Всем привет! В этой статье мы рассмотрим события, выпавшие на долю экипажа космического корабля «Союз Т-14», который фактически станет последней целевой экспедицией на орбитальную станцию «Салют-7», а также коротко поговорим о событиях, которые привели к прекращению эксплуатации этого уникального «космического дома». Эта статья завершает наше небольшое путешествие в прошлое, повествующее о реальных событиях (Предыдущая часть: Авария на станции «Салют-7». Часть 5. Будни космонавтов.), но впереди будет ещё небольшой Бонус. Поехали!
Итак, 25 сентября 1985 года начался следующий этап эксплуатации орбитальной станции «Салют-7». Именно в этот день от станции в сторону Земли направился космический корабль «Союз Т-13» с космонавтами В.А. Джанибековым и Г.М. Гречко. Напоминаю, что Виктора Петровича Савиных было решено оставить на станции для дальнейшей работы, т.к. он уже был подготовлен по программе следующего полёта. Нужно продолжать работу с новичками, которые не представляли в каком режиме проходила работа на станции до них. Приходилось адаптироваться. На эту тему есть цитаты из воспоминаний В.П. Савиных:
«… Остались втроем, как-то все не так. <…>
Мы сейчас выполняем операций больше, чем с Джаном. Нас все же трое.
Вчера днем увидел среди дня, что ребята читают газеты. Мне это показалось очень странным. Посмотрел программу работ, которую я расписываю вечером перед сном на следующий день, с учетом всех радиограмм. На этот час оказалось все выполнено и осталось время до следующих операций. Мы с Володей всего несколько раз читали газеты вечером, после прихода грузовика, и то только просматривая.
В общем, жизнь на станции немного изменилась…»
Основное, к чему пришлось привыкать – это к новому ритму жизни, не такому экстремальному, когда в любое свободное время пытаешься ещё что-нибудь починить, а к размеренному, в котором найдётся место как работе, так и отдыху. Помимо этого, как я уже упомянул выше, оба прибывших космонавта – новички, следовательно, за на ними нужен присмотр. Всегда за новичком, даже за хорошо обученным новичком, нужен присмотр. Отсюда проистекала ещё одна особенность: два неопытных космонавта не могли заменить одного ветерана космических полётов, коим являлся В.А. Джанибеков, понимавший всё, как говорится, «без слов». Работа продолжалась и впереди было достаточно «сюрпризов», но перед этим остановимся на новом, пристыковавшимся к станции, «грузовике».
Под названием «Космос-1686» к орбитальной станции «Салют-7» пристыковался транспортный корабль снабжения – ТКС, детище Владимира Николаевича Челомея. Этот космический аппарат должен был представлять следующее поколение кораблей снабжения. Выводился ТКС на ракете-носителе «Протон», благодаря которой появилась возможность «закидывать» на орбиту корабль массой чуть больше 20-ти тонн и максимально допустимым диаметром корпуса 4.1 метра. Именно поэтому появилась возможность доставить на орбитальную станцию за раз до 5.5 тонн полезного груза, включая крупногабаритные сборные агрегаты, например, фермы и топливо. Об это аппарате нужно говорить отдельно, но не в этот раз. Завершим некое лирическое отступление воспоминаниями В.П. Савиных:
«… День стыковки с «Космосом-1686». Встал в 7.00. <…>
Корабль увидели на экране монитора на дальности 10 километров. В тени видели, как работает корректирующий двигатель. А с расстояния 1600 метров наблюдали корабль на фоне Земли. Произошла потеря «захвата», и корабль ушел из поля зрения, телекамеры направлены вниз. Начали работать клапаны нашей двигательной установки – и взаимная ориентация восстановилась. Корабль медленно приближался – вот осталось 200, 100, 50 метров. Плавный подход, касание. Удар был не очень сильный, а ведь к нам причалил корабль массой 20 тонн.
Через виток прибывший корабль выполнил орбитальную ориентацию, и мы сейчас будем все время ориентированы всеми иллюминаторами к Земле.
Несколько слов о прибывшем к нам корабле. «Космос-1686» вначале поработал как грузовик, доставив на борт орбитальной станции «Салют-7» 4322 килограмма расходных материалов и оборудования более 80 наименований. Среди них были агрегаты систем обеспечения газового состава и жизнеобеспечения, контейнеры с пищей, водой, одеждой, аккумуляторы, кабели, бортовая документация, научная аппаратура, включая раздвижную ферму «Маяк», изготовленную в Институте имени Е. О. Патона. Шарнирная конструкция позволяла многократно разворачивать и складывать ферму. Длина этой фермы 12 метров, но само устройство фермосборочного агрегата позволяет заряжать его новыми сложенными кассетами, наращивать до любой длины.
В баках грузовика находилось более 1,5 тонны топлива, предназначенного для поддержания орбиты станции «Салют-7», ее ориентации и стабилизации.
Все эти функции после стыковки «Космос-1686» взял на себя. Модуль дал существенную прибавку в систему электропитания станции, передав на «Салют-7» до 1,1 киловатта энергии. <…>
Самым главным было, конечно, научное оборудование модуля. Аппаратура предназначалась для проведения более 200 экспериментов…»
К сожалению, большинством из привезённого оборудования попользоваться в должной мере не получится. Начиная с самого начала следующей экспедиции, проявились проблемы со здоровьем у командира корабля В.В. Васютина. Обладая постзнанием, мы уже осведомлены в том, что болезнь развилась ещё на Земле, а в космосе всё это стало только усугубляться:
«… [16 октября] У Володи опять небольшой срыв, хандра: его раздражает музыка. Лечу лекарствами и советами. Самое лучшее лекарство – это работа…»
Получается, весь первый месяц полёта болезнь не отступала. Впереди близился выход в открытый космос – самая напряжённая работа из всех возможных на орбитальной станции. Но жизнь, как это водится, стала вносить свои коррективы:
«… Жизнь на станции идет своим чередом, начали подготовку к выходу в открытый космос. Настораживает старая Володина болячка, которая возникла, по его словам, после тренировки в гидролаборатории. Решили с Землей не консультироваться до выхода. <…>
[28 октября] Ну и денек сегодня! А началось все вчера. Тренировка по выходу была выполнена, все сделали, как учили. Смотрел на Васютина – тяжело ему, весь напряжен. Комок нервов. Вечером за ужином твердо сказал, что нужно консультироваться с Землей по поводу болезни, ждать дольше нельзя. Саша меня поддержал: он, конечно, знал, что было на Земле перед полетом. Провели сеанс встречи с семьями, а в последнем сеансе я вызвал на связь заместителя руководителя полетом по медицинской части и попросил перейти на закрытый канал связи. В разговоре с А. Д. Егоровым Володя рассказал, что в течение нескольких последних дней появились боли. Сначала думал, что они пройдут, но вот, мол, время идет, а боли не проходят и мешают работе. Я сказал, что если есть необходимость выхода в открытый космос, то я пойду с Волковым. Далее В. Васютин рассказывал, что с ним произошло. Говорить Володе было сложно. Можно понять его состояние: он очень подвел всех, сорвал программу. Сеанс закончился. Долго не ложились спать, успокаивая его, так как у него началась истерика. Ночь почти не спали: состояние больного было крайне тревожное.
Утром на первом сеансе уже был В. Рюмин, опять последовал подробный рассказ о самочувствии больного, и так каждый сеанс. Весь день ничего не делали. В ЦУП срочно вызвали специалистов, и после дополнительных вопросов вечером в двух сеансах академик О. Газенко дал мне необходимые рекомендации по лечению Володи. Почти все препараты, которые рекомендовала Земля, я уже приготовил: это были антибиотики и психотропные средства, уточнил только дозировку. Выход в открытый космос пока перенесли, а В. Васютину отменили его вообще. Первоначально планировалось, что мы с Сашей пойдем 2 ноября. Просмотрел инструкцию, проверил оборудование, провел пробу на велоэргометре с ручной динамометрией. Пробы лучше, чем перед первым выходом.
Настроение у Васютина к вечеру чуть улучшилось. Спал первый шок, но он сразу же превратился в больного. Раньше держался. У него появилась уверенность, что можно вылечиться и здесь, о посадке он уже не думает. В одном из сеансов связи по просьбе В. П. Глушко был экстрасенс, в которого Валентин Петрович очень верит. Он пытался внушить больному, что сейчас снимет боль, но чуда не произошло. Может быть, потому, что пациент в это не верил. <…>
[2 ноября] Выполняем программу вдвоем плюс еще и постоянный медицинский контроль состояния Васютина. Утром пульс и температура были приемлемыми, а после обеда опять температура 37,4. Вечером наклеил датчики для кардиомонитора – сутки вели запись параметров. Весь день Володя лежит в мешке, «встает» только поесть.
Утром в сеансе связи В. Васютин сообщил В. Голубчикову, что на Земле перед полетом прошел курс лечения. Земля задумалась. Представляю, что там происходит. <…> Срыв на тренировках, не говоря уже о полете, всегда вызывал настороженность медиков.
Мысли всякие, очень хочется закончить программу полета, которая началась с таких трудностей. Особенно сейчас, когда все работает на борту, только бы заниматься исследованиями. Но сегодня, когда Володя признался врачам, что эта болезнь у него старая, те как-то неопределенно сказали «Да» – и мне опять показалось, что на Земле не верят в успех лечения.
[4 ноября] В. Васютин по-прежнему с температурой и хандрой, но физическое состояние улучшается. Врачи успокаивали, что еще дней десять, и будет здоров. Скорей бы, а то он уже начинает действовать на нервы. Работы никакой не делает, а только занят рассуждениями на тему, что с ним будет дальше. <…>
У В. Васютина состояние здоровья волнами. Сегодня вечером он пристает к нам с вопросом: не слышим ли мы музыку. Вот уже две недели мы ее вообще не включаем: она его раздражает…»
Из этих строк уже можно делать выводы про заплаченную цену о сокрытии информации про болезнь: работа на станции и в ЦУПе парализована, на кону жизнь космонавта, который может не перенести перегрузок при спуске с орбиты. Но это только верхушка айсберга, ведь, помимо этого, безвозвратно потрачены огромные суммы денег на поддержание станции в «холостом» режиме! И это я ещё не говорю про тот факт, что из-за преждевременного спуска на «Салют-7» больше не прилетит ни один экипаж (по целевой программе). По этой причине будет сорван первый в мире полёт полностью женского экипажа и в довершении всего, станция преждевременно будет выведена из эксплуатации и примет участие в последнем эксперименте без экипажа (об этом ниже). Вот она – цена одного «маленького» обмана! И закономерный итог:
«… [18 ноября] Писать вчера не хотелось и сегодня тоже. 17 ноября Государственная комиссия по представлению врачей приняла решение о прекращении полета; оказывается, к середине ноября врачам стало ясно, что выздоровление возможно только в стационарных условиях на Земле.
Как хорошо начиналось утро. Подготовили к выходу скафандры, у нас была тренировка. Перед ней обычно теперь выходят на связь врачи, чтобы задать Володе дежурный вопрос: «Как дела?» Когда он опять утром заговорил о своих симптомах, В. Рюмин сразу сказал: «Все. Стоп… Принимаем решение о замене блоков радиосвязи, а к вечеру, наверное, будет решение о посадке». Он спросил меня, сколько нужно времени на перенос грузов из «Космоса-1686» и консервацию станции. Я попросил у него неделю.
После сеанса связи с семьями В. Рюмин вышел на связь и огласил решение Государственной комиссии: «В связи с болезнью В. Васютина назначить командиром экипажа В. Савиных. Посадка корабля «Союз Т-14» назначена на 21 ноября». Обязанности командира я фактически начал исполнять с того момента, когда ЦУП выдал рекомендации о лечении Володи. Невольно вспомнился М. Горький и знаменитое: «Такую песню испортил».
Земля. Все ли поняли?
Волков, Васютин. Понято все.
Савиных. Принято.
Вот так неожиданно мы должны вернуться домой раньше срока. Не хочется, потому что не выполнена важная часть программы, а есть настрой и желание работать. Я очень часто вспоминаю слова своего учителя, летчика-испытателя Сергея Николаевича Анохина. На вопрос, чего он боялся больше всего в жизни, был ответ: «Сраму». <…>
[21 ноября] Позавтракав, в 2.00 начали постепенно готовиться покинуть станцию. Закрыли люк между переходным и рабочим отсеками, которые мы с Джаном открывали 9 июня, вплывая в темную и холодную станцию. Законсервировали наш «самовар», который выдал нам к завтраку последнюю порцию кипятка, включили все вентиляторы, отключили все пульты.
В первом сеансе связи получили разрешение на расконсервацию корабля «Союз Т-14» и закрытие люка между рабочим отсеком и переходной камерой.
На столе оставили записку тем, кто придет нам на смену, с извинениями за беспорядок на станции. Я выключил везде свет и поплыл в переходную камеру, где меня уже ждали ребята. Посидели перед трудной дорогой на обрезе люка, помолчали и вплыли в корабль, откуда выдали команду на закрытие люка станции, а затем закрыли свой корабельный люк.
В расчетное время выдал команду на открытие крюков, удерживающих корабль у причала станции, – и корабль медленно начал уходить от орбитального комплекса «Салют-7» – «Космос-1696». Прощай, наш дом, который мы восстановили, обжили, заставили работать.
Сейчас все мысли о предстоящей посадке. Надели скафандры, заняли места в креслах и начали подготовку к построению ориентации для включения двигателя на торможение.
В последнем сеансе связи по давно заведенной традиции на связь вышел «Гранит». Это позывной Г. Т. Берегового, который рассказал нам о месте посадки: местность ровная, небольшой кустарник, снег (но, как оказалось, его не было), слабый ветер, облачность редкая. Голос у него был не праздничный, как обычно в такой момент. <…> [Спуск прошёл штатно]
Слышали шум садящегося вертолета. Вскоре раздался стук в люк, и он открылся. Вначале вытащили Володю, затем Сашу, а потом полез я. Самочувствие было нормальное, голова не кружилась. Среди встречающих – врач и реаниматологи – И. Гончаров и Л. Стожадзе.
На Земле прекрасная погода, легкий морозец, дышится легко. Но радость встречи с Землей немного омрачена. Подошел А. Леонов, совсем не радостный, улыбнулся через силу. Сидим в шезлонгах, лицом к Солнцу, оно уже на закате.
Володю окружили врачи. Уже принято решение, что один самолет полетит в Москву, Володю повезут в ЦНИАГ, а мы с Сашей – на космодром. <…>
Вообще-то, работа, конечно, была проделана немалая: с помощью фото – и спектрометрической аппаратуры на двух этапах полета мы отсняли 16 миллионов квадратных километров земной поверхности, провели в общей сложности 400 сеансов научных исследований с использованием 85 приборов и установок.
Я прекрасно понимал, что, сколько бы ни продолжался наш полет, сделать всего невозможно. Недаром Юрий Алексеевич Гагарин как-то сказал: «Каждый полет – особый!» Чем дольше работаешь на станции, тем больше возникает вопросов. Но сердцу не прикажешь…»
На этом приключения экипажа не закончились. Теперь предстояло разбирательство по поводу допущения подобной халатности медиками и что делать с экипажем – наградить или наказать. Что примечательно, разбирательство длилось ровно месяц и всё это время В.П. Савиных и А.А. Волков провели на космодроме. Даже дошло до непонятного:
«… Неделя, которую обычно космонавты после возвращения проводят на Байконуре, пролетела. Уже закончилась третья, но отбытия в Москву не предвиделось. К тому же в этот момент я получил известие о смерти моей любимой бабушки. Но даже из-за такого экстренного случая разрешения руководства вылететь на похороны добиться мне не удалось. Неоднократно звонил министру общего машиностроения Бакланову, но его почему-то все время не было на месте. На погребение ездила только моя жена Лиля…»
Помимо этого, стало известно, что В.В. Васютина уже выписали из больницы и он дома. Как выяснилось позже имел место быть достаточно старый конфликт «военных» и «гражданских» отрядов космонавтов. А предметом спора стало награждение экипажа. В.П. Глушко даже направил в ЦК КПСС письмо, где разъяснил свою позицию (и позицию «гражданских» космонавтов). Краткую выжимку привожу ниже:
«… Полет был прерван по требованию врачей в связи с опасным болезненным состоянием В. В. Васютина вследствие урологической болезни.
По многократным сообщениям В. В. Васютина с борта станции врачам, записанным на магнитную пленку начиная с 27.10.85 г., впервые Васютин этим заболел года четыре назад. При предполетных тренировках в гидробассейне в начале августа он ощутил те же симптомы болезни, но никому ничего не сказал. Занялся лечением нужными лекарствами (следовательно, был у врача!). На стартовой позиции опять появились те же признаки болезни. На первой неделе полета появились небольшие боли, которые потом усилились вплоть до парализующих болей в паху. После этого Васютин вынужден был сознаться.
Таковы его официально зарегистрированные личные признания. <…>
В результате заболевания Васютина программа работ экипажа полностью сорвана, в том числе не выполнены важные военные эксперименты, ради которых создан пристыкованный к станции 19-тонный модуль «Космос-1686»; не выполнены два выхода в открытый космос для установки фермопостроителя и работы с ним; не выполнены два выхода в космос для наращивания солнечных батарей, что необходимо с целью продления функционирования станции. Досрочная посадка корабля прервала полет В. П. Савиных, который должен был длиться 282 суток и явиться рекордным, обогатив космическую медицину новыми данными по длительным полетам. Наконец, посадка корабля «Союз Т-14» в начале его полета при ресурсе 6 месяцев также нанесла значительный ущерб (стоимость корабля и поисково-спасательных работ 10 млн. руб.).
Такова цена сокрытия Васютиным своей болезни.
В «Положении о космонавтах СССР», утвержденном постановлением ЦК КПСС и СМ СССР № 425–127 от 30.04.81 г., определено: «За успешное выполнение космического полета космонавты представляются к награждению орденами СССР.
Космонавты, впервые успешно совершившие полет на новом типе космического аппарата, образцово выполнившие сложную программу испытаний или научных исследований в космическом полете, в результате которых достигнуты значительные успехи в освоении космического пространства, могут быть представлены к присвоению звания Героя Советского Союза или Героя Социалистического Труда».
В соответствии с этим Положением должен решаться вопрос награждения членов экипажа, возвращенного на корабле «Союз Т-14».
Бортинженер В. П. Савиных отлично выполнил совместно с В. А. Джанибековым выдающийся полет со стыковкой с неориентированной станцией «Салют-7» и ее полное восстановление из замороженного состояния. В связи с этим В. П. Савиных вполне заслуживает представления к присвоению звания дважды Героя Советского Союза за выполненный им второй космический полет.
Полет космонавта-исследователя А. А. Волкова не был успешным, программа не выполнена, хотя и не по его вине, поэтому по положению он награжден быть не может.
Командир В. В. Васютин, сорвавший важную программу полета основной экспедиции, вследствие сокрытия своей болезни, не только не может быть награжден, но подлежит привлечению к ответственности. Им нарушен пункт 2 «Положения о космонавтах СССР» в части: «Своевременно и правдиво докладывать непосредственным начальникам о состоянии своего здоровья».
Разговор врачей с Васютиным по радиосвязи известен, и его награждение дискредитирует Советский Союз. Награждение космонавта независимо от результатов полета явится прямым нарушением указанного постановления ЦК КПСС и СМ СССР и приведет к нежелательным последствиям. Снижается ответственность космонавтов за выполнение программы полета и исключается возможность выделить космонавтов, испытавших новые корабли или успешно выполнивших программу полета.
Просим Вашего содействия в строгом соблюдении упомянутого постановления ЦК КПСС и СМ СССР…»
22 декабря (т.е. через месяц после приземления) на Чкаловском аэродроме В.П. Савиных (в качестве командира корабля «Союз Т-14») доложил председателю Государственной комиссии генерал-полковнику К.А. Керимову о прибытии экипажа после завершения полёта. В.В. Васютин там тоже был, но, судя по воспоминаниям, в докладе не участвовал. В этот же день объявили о награждении всех членов экипажа. По этой причине на аэродроме среди встречающих не было В.П. Глушко. Уже находясь в пути, он узнал о награждении В.В. Васютина, развернулся и уехал в КБ. В этот же день состоялось заседание Государственной комиссии, где В.П. Савиных сделал доклад о выполнении программы полёта как командир экипажа.
После этого полёта В.В. Васютин по медицинским показателям выбыл из отряда космонавтов и ушёл учиться в Академию имени Ю.А. Гагарина. В.П. Савиных и А.А. Волков продолжили тренировки к будущим полётам. А дальнейшая судьба станции была незавидна:
«… А на космодроме Байконур уже готовили к полету новую станцию – станцию третьего поколения с пятью специализированными модулями научного и народно-хозяйственного назначения. Базовый модуль новой станции, названной «Мир», стартовал с космодрома Байконур 20 февраля 1986 года.
На орбите начали функционировать две советские орбитальные станции: «Мир» и «Салют-7» – «Космос-1686». Руководством полетов было принято решение не отстыковывать «Космос-1686» от станции, а дождаться прибытия на борт следующей экспедиции, которая должна была завершить программу экспериментов на научном модуле, не законченную нашим экипажем…»
Забавно, что с пилотируемыми полётами в это время произошла заминка. На смену кораблям серии «Союз Т» (на которых летали к станции «Салют-7») должен был прийти корабль серии «Союз ТМ», оснащенный новой системой автоматического сближения и стыковки «Курс», но работы по нему запаздывали. Тогда было принято решение станцию «Мир» выводить в ту же плоскость, что и станция «Салют-7», и использовать для этого необычного полёта последний корабль «Союз Т-15» (который предназначался для женского экипажа). Сложностей в этом полёте тоже было достаточно, но об этом полёте говорить нужно отдельно. В основном было сделано следующее:
«… 6 мая 1986 года к комплексу «Салют-7» – «Космос-1686» пристыковался «Салют Т-15». На этом корабле космонавты Л. Кизим и В. Соловьев совершили перелет со станции «Мир» на «Салют-7». Они-то и занялись завершением программы экспериментов, сделав два выхода в космос. Во время первого выхода они установили на переходном отсеке станции крепежную платформу с фермой, а также устройство для ее раскрытия и складывания. Завершив работы с фермой, они демонтировали с внешней поверхности станции кассеты с различными образцами, установленными нами во время выхода в космос 2 августа 1985 года, а также французскую аппаратуру для сбора метеорного образца.
После выполнения работ, предусмотренных программой, на борту орбитального комплекса космонавты Л. Кизим и В. Соловьев законсервировали бортовые системы станции и модуля, перенесли в корабль часть научного оборудования массой 400 килограммов для последующего использования на станции «Мир».
25 июня 1986 года экипаж отстыковался от комплекса, а на другой день вернулся на станцию «Мир». Этим полетом была проверена возможность проведения в космосе ремонтно-профилактических работ по обслуживанию нескольких объектов одним кораблем. Они воплотили мою мечту в жизнь…»
Эта мысль появилась ещё 12 августа и зафиксирована в воспоминаниях: «… За ужином обсудили отличную идею: по окончании экспедиции загрузить бытовой отсек нашего корабля аппаратурой и, подойдя к «Миру», перегрузить ее. Нужно будет подбросить эту идею Земле. Эта идея была осуществлена…» Забавно, кстати, что за основу воспоминаний брался «космический дневник», но в нём проскальзывают поздние дописки, никак не выделенные. Подобные вещи сильно бросаются в глаза, ещё раз подтверждая, что перед нами хоть и источник, но нарративный. Продолжим:
«… После отлета экипажа предполагалось свести комплекс «Салют-7» – «Космос-1686» с орбиты и затопить в Тихом океане.
Однако приняли решение перевести комплекс на орбиту хранения со сроком баллистического существования 8–10 лет. С помощью двигательной установки модуля орбита комплекса была поднята, и он продолжил полет с высотой в апогее 497 километров, в перигее – 474 километра, наклонением 51 градус 6 минут и периодом обращения 94 минуты. На этой орбите проводились ресурсные испытания агрегатов и систем комплекса «Салют-7» – «Космос-1686», научные эксперименты и отработка методики поддержания в рабочем состоянии систем комплекса при длительной работе на орбите. Управление велось из ЦУПа под Евпаторией. По расчетам специалистов, запасы топлива модуля позволяли продлить активную жизнь станции до 3–5 лет. По истечении этого времени предусматривалось послать пилотируемую экспедицию для проверки состояния систем орбитального комплекса. Для этого предполагалось использовать орбитальный корабль «Буран», который уже проходил испытания. Первый полет этого корабля в автоматическом режиме был выполнен 15 ноября 1988 года. Рассматривались два варианта возвращения элементов комплекса в грузовом отсеке «Бурана».
Реализовать эти планы не удалось. В декабре 1989 года из-за отказа системы энергопитания модуля активная работа комплекса прекратилась, а продолжение программы «Буран» было законсервировано. В 1990 году из-за пика солнечной активности плотность верхней атмосферы Земли очень сильно увеличилась, вследствие чего станция начала терять высоту. Орбита станции стала снижаться значительно быстрее, чем предполагалось.
7 февраля 1991 года комплекс «Салют-7» – «Космос-1686» почти неконтролируемо сошел с орбиты и прекратил свое существование в плотных слоях атмосферы. Не полностью сгоревшие обломки упали в малонаселенных районах на границе Чили и Аргентины. Особого вреда эти обломки не причинили.
Так завершилась судьба «Салюта-7», который в течение семи лет и девяти месяцев находился в полете. На нем была выполнена обширная программа работ 10 экспедициями (шесть основных и четыре посещения), в том числе международными с участием граждан Франции и Индии. В этих полетах приняли участие 22 космонавта, из них пятеро дважды прилетали на станцию, а В. Джанибеков – трижды…»
Вот так бесславно закончила свой космический путь орбитальная станция «Салют-7». С другой стороны, опыт эксплуатации, ремонта, монтажа различного оборудования в открытом космосе – всё это позволило разработать совершенно новый тип станций следующего поколения – станции «МИР», а за ней и МКС. Главное, чтобы опыт не был утрачен, а память о героях не затерялась в веках. Эволюционный тип развития техники можно сравнить с подъёмом по лестнице – каждый последующий образец понемногу лучше предыдущего. Орбитальные станции становится лучше, надёжнее, а космонавты могут находиться на них дольше и с большим комфортом. И тот факт, что станцию смогли починить, говорит только об одном – такая возможность к ремонту была заложена изначально. Честь и хвала разработчикам ракетно-космической техники и космонавтам! На этом я завершаю свой рассказ об аварии на станции «Салют-7», но впереди вас ждёт Бонус!
А на сегодня всё! Если было интересно, подписывайтесь на канал, пишите комментарии и ставьте пальцы вверх. До новых встреч!
Бонус: Авария на станции «Салют-7». Часть 7. Бонус! Ангелы носят Кувалды
.