— Я передаю состояние страха. Под это и профессия подогнана. Я, можно сказать, сознательно хорошо освоила роль пугающего, и тут я стала входить в состояние того, кому страшно. Эта игра развернулась с мужем, от которого я чувствую состояние угрозы, потери денег. Он сейчас мной воспринимается как некая финансовая стабильность и угроза физической зависимости от него через секс. На состоянии я чувствую большой страх, сильнейшую боль, которая просто распирает грудь. Я чувствую полную беззащитность, периодически это спускается вниз на физику. Фактически я его боюсь. Я вижу, что у меня не происходит выхода из этого, идёт только усиление, оно у меня сейчас проявлено вот так. В итоге я стала видеть себя как страх. Вижу физическую зависимость от этого страха, но никакого выхода не происходит, такое впечатление, что у меня энергия застряла.
— А с какой такой радости будет происходить выход из этого страха? Вы думаете, что это какое-то чудо? Это не чудо, это работа самоисследователя. Если ты кого-то пугаешь, чтоб получить чего-то для себя, то потом будут пугать и тебя так же. Ты сказала, что тебя пугают отсутствием денег и секса – значит то же самое ты и делала с другими. Но когда ты находишься в позиции насильника, то ты это не переживаешь как страх. Ты переживаешь страх в позиции жертвы. Как питон и заяц. Ты сейчас заяц, но ситуация та же самая, и эта роль позволяет тебе, во-первых, увидеть, что это страх, и, во-вторых, что этот страх создала ты сама. Ты его просто получаешь обратно. И теперь ты ещё можешь увидеть поводы, то, ради чего ты манипулируешь страхом. В данном случае, речь идёт о деньгах и сексе. Здесь нужен исследовательский подход. Чёткое видение механизмов личностной программы позволяет её трансформировать. Только так вы можете снизить страх, а в конечном счёте выйти из него, иным способом это не получится. Но вы не делаете того, что надо делать в этом случае, и ждёте, что что-то произойдет. Не произойдет. Да, страх может уменьшится, и тогда ты сама перейдешь в питона. И опять всеё будет повторяться.
— Я сейчас попытаюсь проговорить, что удалось увидеть. У меня последний месяц живёт сестра. И есть муж. Такое ощущение, что из квартиры убраны другие игроки, для того, чтоб я вошла в ситуацию с мамой и папой. Сестра несёт материнские состояния, а муж находится в роли отца. И, как я вижу, от обоих игроков я, находясь в роли кролика, испытываю постоянную угрозу. Если перед сестрой это угроза потери состояния мягкости, принятия, то есть женских состояний. Ровно также я боюсь и мужа. Сестра и муж ещё и между собой в конфликте. Ситуация сложилась так, что мне надо либо с ним ехать на дачу, либо с ней остаться дома. Я понимала, что в обоих вариантах мне будет очень тяжело. Я отпустила ситуацию, в итоге все остались дома, и вчера мы втроём были весь день вместе. Сегодня у меня такое состояние, что я готова их двоих выгнать из дома. Мне уже всё равно, меня до такой степени мутит от страха. Я не могу найти себе места ни с одним из них, и это невыносимо.
— То, о чём ты говоришь, можно сравнить с таким положением вещей, что ученику задали на завтра решить задачу. Он её не сделал, а завтра ему надо принести решение, при том, что если он её не сделает, его исключат из школы. Естественно, что он чувствует большое напряжение, он хочет этот учебник выбросить, но понимает, что его спросят и надо отвечать. Состояние аналогичное тому состоянию, которое ты описываешь. На самом деле ученику надо решать задачу. А чтобы решить задачу, надо понять её условия. У тебя эти два человека являются условиями задачи, но ты ничего не говоришь ни об условии, ни о решении задачи. А говоришь только о напряжении и хочешь игроков выбросить. Разве можно, выбросив условия, решить задачу? Сейчас ты демонстрируешь полное непринятие этих условий, их осуждение. Но тут либо осуждение, либо исследование. Если вы осуждаете условия задачи, то ни о каком решении речи быть не может. А если вы хотите решить задачу – то надо принять наличие этих условий, а дальше начать врубаться в это условие, изучить его как условие задачи, а потом применить способ для решения задачи. Только так вы её решите. Ты находишься на стадии отторжения, и тогда речи о решение пока нет.
— Просто все ракурсы, которые я принимаю, не работают, напряжение не снимается.
— Ты ничего не рассказываешь о решение задачи, поэтому у меня возникают большие сомнения, что ты её вообще решаешь теми способами, которые я предлагаю.
— Я тыркаюсь с разных ракурсов, пытаюсь начать проговаривать с сестрой, выясняю, потом её отстраняю.
— Но почему ты ничего об этом не рассказываешь? Почему ты рассказываешь только о напряжении и желании их послать?
— Потому что все ракурсы, которые я применяла в течение этой недели не меняли состояние, понимаете? У меня ощущение, что я не туда иду.
— Это всё равно, что приём экзамена. Приходит этот самый ученик, который сидел со своим билетом, и говорит экзаменатору, что у него такое колоссальное напряжение, что он хочет послать и задачу, и экзаменатора, и всю школу. И вот он сидит и десять минут рассказывает экзаменатору, что он хочет всех послать. Что экзаменатор ему скажет?
— Получается, что от меня идёт состояние, как будто я хочу послать всех подальше.
— Если ученик приходит и говорит экзаменатору, что пробовал решать задачу разными способами и начинает рассказывать, как он решал, то реакция экзаменатора будет отличаться от той реакции, когда этот ученик рассказывал, как он хочет всех послать.
— Получается, что я так «трудилась» на этой неделе, а состояние, что я не хочу решать было глобально запрятано.
— Ты трудилась по отрицанию, а не по решению. Именно плоды своих стараний ты сейчас и выставила. Они таковы: «Я старалась как можно быстрее всех выгнать». Вот о чём ты нам рассказала. Это всё равно, что ученик рассказывает, что пытался сжечь билет, разрезать его, в сортир смыть, но у него ничего не получилось. Твои усилия были направлены не на решение задачи, а на то, чтобы аннулировать этот билет. Ты занималась всем чем угодно, но только не решением задачи.
— Сейчас я это вижу.
— И ты удивляешься, почему не решается. А как оно может решиться?
— Это такое судорожное подбирание ключей, и не один не сработал.
— Вот я тебе говорю, что хорошая аналогия про экзаменационный билет. Ты его пытаешься сжечь, выбросить, привязать к какой-то птице, чтоб она улетела вместе с ним, взорвать его динамитом. А он не посылается, не сжигается, не рвётся.
— Но при этом я думаю, что усиленно решаю.
— Ты решаешь, но только не то. Ты в судорогах бьёшься над задачей о том, как аннулировать экзаменационный билет. А у тебя такой билет, который не аннулировать никаким способом. Причём все условия для его решения созданы. Решай! А ты даже за стол не садишься.
— Я ищу средства аннуляции билета. Я даже с террористами связалась на счёт бомбы. А бомба – это участие в вебинаре, потому что, я поняла, что надо проговаривать, иначе с ума схожу.
— Вот смотрите, только так вас можно подвести к возможности проговаривать.
— Спасибо.