Жизнь монгола-кочевника проходила довольно скучно и однообразно, хотя крайне сомнительно представлять жизнь средневекового человека увлекательной и фееричной.
При рождении ребёнка роженица садилась на корточки, такая привычка сохранялась вплоть до XX века. Далее мать с новорождённым ложили на высушенный толченый навоз, якобы обладающий целебными свойствами.
«Детское» имя выбиралось исходя из обстоятельств рождения или события произошедшего вблизи даты. Так маленький Чингисхан получил имя Тэмуджин из-за победы его отца над племенем Тэмуджин-Угэ. Младший сын Чингисхана был назван Толуй, что значит «Зеркало». А Бату (рус. Батый) означает «крепкий», «могучий». Вообще монголы очень свободно относились к выбору имени, и что бы обмануть судьбу могли при рождении мальчика называть девочкой. Довольно любопытно, что при всей свободе выбора имён у них не было фамилий.Чингисхан, его полководцы Джебе и Субудай, советник Елу Чу Цай, жена, дети и слуги
Время идёт, и вот ребёнок уже может принимать сидячее положение. Его начинают приучать к верховой езде, сначала просто катают с родителями, а после трёх – четырёх лет, в зависимости от созревания уже самостоятельно. Так же делают лук соразмерно росту и возрасту. Очень важным событием для монгола считалась первая самостоятельная охота. Перед ней мальчику натирали большой палец мясом и жиром для удачной охоты на протяжении всей жизни.
Спустя десятки, а может и сотен охот, мальчик становится юношей, и приходит время вступления в брак. По традиции за невесту следовало выплатить выкуп – калым. Его размер устанавливался на переговорах между семьями. Иногда выплата растягивалась на несколько лет, не редко жених отрабатывал его в хозяйстве тестя. При этом до полного выкупа молодожёнам запрещалось вступать в супружеские отношения. Количество жен, кстати, не ограничивалось, мужчина мог жениться столько раз, сколько мог содержать. Брать в жены можно было даже родственниц, за исключением матери, дочери или сестры по матери. В случае смерти брата, мужчина был обязан взять в жены вдову.
Жены монголов по сравнению с европейскими или арабскими женщинами обладали широкой свободой. Мать Чингисхана Оэлун-экэ иногда водила полки в битву, а его дочь Алахай-бэги управляла народом. Арабский путешественник Ибн Батута говорил: «В этом краю я видел чудеса великого почёта, в каком у них женщины».
После сыгранной свадьбы, наступают семейные будни. Женщина правила повозками, ставила на них жилище, доила коров, делала масло, и грут (овечий сыр), готовила шкуры и делала сандалии, башмаки и одежду. Так же они охранали стада овец, коз и доили их. Единственным сомнительным преимуществом перед современной женщиной является тот факт, что они не мыли посуду, а просто ополаскивали кипятком или похлёбкой, и не стирали одежду, вообще. Одежду носили до тех пор, пока она не износится.Перевозка юрт в XIII в. Рисунок XIX в.
Мужчина же изготавливал оружие и сбрую, строил юрты и повозки, стерёг лошадей и доил кобылиц. В дальнейшем из их молока делали любимый напиток – кумыс.
Все эти функции осуществлялись в движении. При этом стоит забыть про лихие скачки по полю. Телега со скудным скарбом на деревянной скрипучей подвеске без рессор, стада овец и коз, пощипывающих травку, делали скорость немногим быстрее, чем у пешехода, и таких перекочёвок осуществлялось около десяти за год.
На достаточном для стада расстоянии от соседей организовывали стоянку. За час собирали юрту, вокруг неё располагали малую юрту для хозяйственной утвари, загон для скота, ставили саму повозку и столбы для коновязи. Жизнь проходила на мужской и женской половинах жилища, в центре располагался очаг. Особое место уделялось онгонам – войлочным идолам, изображавшим духов. Так и проходила жизнь: скучно, серо. Зимой гнали стада на юг, а летом на север вслед за зелёной травой.
Серость будней разбавляли редкие гости, а за радость общения гость получал всё самое лучшее, что было у хозяина. Ну а самым главным развлечением было пьянство. Еще Чингисхан говорил о своих подданных: «…пропивают полностью коня, стадо и всё, что у них есть». Китайский посол Чжао Хун отмечал слова монголов: «Раз гость напился то значит он с нами душа в душу». При этом к проступкам и преступлениям совершенным в пьяном виде монголы относились более снисходительно.
Помимо злоупотреблений алкоголем монголы развлекались охотой, скачками, борьбой и игрой на двухструнном инструменте наподобии балалайки. Всё это проходило на больших праздниках вроде Нового года или равноденствия.
Вырастив детей, а может и внуков, приближался последний день кочевника. Предчувствуя кончину, он ложился в постель, а над входом в юрту втыкали копьё с чёрным войлоком. Родственники могли позвать шамана, что бы он избавил от болезни, но если и это не помогало, то надо было похоронить умершего.
Монголы, как и некоторые соседи-кочевники не делали курганов. Они оставляли тело в степи на съедение птицам и бродячим животным. Так заканчивался путь монгола-кочевника.