутыльников, но и проникнуть в общежитие «непотребным путём». А ближе к утру он – прелюбодей эдакий и развратник - совместно с другим своим знакомым-алкашом набрался наглости не только разбудить её, но и выйти парадным выходом сквозь крепко закрытые двери.
И только теперь группа обратила внимание на копошившихся у входных дверей нескольких столяров и плотников, восстанавливавших двери, петли и замки парадного входа в общежития.
- Значит, Яше и Юше всё-таки удалось вырваться на оперативный простор, - болезненно морщась с прокисшей улыбкой произнёс офицер.
Суровая женщина с добрым лицом сотрудницы НКВД великодушно пропустила вовнутрь поисковую группу и посоветовала «пошманать» по комнатам – авось кто-нибудь и подскажет, где служит Яша-подводник. Ухватившись за эту зыбкую информационную ниточку летучий отряд пронёсся вихрем по этажам общаги, и собрал практически полную информацию про Яшу-штурмана и Юшу-горе-подплавщика. Вскоре окрылённые первым успехом поисковики ринулись по следу в сторону десятого судоремонтного завода, в доке которого стояла та самая подводная лодка, на которой и служил Яша-Д'Артаньян, навсегда потерявший своё настоящее имя.
Но, к сожалению Юшкин след, Ёшкин кот, сразу же за проходной 10-го СРЗ нагло и цинично в прямом смысле уходил под воду. Поисковой группе с трудом удалось выяснить страшную военную тайну, что знаменитый подводник Яковлев совместно с каким-то молодым человеком - явно молодым переодетым в гражданку лейтенантом рано поутру ушёл на своей подлодке после ремонта на ходовые испытания приблизительно на трое суток в открытое море-окиян. Косвенные данные подтвердили самые страшные опасения, что тем самым переодетым, но молодым псевдо-лейтенантом и был курсант Юша.
Мир в одночасье рухнул! А перед поисковиками разверзлазь бездна! Бездна взысканий, нравоучений и бездна дней оргпериода! Для махровых подводников три дня в море – это плёвое дело, а для старшины класса и старшего практики, когда назавтра запланирован выход корабля на месячную практику, это грозило не «масенькой накладочкой», а жестокой расправой в будущем в родных стенах училища. Но, делать нечего, и приунывший летучий поисково-спасательный отряд возвратился обратно в бригаду с весьма грустными сведениями. Оценив обстановку, командование бригады окончательно убедилось в своём остром желании поскорее избавиться от непоседливых курсантов, которые расползались по побережью Советского Заполярья, как морёные тараканы от карандашика «Машенька».
Было принято решение в кратчайшие сроки перебросить всех практикантов с приваренного насмерть к берегу корабля "Пелорус" (ССВ-509), на другой - ходовой корабль «Находка» (ССВ-506) и утром следующих суток выгнать их всех нафиг в открытое море от греха подальше. А с потеряшкой Юшей разобраться с особым пристрастием и прилежанием – в назидание потомкам: снять того с подлодки, тщательно посадить на местную губическую вахту суток на десять, а потом определить вечным дежурным по какому-нибудь объекту бригады – до возвращения курсантов из морей.
На том и порешили. После обеда началась неспешная миграция курсантского люда с «Пелоруса» на «Находку». И вот, когда солнце даже и не думало падать за горизонт, а время уже указывало, что скоро будет ужин, на причале у осиротевшего «Пелоруса» словно приведение показалось туловище перепуганного курсанта Юшкевича…
Ну что на это можно было сказать? Да ничего?
В ту минуту глазам всей бригады предстала невероятная картина. По причалу метались, кричали и радостно матерились несколько тел и организмов. Метался старшина класса совместно со старшим практики, не веря своему свалившемуся счастью в образе перепуганного переодетого по гражданке Юшкевича, металось несколько его приятелей – радостно поздравляя того с благополучным возвращением. Метался и сам Юша, ошарашенный таким тёплым приёмом и абсолютным непониманием того, как и куда мог деться целый взвод с корабля «Пелорус», где он оставил свои пожитки.
Но вскоре место радости и счастья заняли тревога и неприятные хлопоты, которые на своём хвосте притащил не состоявшийся полуподводник Юрик Юшкевич. Именно в то самым момент, когда Юша под общий одобрительный гул и смех скрылся со своими вещами в чреве «Находки», чтобы поскорее переодеться из ненавистной и порванной в нескольких местах гражданки в родное флотское, в бригаду въехал пожёванного вида «УАЗик» с черными военными номерами. Из него, словно трясогузка, выскочил невысокий человечек злобно-сосредоточенного вида, одетый в тёмно-серый строгий костюмчик. Он прямиком и без раздумий пошёл к причалу, у которого лениво дремала «Находка». Почуяв неладное, бдительные, но всё ещё радостные курсанты, тот час высвистали наверх старшину класса и старшего практики. И не зря!
Маленький злобно-сосредоточенный человечек в тёмно-сером строгом костюмчике оказался особистом. Он сразу же без предисловий, с места – в карьер, принялся с удовольствием и азартом прессовать старшину класса на предмет отсутствия подчинённого личного состава из числа практикантов. По его настоянию было даже учинено построение по «Большому сбору», на котором, правда оказалось «полное присутствие наличия». После этого немного разочарованный особист решил лично обойти, осмотреть и обнюхать каждого. Но и тут он потерпел фиаско. Но человечек в темно-сереньком костюме был настырным и дотошным, и поэтому он отвёл в сторону старшего практики и, воздев к небу свои руки, попросил капитана 2 ранга быть с ним предельно откровенным, как с врачом-гинекологом. Но старший практики, капитан 2 ранга Автономов, был очень умным, слегка добрым и очень справедливым. А ещё он очень трепетно относился к курсантам, и поэтому в разговоре с особистом он был невозмутим и спокоен, как слон в жаркую погоду. Так что он попросту включил режим «ВМД» – военно–морского дурака, как порой сам учил своих курсантов, делясь некоторыми рецептами поведения на флоте:
- В определённые моменты флотской жизни надо вовремя успевать переводить тумблер «голова-жопа» в нижнее положение и ломать его нафиг!
Вот и сейчас он перевёл себя именно в нужное нижнее положение и продолжил общение со злобно-сосредоточенным человечком в темно-сером костюме. При этом он отвечал спокойно, лаконично и сухо:
- Никто. Никуда. Нигде. Никак. Все здесь. В наличии. Не знаю. Сами разбирайтесь. Все налицо. Замечаний нет. Вас ввели в заблуждение.
После такого односложного общения раздосадованный особист повернулся к притихшему строю курсантов, погрозил пальцем и захотел было ещё сказать всем на прощанье нечто угрожающе-одобряющее, но, бессильно махнув рукой, быстро сошёл по трапу с корабля, и направился к скучавшему УАЗику. Когда же особистский УАЗик скрылся за сопкой, все радостно обступили Юшкевича и наперебой стали расспрашивать, что же с ним такое приключилось, если за ним в погоню направили особиста. И Юша поведал свой невероятный рассказ, который можно было озаглавить не иначе, как «Слава Николаю Чудотворцу!».
После того как наш Яша и Федя вышли через «торпедный аппарат» в общаге, и после того, как Юша под одобрительные возгласы того самого Яши избавился от трапа, спустя пару рюмок было принято решение убыть на подлодку. Причиной того, что каплея Яковлева вдруг потянуло на родное железо стал, как ни странно здравый рассудок и тонкий расчёт. Нет. Он вовсе не горел желанием показать подлодку какому-то новоявленному карасю, а просто понял, что если с вечера он не попадет к себе на лодку, то с утра ему будет проблематично вовремя оказаться на боевом посту. Наивный Юша наоборот, счастливо предположил, что добрый штурман Яша великодушно решил устроить своему будущему коллеге занимательную экскурсию по его возможному месту службы, и поэтому охотно согласился составить компанию своему новому наставнику, который коварно умолчал о запланированном назавтра выходе подлодки на ходовые...
Но решение было принято: залп прошёл, торпеды вышли! Сначала эти обе торпеды решили выйти тем же путём, что и попали несколькими часами ранее, но вовремя вспомнили об опрометчиво отброшенной лестнице и поэтому было решено пойти другим – более официальным путём – через парадный выход общаги главным фарватером. И когда разбуженная разъярённая вахтерша возмущённо звенела связкой ключей, призывая слащаво улыбающегося и медленно засыпающего Юрку вернуться обратно в комнату, Яша-штурман быстро зашёл с тыла и со всего размаха всем телом весьма неаккуратно вынес двери с петель, безвозвратно изуродовав дверной замок. И пока они неуверенной макаронной походкой и анестезирующим выхлопом шли в сторону судремзавода по спящим улицам, освещённым призрачным светом неутомимого полярного солнца, им во след ещё долго летели проклятия и угрозы со стороны общаги из уст смертельно потревоженной вахтёрши со связкой ключей, в один миг ставших бесполезными.
Как они попали на борт подлодки, Юша не помнил. Единственное, что врезалось в его память, это грубое физическое замечание, которое сделал Д'Артаньян-Яша вахтёру на проходной завода, неосмотрительно потребовавшего предъявить пропуска…
Проснулся Юша от жуткой жажды и нестерпимой головной боли. Во рту - в этаком кошачьем засиженном лотке ленивым лохматым котёнком ворочался непослушный язык. Постоянно повторяющаяся команда по корабельной трансляции: «Штурману срочно прибыть на ГКП» больно била стеклянным молоточком прямо по хрустальному темечку. Сам же штурман Яковлев находился тут же – подле Юши - и пытался откалибровать свой внутренний гирокомпас. Вскоре в каюту постучали, и на пороге появился рассыльный, умоляя срочно пройти вместе с ним на ГКП. Уже у самого выхода Яша обернулся к ошалевшему курсанту и строго-настрого приказал:
- Сидеть в каюте и никуда не рыпаться до особых распоряжений!
Через какое-то время сквозь звон в ушах до Юши донеслось шипение сжатого воздуха по магистралям ВВД, а затем – и плеск забортной водички. И тут он понял, что их «Наутилус» погружается в пучины морския, со всем экипажем, с ним самим и с его мечтаниями, чаяниями и надеждами.
Чтобы хоть как-то успокоиться и смириться со своим незавидным положением, Юша попил водички, которая во взаимодействии с ночным шилом сработала не хуже сильнодействующего снотворного. Но тревожен и беспокоен сон неокрепшего курсантского организма, не привычного к большим дозам чрезмерно чистого шила. В периоды кратких пробуждений для поглощения очередной порции живительной влаги Юша слышал какие-то команды, чью-то ругань, тихий гул электромоторов, да мерный шелест забортной воды. Иногда лодку даже слегка покачивало, что указывало на её надводное положение. После очередного муторного пробуждения, когда стрелки на часах осторожно указывали, что уже глубоко после обеда, вконец протрезвевший и слегка выспавшийся Юша на этот раз уже не услышал ни плеска воды, ни свиста воздуха в магистрали… да и сама лодка была уже намертво пришвартована к одному из причалов судремзавода. Как выяснилось позднее, на выходе у «Наутилуса» что-то не заладилось и спустя всего несколько часов лодка была вынуждена вернуться обратно в завод для устранения выявленных недостатков.
А Юша, так и не дождавшись возвращения в каюту штурмана Яши, прикинулся приборочной ветошью, и стал медленно пробираться к рубочному люку, чтобы поскорее вынуть себя из чрева подлодки. После многочисленных безуспешных попыток найти путь к свободе, Юше всё-таки удалось поймать какого-то запуганого матроса, который охотно согласился стать его проводником и указать самый короткий путь на волю. Проходя мимо ГКП Юшу окликнул странного вида седовласый дядька с большими звёздами на погонах и широкой золочённой батареей шевронов на рукавах тужурки – не иначе, адмирал… ну или лесник, на худой конец… Завидев человека в гражданке адмирал участливо поинтересовался, а не он ли тот самый известный инженер-гидроакустик из Ленинградского НИИ. Юша только разочарованно развёл глаза в сторону и тяжело выдохнул перегаром. Адмирал учтиво кашлянув, задал какой-то жутко-инженерный вопрос, на что Юрка наивно ответил, что он, де, всего лишь курсант Калининградского Высшего Военно-Морского училища, прибывший на корабельную практику… Этим неожиданным ответом Юша отправил заумного адмирала в лёгкий нокдаун. Пока тот приходил в себя, наш Юрка промелькнул мимо ошарашенного флотоводца и рванул наверх по трапу навстречу леденяще-освежающим струям вольного воздуха. А потрясённый адмирал ещё некоторое время всё пытался составить в единую картину неосторожно разбросанные Юшей пазлы: курсант, жуткий перегар, гражданское платье, не инженер Ленинградского НИИ...
Пролетая над асфальтово-бетонными просторами десятого СРЗ и успешно отбиваясь от наседавших со всех сторон потревоженных ВОХРовцев завода, Юшкевичу каким-то образом всё-таки удалось перемахнуть через высокий забор с чудным орнаментом в виде колючей проволочки сверху. Кстати именно по частичкам человеченки, останкам брюк и лохмотьям рубашки, оставленных на острых колючках той самой проволоки и пытался взять след вызванный к месту происшествия злобно-сосредоточенный человечек в тёмно-сером костюмчике на потрёпанном УАЗике.
Так что Юша ещё сравнительно легко отделался, в довесок к тяжелому похмелью, порванному гардеробу и расцарапанным частям тела, получив от старшего практики знатных назидательных звиздюлей. Звиздюлина – это такое своеобразное военно-морское замечание, цель которого в минимально короткие сроки достичь максимальных воспитательных целей. Суть звиздюлины – не физическое или моральное унижение провинившегося, а максимальная мобилизация и мотивация его на ратные подвиги во имя светлого будущего и для устранения выявленных недостатков и шероховатостей по службе.
Так что Юша получил хорошее внушение и потом ещё долго икал и кашлял, вспоминая свое бестолковое, но весьма познавательное приключение. Ну а назавтра «Находка» со своим блудным сыном вышла в Баренцево море без замечаний.
Наш же «Курс» после кратковременного ремонта злосчастного насоса вышел сутками ранее, и вот про это и будет рассказано в следующей главе.
© Алексей Сафронкин 2022
-==--==-=-=-=-=-=-=-
Другие истории из книги «БОЛЬШЕ, ЧЕМ ТИРЕ» Вы найдёте здесь.
Если Вам понравилась история, то не забывайте ставить лайки и делиться ссылкой с друзьями. Подписывайтесь на мой канал, чтобы узнать ещё много интересного.
Описание всех книг канала находится здесь.
Текст в публикации является интеллектуальной собственностью автора (ст.1229 ГК РФ). Любое копирование, перепечатка или размещение в различных соцсетях этого текста разрешены только с личного согласия автора.