Друзья, прочитала я тут на днях статью очень интересного автора Игоря Петкевича, правда она была на английском. Об одержании и экзорцизме, а так же об отличии этого явления от симптомов личностного расстройства, особенно диссоциативного расстройства идентичности.
Удивило меня то, что в католической культуре это явление рассматривается как данность, спокойно так – да чего с него взять, одержим злыми демонами, к священнику его надо сводить. Церковь и общество едины, церковь и врачи, особенно врачующие душу, взаимно дополняют друг друга. Странновато, на мой взгляд, но имеет место быть.
Живя и работая в России, я постоянно встречаюсь с прямо-противоположным. Несмотря на тот незабываемый период начала перестройки, когда мы от всей души жались больным местом к экрану телевизора при выступлении Чумака и подобных ему, мы по прежнему под мощнейшим гнётом табу на фактическое, реальное насилие, уж больно оно неприглядно и не похоже совсем на «киношные» образы. Так несколько моих пациентов, имеющие множественную личность и опыт ритуального насилия в анамнезе, в один голос твердят, что они пытались спасти себя, рассказать о происходящем. Но нет ни одного рассказа, чтобы им поверили. Какое уж тут одержание! Люди вокруг даже в рассказ ребенка о том, что с ним делают что-то необычное - не верят, агрессивно обвиняют во лжи, а то и в душевном расстройстве, пытаются наказывать за правду. Ну, это обычные люди, бабушки, дедушки, соседи, тети и дяди.
Но такая же «фигня» происходит и со специалистами. Человек, обратившийся с последствиями экстремального насилия, пугающе часто попадает в слепое пятно врачей, психологов, психиатров, а в итоге человека лечат от памяти, жестко и безрезультатно.
Да и коллеги наши не лучше. Регулярно мне приходит сталкиваться даже с такими же как я, психотерапевтами, психоаналитиками, возглавляющими большие и не очень коллективы, которые интересуются, включаются, а потом, пождав свой пушистый хвостик, ретируются. Ну да судья им тот, в кого они верят.
Я же в подобных ситуациях нередко чувствую себя экзорцистом. Приходит, например, ко мне девушка лет так 16 или 19, жалуется, так мол, и так, во мне живут те-то и те то. Мы начинаем общаться, я позволяю быть всем этим «некто» и они постепенно успокаиваются и интегрируются, им больше не нужно «беспределить», их поняли и приняли, их посыл услышан. А вот когда мы наконец-то реконструируем травматическое событие, можно с уверенностью сказать, что акт экзорцизма удался, диссоциация изгнана, целостная личность восстановлена. И это того стоит, чтобы в завершении увидеть уже не пациента, а счастливого целостного человека, такого, каким его создал Всевышний, прекрасным и совершенным в своей гармонии.