В детстве как. Зашипит пластинка, щелкнет — закончилась сторона. Вроде и коротенькая, а за окном уже стемнело, и только радиола в углу светится. Подойдешь осторожно, возьмешь, перевернешь — и даже как-то боязно… Что там, впереди? Сказка… Тайна…
Или битлы, к примеру. Сначала просто плакат на стене, даже не плакат, распечатка квадратиками на бумаге, и Ринго Старр наполовину разъехался. И отец, уверенно тыча в Харрисона, скажет: «Это этот, как его… Маккарти!» А потом вдруг пробьет, прострелит как молнией, навылет… я даже скажу чем, I don’t want to spoil the party… И бежишь стремглав к ларьку «Звукозапись», и стоишь там, зачарованный и облизывающийся… Эта… десять пластинок! Тут с трех минут-то улетаешь напрочь! Даже одиннадцать вроде… Дорого, конечно, гривенник за минуту, но — вперед, скорей, сколько же там еще всего ждет… Roll up for the Magical Mystery Tour! Вперед!
Прослушайте, пожалуйста, еще несколько историй на заданную тему.
"Шанс"
Чем в физкультурно-спортивном плане отличается от последующих первая смена пионерского лагеря? Хороший вопрос. Ну, к примеру, хотя бы тем, что посетившие ее в четный от Сотворения сезон остаются без просмотра значительной части матчей чемпионата мира по футболу. А спустя два года — и чемпионата Европы. Или наоборот. Но в любом случае для настоящего болельщика, пусть и несовершеннолетнего, это очень обидно. Скажем даже — практически недопустимо. Чемпионат мира-82 мне посмотреть удалось. Спустя пару лет сборная Союза избавила от дополнительных душевных мук, «проехав» мимо финальной европейской «пульки». Ну а мексиканского чемпионата — еще надо было дождаться…
А еще первая смена отличается тем, что в нее не едут выпускники неполной средней школы. Которые в это время сдают экзамены, перед тем как ступить на скользкую стезю профессионально-технического образования. Ну или продолжить путь в сияющую Страну знаний, если они по итогам полувыпускных интеллектуальных испытаний не подпадут под заключительный пункт народной мудрости «Было у отца три сына: двое умных, а третий — футболист». Как следствие, в первый отряд зачисляются пионерчики, окончившие всего лишь седьмой класс, остальные возрасты тоже сдвигаются в сторону увеличения. Так в первых числах июня 1985 года мы с Сергеем Какафоньевым оказались приняты аж в третий отряд уже хорошо знакомого нам «Дзержинца». А было нам всего лишь по двенадцать. После прошлогоднего шестого отряда это был несомненный успех и прогресс. Более того — как выяснилось, в этом таился и Шанс…
…Близился старт первенства лагеря. Шла очередная «выставочная» игра, к которой мы отнеслись со всей серьезностью: все-таки третий отряд — это уже без дураков, старшая возрастная группа! Вожатые, они же по совместительству теперь и главные (точнее, в ту пору еще «старшие») тренеры, уже практически определились с основными составами своих команд. Поэтому теперь просили больше времени тратить не просто на азартную игру на… ну, если сказать по-культурному — то на азартную стрельбу мячом с близкого расстояния по пятой точке проигравших… но и уделять пристальное внимание вопросам тактики, таким как взаимодействие игроков в линиях, между линиями, вдоль и поперек линий… короче, говоря по-простому, хотя бы просто не бегать кучей. Так, как правило, звучал главный лейтмотив импровизированной «установки».
У той игры оказался и еще один заинтересованный зритель. Вернее, как сказать «заинтересованный». Насколько мне было видно из ворот, основную заинтересованность восседавший на волейбольной вышке старший физрук Сергей Иваныч проявлял к бюсту вожатой второй отряда Маши, которая очень кстати демонстрировала девочкам приемы игры в традиционную русскую забаву «пионербол». Но и в нашу сторону Сергей Иваныч тоже поглядывал. А когда матч закончился, он слез с вышки, подошел, зачем-то внимательно изучил показания болтавшегося на шее секундомера, словно мы параллельно с беготней незаметно для себя сдали новомодный «тест Купера», и решительно ткнул пальцем в Какафоньева и меня:
— Так, вот вы двое: вратарь и нападающий которого впереди играл… ну-ка подойдите сюда. Вы же третий отряд? Как фамилии?
Мы с Какафоньевым с некоторой опаской подошли и доложили. Вдруг авторитетным арбитром было усмотрено какое нарушение правил, и тогда результат будет аннулирован, а мы из пробивающих должны будем занять места по другую сторону барьера? Скажем, правило «силовой борьбы плечо в плечо», каковое правило тертый калач Какафоньев всякий раз трактовал по-разному, и чем более младше или хилее был соперник, тем увереннее трактовал, или…
— Короче, — развил Сергей Иваныч свою мысль. — Я сейчас Сборную лагеря собираю, скоро матчи будут. И у нас, и в другие лагеря выезжать. Надо, в общем, мне посмотреть на вас внимательно. Вы, конечно, маловаты еще по возрасту, но так вроде оба парни рослые… а вратаря в старших отрядах вообще, как я уже понял, нормального нет. Да и нападающий еще один толковый не помешает. Сейчас уже некогда, на обед построение, а вместо тихого часа приходите сегодня на площадку, я вашего вожатого тогда предупрежу. Как его, Виктор же зовут? Предупрежу…
Замирая от волнения и булькая свежепоглощенным обедом, в назначенный час мы прибыли по указанному адресу. Сергей Иваныч без лишних слов направил меня в «рамку» и деловито постучал по углам, потом попросил исполнить это же нехитрое упражнение Какафоньева. Затем наставник сместился в край и исполнил пару навесов, дав нам с Сергеем проявить свои навыки в борьбе на «втором этаже». После чего по недолгом размышлении вынес вердикт:
— Думаю, потянете. Будете приходить на тренировки, а там поглядим. В любом случае все от вас самих зависит. Сейчас спать, а после полдника подойдете уже на занятие, с остальными ребятами вас познакомлю…
Оооо!!! Сборная лагеря!!! Может, для Какафоньева, который все-таки занимался в самой натуральной футбольной секции, это и не стало большим потрясением — но лично во мне все вмиг перевернулось, да еще не один раз! Ведь это же самый настоящий вызов! Приглашение! Пусть, очевидно, пока лишь на «просмотр», «авансом», «в ближайший резерв» и «просто почувствовать атмосферу», но — в сборную лагеря! Еще в прошлом сезоне — пусть и возможно сбыточная, но такая далекая еще мечта! Лишь год назад мы с завистью смотрели на здоровенных лосей из старших отрядов, да в настоящей форме, а сами махали им дурацкими флажками из сердца суппорта и по сигналу нестройно скандировали незатейливые речовки уровня «…И “Дзержинец” гол забьёт!!!». И вот нас самих, можно сказать, «вызывают»… пусть пока всего лишь на «просмотр» — но все же… Вот он, вот он, тот самый Шанс! Шанс, в который надо намертво вцепляться руками, зубами и всем, чем придется!
И мы стали приходить на тренировки…
Это еще больше сдружило нас с Какафоньевым. Хотя мы и так были друзья. Шутка ли, третью смену вместе — ветераны движа! Даже более того: теперь мы сделались друзья-соперники. Ну, в хорошем смысле слова, разумеется. Потому что в команде отряда делить нам было нечего. И в Сборной тоже, потому как на позициях мы выступали никак не конкурирующих. А вот девочка нам нравилась одна. История не сохранила ее име… хотя нет, почему же: сохранила! Как водится, она звалась Татьяна. Интеллигентная такая. Даже в библиотеку, кажется, была записана… мне всегда такие нравились. И, видимо, я все-таки оказывал на Какафоньева определенное личностное влияние.
И Татьяна эта, выбирая между мной и Какафоньевым (ну, больше-то выбирать ей, понятное дело, было не из кого — мы же спортивная гордость отряда! Не из балабола же Барабанова), все-таки, кажется, склонялась к последнему варианту. С высоты прожитых лет понимаешь, что наверняка виной всему была ну совершенно обворожительная родинка у Сереги над верхней губой… и все лицо такое… «ну, в общем, бабам нравится». Но по младости ногтей я списывал это на наличие у Какафоньева самых настоящих модных ботинок типа «бутсы», каковые бутсы имелись у него как у «занимавшегося».
Сознаться, конечно, по совести, Какафоньев был у своих бутсов не первый. Даже далеко не первый, и до него в них явно шлифовала свое футбольное мастерство не одна пара ног. Так что вид его башмаки имели такой… ну, как безнадежно больных отпускают домой, чтобы они могли уже спокойно окончить свой земной путь в кругу родных и близких… Но это все же были — бутсы!!! А не кеды прославленной марки «Два мяча», как у всех у нас, остальных.
Да, повторюсь, с актуальной экипировкой в то далекое и прекрасное время было туговато. Жили, как говорится, бедно, но чистенько. На самом деле у меня в гардеробе имелись отцовские гетры, причем тогда еще аутентичные, не как сейчас — просто удлиненный носок типа «гольф», а именно гетры, с рейтузной штрипкой внизу и двумя разномастными шнурочками для подвязывания под коленками, поскольку оба аксессуара за многие годы эксплуатации были растянуты родителем до такой ширины, что в каждый можно было поместить обе моих ноги вместе. Но напяливать гетры с трусами, как кумир Ринат Дасаев, на близком к бетонному покрытии нашего футбольного поля было весьма чревато. А поверх тренировочных штанов — это было бы уже не по-дасаевски, а скорее в стиле динамовского голкипера Гонтаря. Или Пильгуя, без разницы, поскольку я все равно этого позволить бы себе не мог. То есть оно и пришлось бы себе позволить в стиле, форма-то у «Дзержинца» была соответствующая, бело-голубая, с каллиграфической буквой «Д»… и, конечно, Валера-Арелав был бы счастлив все-таки увидеть меня в родимой атрибутике, да вот его беда: форма наличествовала только для полевых игроков, а специфически вратарского свитера не было. Так что, Валера — при своих.
А перчатки? Казенных перчаток тоже не нашлось. Мишка Бодров мне своих не дал, он сам еще в лагерь с ними ездил. Зато обещал ссудить великовозрастный Борис из пятого дома, причем модные, с «набивкой»! Недаром говорят, что вратари — каста особая, и даже представители самых непримиримых коллективов всегда относятся к коллегам по цеху с уважением и непременно желают друг другу удачи в их нелегком голкиперском труде. Да только как-то неуклюже мы разминулись с Борькой во дворе как раз накануне отъезда… В результате я так и уехал с хозяйственными, в которых мать ходила на овощную базу. Но все лучше, чем ничего, руки-то у меня одни.
А у многих — и того не было! В одном лагере во время нашего визита, завидев на моих руках эти чудесную пупырчатую обувку, которую я тщательно выстирывал перед каждой официальной встречей, тамошнему моему визави додумались притащить из пионерской комнаты перчатки знаменной группы, ну, в которых выносят знамя лагеря и барабанят в барабан. Шелковые, именно. Ну, может, и не шелковые, но то, что скользкие, — это факт. Разумеется, в решающий момент игры визави выпустил мяч из рук, что и весьма поспособствовало нашей итоговой победе. «Маленькие футбольные хитрости», как неминуемо отметили бы отечественные комментаторы. Но вернемся к началу пути и вмешательству учебно-тренировочного процесса в межгендерные отношения.
В общем, не было никаких сомнений в том, что кто проявит себя лучше — у того сердце коварной Таньки и окажется в итоге в кармане. А сделать это мне было попроще: мой пост №1 по итогам подготовительного периода не подвергался ничьим сомнениям. В отличие от Какафоньева, который Сергей Иванычем позиционировался как форвард хороший… но все-таки запасной, этакий «джокер». Теперь оставалось лишь дождаться самой первой Игры…
Игра, между тем, нас ожидала более чем нерядовая. Выездная, с пионерским лагерем «Бугорок». Покрыто тайной, чем руководствовались товарищи взрослые, давая детскому учреждению столь поэтичное название, — хочется все-таки надеяться, что элементом сопутствующего ландшафтного дизайна, а не жалостливой песней про могилку и закусочку на этом самом элементе. Но название — это еще полдела. А полное дело было в том, что наш «Дзержинец» принадлежал системе МВД, а «Бугорок» числился под юрисдикцией ГУВД. В чем там тонкая разница между «Министерством» и «Главным управлением» одних и тех же, по сути, дел — этого простому законопослушному гражданину не понять никогда — но, очевидно, страсти между двумя спецслужбами кипели нешуточные. В том числе, как следствие, и на низовом, детском уровне. То есть, по сути, матч с «Бугорком» являлся самым натуральным дерби! Как и положено настоящему дерби, общий счет велся с незапамятных времен, колеблясь где-то возле равного. Имелись многочисленные серии: то «Бугорок» не мог восемь смен подряд превозмочь «Дзержинец», то наоборот — три долгих лета «Дзержинец» не ведал сладкого вкуса победы и так далее. И обо всем этом нам неустанно, на каждой тренировке напоминал Сергей Иваныч. И сулил в случае очередного поражения кары небесные вплоть до снятия с наших горемычных папашек внеочередных воинских званий за плохую физподготовку своих отпрысков и непонимание ими политической подоплеки момента… Но а уж при виктории — так это всенепременно: все, что душенька твоя пожелает, включая призовой компот и закрытую дискотеку до полпервого ночи!
Катастрофа разразилась за два дня до торжественного дебюта. После полдника, разбирая остатки родительской посылки, среди фантиков, зачерствевших крошек и оберток от печенья я обнаружил закатившийся в уголок и там уже изрядно обмякший помидор. Непонятны остались мотивы родителей, выславших дитятке на природу указанный плодоовощ… вряд ли, конечно, они предполагали, что мы с Какафоньевым после напряженной тренировки сядем где-нибудь в лесочке, расстелем газетку, порежем хлебушка, построгаем сальца с лучком, посолим щепотью — да и под неспешный мужской разговор и упомянутый помидорчик произведем глубокий, вдумчивый разбор… но мне стало искренне жаль краснобокого. Наверняка, думаю, мамка за ним на рынок ездила, выбирала, деньги там платила. И я его, утирая руки об тренировочные вратарские штаны, съел.
Последствия необдуманного поступка не заставили себя ждать. Уже призывный горн на ужин я выслушал не в столовой, а в санчасти, лицом к, так сказать, лицу с ведерной клизмой марки «Вулкан». А еще через полчаса в палату ко мне ворвался донельзя встревоженный Сергей Иваныч…
Понять Сергей Иваныча, откровенно говоря, было несложно. Трансферное окно уже фактически захлопнулось, и где за оставшиеся сутки отыскать нового вратаря, становилось решительно непонятно. Позиция считалась надежно закрытой, селекционные усилия в ее направлении не осуществлялись, и никто в качестве «второго номера» не наигрывался. Спонтанно возникла даже безумная идея срочно заявить в качестве «пионера» вожатого «детсадовской» группы Андрея. Андрей этот и в самом деле вид имел достаточно детский, если не сказать глупый, и кабы, скажем, его прямо с утра побрить — вполне можно было бы выдать за переростка-второгодника… да только все дело портила высокохудожественная, во все Андреево плечо татуировка «ДМБ-82». А вдруг перед игрой — медосмотр? Якобы в целях трогательной заботы о здоровье юных спортсменов? От этого «Бугорка» на выезде — чего хочешь можно было ожидать. В том числе — и циничных, неприкрытых провокаций…
Утром в палату пожаловал сам начальник летнего отдыха Александр Федорович Пахомов. В накинутом на плечи халате он сидел на стуле, долго глядя то на меня, то в мою нехитрую «историю болезни». Потом тихо отдал главврачихе какие-то судьбоносные распоряжения. А уходя, потрепал по вихрам стальными пальцами — и даже произнес что-то типа «Держись, сынок… за тобой — Москва…».
Приятно, что все эти усилия (включая, конечно, и еще пару сеансов «Вулкана») не пропали даром. Спустя сутки после первого грехопадения я на дрожащих ногах снова занял свое законное место между штанг. А наутро меня отдельно ото всех накормили крепким куриным бульоном с сухарями — и выпустили обратно в люди. Полевым игрокам раздали форму с фирменной внутренне-дельской буквой «Д», погрузили в автобус — и повезли в «Бугорок»…
…Первый тайм прошел в вязкой, позиционной борьбе. Противоборствующие стороны, нащупывая слабости друг друга, быстро слились в единое газопылевое облако, которое принялось хаотично перемещаться из стороны в сторону. Оба старших физрука, с горечью осознав, что буквально со стартовым свистком все их тактические построения и планы на игру пошли прахом, синхронно соскочили с тренерских скамеек, подлетели к бровке и принялись надсадно орать, тщетно пытаясь перекрыть организованный суппорт обеих сторон: «Мальчики, в пасик, чаще в пасик играем!!! Меньше сами водимся!!! Больше на партнеров смотрим!!! И пасик, пасик, как договаривались… Кучей не бегайте, идиоты, вашу мать, ну что ж такое!!!» И так далее. Призывы эти, по большому счету, не были услышаны, и на перерыв команды так и отправились при горящих на табло 0:0. А в перерыве…
Трудно сказать, что именно произошло. Может, сказался поспешный обратный набор формы. Или предстартовое волнение. Или чрезмерная моральная накачка, легшая на старые дрожжи накачки физической. А еще — недостаток игровой практики, так как мяч до меня докатился всего раза три. А скорее всего — все факторы в совокупности. Но, как бы то ни было, первым же делом мне пришлось поспешить к Сергей Иванычу и, потянув его за рукав, страдальческим голосом спросить, не знает ли он, где у них тут в «Бугорке»…
— Что, опять??? — только и вымолвил Сергей Иваныч. — Все ж нормально было уже? Потерпеть никак не можешь?
Я решительно замотал головой. Секунды были дороги.
Дальнейшие события развивались стремительно. Выпускать на второй тайм сбитого летчика Сергей Иваныч не рискнул. В мой свитер спешно переодели одного из нападающих, может, и не самого искусного голкипера, но по крайней мере самого габаритного — а на освободившееся место в атаке из запаса спешно размялся Какафоньев. Который Какафоньев в одном из эпизодов у ворот соперника в пыли и сутолоке протолкнул в них мяч в стиле форварда Сыроежкина. Мяч в итоге оказался единственным и победным. Черная полоса «Дзержинца» была прервана, и на следующее утро герой матча (и это был не я) поднимал флаг лагеря на утренней линейке…
…Но еще раньше он с Танькой целовался на задней лестнице корпуса. А потом на дискотеке она танцевала с ним все танцы подряд, и быстрые, и медленные, и под «итальянцев», и, само собой, «белый». А потом они вроде даже как разрабатывали план, как им вдвоем остаться на ночь в одной палате и так далее, о чем меня через дверь туалета любезнейшим образом проинформировал пионер Барабанов.
В ту смену случилось еще много чего. И выездные, и домашние игры. И мое триумфальное возвращение в «основу», и позорное выведение из нее Какафоньева за снижение требований к себе и элементы «звездной болезни», и опять же «камбэк», после того как молодой форвард одумался, взял себя в руки и сделал верные выводы. И еще один подъем флага после волевой победы в гостях, когда мой визави в шелковых перчатках на последних минутах упустил мяч за ленточку. Но… но… но…
Все оттого, что в спорте, как и в любви (ну или наоборот), великая удача тому, кому хотя бы раз выпадает шанс. И горе стократ тому же, кто не сумеет этим шансом воспользоваться…