Промышленность, возможно, сегодня цифровизирована больше, чем частная жизнь россиян. Роботы и дроны, озера данных и машинное обучение, интернет вещей и визуализация данных — все это внедряется, адаптируется и масштабируется в нефтегазохимии (говорим за себя и свою компанию) со второй половины прошлого десятилетия, а сегодня дает многомиллиардный экономический эффект.
Но когда на самом деле все началось?
Если разобраться, СИБУР, как технологичная нефтегазохимическая компания, автоматизирован и цифровизирован уже несколько десятилетий (что не отменяет цифровой эволюции, а, наоборот, задает высокие ожидания от внедряемых инициатив). Прошлое российских и советских заводов насыщено интересными событиями и удивительными личностями — энтузиастами, прагматиками и пассионариями. О них и том, как 70 лет автоматизировалась страна, — этот материал.
Заря автоматизации
Отсчет внедрения автоматизированных систем управления (АСУ) принято вести с 50-х годов прошлого века. Тон этому противоречивому десятилетию — освоение космоса и рост масштабов холодной войны, расцвет мирного и военного атома, рок-н-ролл и масштабный шпионаж — задавали не только прагматики, обеспечивающие превосходство своей страны, но и романтики, стремившиеся в разных отраслях выразить национальный и идеологический дух времени.
Автоматизация производств не стала исключением.
Например, Анатолий Китов, пионер кибернетики, информатики и АСУ, писал так:
Середина века ознаменовалась проблемами для советской экономики: работа хозяйствующих субъектов к тому времени осуществлялась исключительно вручную — бумага была главным носителем информации. Машиносчетные бюро измеряли экономику СССР арифмометрами, механическими счетными машинами, первой клавишной и перфорационной механической техникой. Кибернетику в середине 1950-х было принято критиковать, что не способствовало внедрению новаторских инициатив.
Что не помешало тому же Китову написать первую в стране книгу по программированию, на которую впоследствии будут так часто ссылаться, говоря о концепции АСУ.
К концу десятилетия началась разработка предложений по автоматизации. Китов предлагал создать национальную сеть вычислительных центров двойного назначения — военного и хозяйственного. Само собой, власти идею не поддержали: автоматизация промышленности и армии пошла параллельными путями.
Согласно проекту отдельные ЭВМ должны были появиться и в органах власти, и на предприятиях. Следующий этап — их объединение в один кластер, модернизация производства и управления. Такой всесоюзный интранет.
Шестидесятники
Планы взяли в разработку. Затем началось внедрение.
Процесс не был быстрым. Наоборот, он затягивался ввиду многих причин — от технологических до бюрократических. Впрочем, ответить на вызовы было важнее.
1960-е — это не только оттепель, но и самая настоящая информационная жара. А если точнее — информационная революция, требовавшая ускорять переработку информации настолько, насколько возможно. Потому что объемы ее выходили колоссальными.
В то же время наметились два разрыва. Первый — технологическое отставание от западной промышленности. Второй — разница между высоким уровнем механизации и автоматизации основных технологических процессов и несовершенными системами организации производства.
50 % работников предприятий числились сотрудниками сферы управления и обслуживания. Счетно-учетная работа поглощала огромное количество человеко-часов из-за технологического отставания, причем внедрение вычислительной техники могло бы высвободить 200 тысяч человек и сэкономить 1 миллиард рублей в год.
Массовое внедрение АСУ стало принципиальным вопросом.
Два десятилетия компьютеризации
ВАЗ — Волжский автомобильный завод имени 50-летия СССР.
Девять ЭВМ фирмы «Дженерал электрик», связанных с перфораторами, контрольниками, расшифровками перфокарт, репродукторами и еще 400 единицами периферийных устройств работают по 21,5 часа в сутки обрабатывая до 1 500 регистраций на единицу оборудования ежедневно.
Это — частный, если не сказать идеальный пример. Впрочем, он не единичный: к тому времени АСУ с разной степенью успешности были внедрены или внедрялись в энергетику, металлургию, целлюлозно-бумажную промышленность и промышленность строительных материалов, а также, конечно, в химическую, нефтеперерабатывающую и нефтехимическую отрасли.
Глобально к тому времени уже удалось многого достичь.
В 1969 году действующие формы документооборота удалось сократить с 1 174 до 128, к концу 1970-х — до 40. От автоматизации отдельных агрегатов получался переход к комплексной автоматизации цехов, предприятий и целых объединений.
Но процесс автоматизации был затратный, окупаемость инвестиций — пока еще низкая, и новаторство шло вразрез с плановыми показателями. Внедрение занимало до трех с половиной лет, и далеко не все предприятия на него соглашались, как и далеко не все были к нему готовы.
Однако именно тогда и произошел переворот в промышленности: до конца 1980-х в АСУ удалось интегрировать задачи автоматизированного проектирования новых изделий (САПР), технологической подготовки производства (АСПП), автоматизации испытаний готовых изделий и организационного управления предприятием.
Появляется даже первая медицинская кибернетика Союза: Китов создает АСУ «Здравоохранение».
Компьютеры, вставшие на службу промышленности, позволяли уже тогда выполнять некоторые функции, свойственные появившимся в 1990–2000-х ERP-системам — программным пакетам, реализующим планирование и оптимизацию ресурсов предприятия.
Сегодня
Все это — базис, на котором стоят сегодняшние достижения промышленности. Фактически СИБУР, как уже говорилось, был не только автоматизирован, но и цифровизирован несколько десятилетий назад, когда на предприятия внедрялись те самые автоматизированные системы управления технологическим процессом.
Новый рывок СИБУРа, приведший нас к технологическому лидерству, произошел во время масштабной программы цифровой трансформации в 2017–2018 годах. Традиционный IT тогда объединился с современными технологическими разработками: были внедрены инструменты Data Science и технологии индустрии 4.0, например дополненная реальность, промышленный интернет вещей, компьютерное зрение и робототехника. У заводов появились цифровые двойники, а у компании — собственное озеро данных, куда стекается информация со всех производств.
Сегодня технологии СИБУРа — одни из самых прорывных в стране. Десятки цифровых проектов из самых разных технологических областей не только оптимизировали режимы производства — они сократили расход сырья, энергии, позволили прогнозировать цены и автоматизировать маркетинг, повысили качество продукции, улучшили клиентский сервис. А еще помогли сделать компанию проводником стратегии устойчивого развития.
Экономический эффект от цифровизации и улучшения процессов в СИБУРе только за 2021 год оценивается в 11 миллиардов рублей. Наибольший эффект принесла система ЭКОНС собственной разработки СИБУРа, а также системы улучшенного управления технологическим процессом (СУУТП) и его онлайн-оптимизации (RTO).
Впрочем, это очень глобальные показатели — продемонстрируем, что скрывается за ними, на примере системы RTO.
Завтра
Такими выдались 70 лет автоматизации — от планов по построению экономики всей страны до их фактической реализации в рамках отдельных компаний.
Ключевой вопрос цифровизации сегодня, видимо, звучит так: вытеснит ли искусственный интеллект, уже активно работающий на производствах, человека? И каким будет производство будущего?
Мы ответим цитатой гендиректора СИБУР Диджитал Алисы Мельниковой:
«На мой взгляд, будущее — за бионическими организациями. ИИ может полностью заменить человека в рутинных операциях и на опасных производствах.
Все, что поддается алгоритмизации и требует точного выполнения сценариев, должно автоматизироваться. Но там, где есть очень большая вариативность действий и нужно учитывать огромное количество факторов, необходимо партнерство человека и машины. Многие решения на производстве просто нельзя принимать автоматически».
Понравилась статья? Ставьте 👍 и подписывайтесь
#СИБУР #IT #Автоматизация #Цифровизация #Заводы #СССР #История