Часть 3 (часть 1 - здесь, часть 2 - здесь)
Конец августа выдался на удивление дождливым и серым. Приближение осени всегда навевало на Василия тягостные мысли и ощущение тесноты и несвободы. Нынче хоть и повода не было, а накатило хуже прежнего. Раньше все отбивался от кого-то, а теперь уж и не от кого… но свербит — бежать надо. А куда бежать-то? И от кого? Тут еще каша перестала появляться на его крыльце, неделю уже как не было. Он ведь привык. Бывало, хорошо она, каша-то, выручала, особенно когда на работу просыпал. Василий лук на постном масле обжаривал и кашу таким макаром разогревал… а то и с тушенкой.
Подождал он еще неделю и разволновался не на шутку. Не могла Машка просто так перестать… или могла? Мать честная! А вдруг она того – опять в петлю… Подхватился Василий и побежал до Маши на соседнюю улицу.
Лохматый палисадник, штакетины недавно выбелены. Во дворе у летнего умывальника плескался и фыркал мужик в трениках и майке. Василий сперва опешил, остановился у калитки. Потом приосанился — чай, не посторонний.
— Маааш!
Мужик обернул к нему мокрое лицо, вода капала с кудрявого чуба.
— Вы к Марь Петровне?
— Ну…
— Пройдите. В летней кухне она. Туда — видите, шторочка трепыхается…
— Да знаю я, — отмахнулся Василий и зашагал по дорожке. От сердца отлегло.
Откинув занавеску, вошел в кухню – пахнуло домашним теплом и горячей едой. Маша стояла у плиты, неловко опираясь на зажатый под мышкой костыль, сгружала в кастрюлю нарубленную капусту. Левая нога была в гипсе, как в белом валенке.
— Ты чой-то, мать?! — шарахнул прямо с порога.
Маша потеряла равновесие и, роняя костыль, приземлилась на стоящую рядом табуретку.
— Господи, — выдохнула, хватаясь за край стола, – Вася… случилось чего?
— Что с ногой? — конкретизировал вопрос Василий.
— А… яблоки собирала. Дождит ведь, день-два – портиться начнут прямо на ветках. И с лестницы ж навернулась. Поехала лестница-то по мокрой траве… я и не удержалась.
— Дура, — буркнул Василий по привычке.
Маша вздохнула.
— А там кто? — Он кивнул на занавеску, закрывающую вход.
— Сергей Иваныч? А командировочный. Позавчера подселили. Пусти, говорят, он контракты какие-то приехал подписывать. На комбинат. А мне что… места не жалко.
— Ясно.
— Щи почти готовы. Ужинать будешь?
— Ну… можно.
— Хлеба надо нарезать. — Маша попыталась здоровой ногой подтянуть к себе костыль.
— Сиди. — Василий снял сапоги и прошел в кухню. — Нарежу. — Хозяйским глазом оглядел стол. — Лук, огурцы — мытые?
— Мытые.
После ужина, когда сытый командировочный ушел в дом смотреть телевизор и посуда была прибрана, Василий решительно положил ладонь на стол. Тихо положил, мягко.
— Вот что… там герань эта… ты… возвращайся давай, Мария. Яблоки я сам соберу. Убьешься еще ненароком. Кашу, чай, на трех ногах сготовить сумеем… не пропадем.
Конец
Часть 1 - здесь
Часть 2 - здесь)
***
🔆Ида Кнайбо | ✍️Надя Азоркина