Все мы по-разному взаимодействуем с искусством — кто-то любит заглянуть в выходной на выставку, кто-то собирает свою коллекцию и дружит с художниками, а кто-то встречается с ним изо дня в день по долгу службы (и по любви).
Мы поговорили с авторами телеграм-каналов, которые пишут о прекрасном и помогают погрузиться в удивительный мир искусства. Обсудили встречи с искусством как со старым другом, походы за «терапевтической дозой» в разные исторические эпохи и вспомнили самые любимые произведения, которые помогают «собраться».
✦ Марина Анциперова, арт-критик, автор канала Love Them All (Kill Them All)
Есть одна выставка, но которой я была много раз: первый выпуск «Удела человеческого» Виктора Мизиано в ГЦСИ. Она была небольшой, всего два зала, и рассказывала о возможностях и границах познания человека. И искусство выступало как один из способов человеческого познания.
Я не сразу прочитала кураторский текст и уже потом узнала, что отобранные Мизиано художники показывают единство материи мира, связность прошлого и настоящего. А тогда в моменте, когда коротко забежала на выставку, смогла почувствовать это в незнакомых работах без слов. Хорошо помню, что если удавалось побыть в пространстве подольше, то случалась самая настоящая магия: приходило ощущение единого замысла, общей многоголосной гармонии, как бывает, когда слушаешь полифоническую музыку. Все вместе – левитирующие шары Атилла Черге, поющие бревна Александра Жоли, огромные урбанистические вышивки Элизабетты ди Маджио – вдруг оказывалось связано и образовывало единую и красивую вселенную. В этом пространстве мне всегда было спокойно и думалось, что также и события нашей жизни, песчинки и пылинки — все вместе в какой-то момент найдет свою точку сборки, общий смысл и соберётся в единое целое.
Иногда я вспоминаю этот проект, когда кажется, что мир вокруг рассыпается.
✦ Наталия Крючкова, выпускающий редактор сайта The Art Newspaper Russia, автор канала Я поведу тебя в музей
Абсолютно точно искусство помогает — и всегда, и особенно сейчас. Раньше, когда глубоко не интересовалась искусством, это происходило неосознанно и от случая к случаю. Несколько лет назад, когда начала работать в новостном агентстве и отвечать именно за рубрику «Музеи и выставки», погрузилась в тему с головой. И снова пошла учиться, потому что искусство стало своего рода наркотиком. Плюс, когда пишешь о чем-то, хочется говорить с собеседниками на одном языке, а мне часто было неловко, когда не знала то или иное имя или произведение.
С того момента искусство стало осознанной опорой, поддержкой. Фактически терапией и, на самом деле, ежедневной. Когда мне плохо — иду в галерею или музей. Или изучаю сайты культурных институций, профильные СМИ (в этом плане мне везёт, потому что работаю в The Art Newspaper Russia). И, конечно, очень помогает и спасает то, что новости, анонсы и прочее транслирую в своем канале. На самом деле он изначально задумывался как самотерапия, но внезапно сильно вырос. И это показывает, что искусство на самом деле поддерживает многих, оно жизненно необходимо.
С недавнего времени (Много факторов. Не только понятные причины, но еще и любовь) нахожусь в Амстердаме. До отъезда ходила на выставки несколько раз в неделю, чтобы справиться с расслоением реальности. Вроде бы приходишь, видишь работы, которые как друзья, чуть ли не говоришь с ними. И становится легче. Такие якорьки в хорошем смысле (и это работает не только в искусстве. Мне кажется, у каждого появляется со временем много таких якорьков, где можно зарядиться силами, отдышаться). Вот только они стремительно исчезают. Не говорю о постоянных экспозициях, говорю о временных выставках. Когда прочитала новость о закрытии выставки Гриши Брускина в Новой Третьяковке, чуть не расплакалась. И еще анонсы новых выставок вызывают смешанные чувства, конечно. Потому что музеям приходится выкручиваться, лавировать. И многого теперь не случится, а то, что случится, произойдет не в том виде, в котором должно.
Сейчас, в другом городе, в другой стране, расслоение реальности внутри усилилось, но в то же время сместился фокус, потому что приходится справляться с понятными трудностями и это хорошо отвлекает и склеивает. И, конечно, терапия искусством работает еще лучше, потому что многого не видела. Впервые побывала в музее Stedelijk, где чуть не расплакалась. Ещё чуть не расплакалась в K20 в Дюссельдорфе, когда увидела работы Фрэнсиса Бэкона, Йозефа Бойса, Марселя Дюшана, Джексона Поллока и многих-многих других. С одной стороны, эмоциональность зашкаливает от новых впечатлений, с другой — это как встреча с любимыми друзьями, которых не видел очень давно. Еще с одной — понимание, что многое и долго мы не увидим в России. Это еще одна исчезнувшая для многих опора, без которой трудно не сойти с ума.
Всегда хотелось начать свою коллекцию, наполнить и дом искусством, но, как и многим, мне часто казалось, что это дорого и вообще. Хотя это уже не так (и, кстати, спасибо blazar за то, что развенчивает миф и дает возможность начать собирать коллекцию современного искусства).
Пока что у нас есть работы друзей в основном. А когда придумывала подарок любимому человеку (он просил что-то, связанное с Россией и искусством), вспомнила, что в «ГРАУНД Солянке» продаются авторские отпечатки Дарьи Коноваловой-Инфанте из серии «Тайная жизнь вещей». Когда увидела эту работу, поняла, что вот оно. И этот отпечаток теперь висит у нас дома.
✦ Ксения Коробейникова, искусствовед, основательница коммуникационного агентства «Схема», автор канала ку-ку
Процесс взаимодействия с искусством и художниками становится для меня исцеляющим. Но это зависит от того, с кем иметь дело. Я как искусствовед хожу за терапевтической дозой в разные эпохи.
Прежде всего, обращаюсь к самому молчаливому художнику Пьеро делла Франческа, которого мне открыл художник Владимир Янкилевский. Там вы не найдёте экзистенциальную драму орущего человека и излишнюю эмоциональность. От этого хочется выдохнуть, особенно сейчас в период усталости от жёсткости. Пока доехать до Италии и проникнуться его искусством не светит, изменяю Пьеро с его коллегой по Раннему Возрождению Фра Беато Анджелико. В Эрмитаже висит его программная фреска «Мадонна с Младенцем, святыми Домиником и Фомой Аквинским».
Дальше иду к выдергивающему из реальности и суеты Анри Матиссу, как учила меня Ирина Антонова. Она рекомендовала обращаться к французским постимпрессионистам, когда неспокойно.
Если есть возможность уехать из города, то выбираю Ростов, куда притягивает «Зелёная полоса» Ольги Розановой. В её абстрактной живописи сконцентрирован невероятный акт свободы и одновременно пригвождение к чему-то витальному. Это работа позволяет прожить не меньший опыт, чем «Чёрный квадрат».
Когда не хочется ехать далеко, отправляюсь в парк Александра Бродского. Для меня он — больше художник, чем архитектор, провоцирующий на важные переживания и размышления. А если возникает потребность в общении с художником, то иду в мастерскую к подруге Бродского, большой художнице Ирине Затуловской. У нее сейчас проходит тонкая по смыслам и исполнению выставка «Бегство в Египет» в Пушкинском музее.
Ещё одна выставка, резонирующая с происходящим, доступна сейчас — это Domus Maxima Валерия Кошлякова, что развернулась в анфиладе Музея архитектуры. Проект — про гибель цивилизаций и смену эпох — попадает сегодня в позвоночник.
Мой пантеон художников не случаен и он не меняется в зависимости от эмоционального регистра и внешних событий. Эти художники меняют мою оптику, качество мышления и воздействуют на чувственный аппарат. Они работают с хрупкими образами, невероятной пластичностью и неочевидными смыслами. Помогают преодолеть ощущение неустойчивости, временности и эфемерности, в которых мы оказались.
#искусство #современное искусство #cosmoscow