В архивах газеты «Машиностроитель» нередко можно найти уникальные записи, фотографии и письма. Благодаря ветерану газеты Любови Пахтеевой удалось сохранить письма тружеников тыла. Они делились воспоминаниями накануне 60-летия Великой Победы. Прошло 17 лет. Сегодня многих уже нет с нами, но память о них жива.
Надежда Ивановна Костылева:
«Родилась я в 1923 году. Война меня застала на родине в Брянске. С первых дней наш город бомбили. Началась эвакуация заводов в Сибирь и на Урал. Во время эвакуации я попала в Челябинскую область в одну из деревень в августе 1941 года. Работала там по март 1943 года. Эвакуированным ничего не платили, как и колхозникам, но у тех было свое подсобное хозяйство и огороды, а у нас ничего. Для моей семьи: меня, мамы-инвалида, сестры и ее двух годовалых детей наступил голод. Моего зятя эвакуировали в Нижний Тагил на Уралвагонзавод. Работал он в цехе 563 мастером. Он и вывез нас из деревни к себе. В апреле 1943-го я тоже пришла на завод в цех 563 контролером в стержневое отделение. В цехе в то время отливали и обрабатывали такие детали к танку, как башня. Численность рабочих была более трех тысяч. Работали по 12 часов без выходных. Отпуска начали давать уже после Победы, в 1947 году. Несмотря на тяжелую работу в рядах молодежи участвовала в субботниках, мы проводили творческие вечера, шефствовали над госпиталем в школе № 9, занимались спортом, сдавали нормы ГТО. В 563-м я проработала 26 лет…»
Мария Петровна Васильченко:
«Родилась в 1926 году. В мае 1941-го окончила семь классов. С детства мечтала стать врачом. С подружками решили поступать в фельдшерское училище. И вот 22 июня 1941 года грянула война. Всё рухнуло, медицина осталась в мечтах. Отец-инвалид, мать больная, сердечница, брат семи и сестра двух лет. Отец сказал, что после окончания фельдшерской школы меня призовут на фронт. А кто детей растить будет? И я решила идти работать на завод. Подруги вычитали в газете объявление про курсы бухгалтеров, все-таки специальность получим. А что еще в 15 лет делать? Уговорили. Закончила курсы в мае 1942 года и пошла трудиться на завод № 183 имени Коминтерна. 12 июня 1942 года устроилась в отдел 700 сменной табельщицей. Отдел 700 объединял цехи 710, 737, 740, 760, и в дальнейшем из него выделили цех 390.
Отработав смену на основной работе по 12 часов, шли на участок в цех убирать со станков стружку и мусор, чтобы основные рабочие не отвлекались. Мы еще подавали им заготовки, чтобы быстрее и больше делали годные детали для танков, чтобы больше норма выработки была. А также ни одного субботника не пропустила, стружку в вагоны грузили, убирали завод и поселок.
В школе № 9 был госпиталь. За нами была закреплена палата. Мы ходили и ухаживали за ранеными, были люди без рук и ног. Кормили их, перестилали постель, писали письма домой, читали вслух письма от их родных.
В 1942 году при Центральном клубе завода под руководством Марии Толмачевой организовали хоровую капеллу. И нас выбрали туда – несколько человек. В марте 1945 года мы выступали в областном смотре в Свердловске, заняли первое место. А уже в августе 1945-го выступали в Большом театре в Москве. Пронесли искусство сквозь войну. Пели в цехах, городе, госпиталях, на избирательных участках. Несмотря на голод и недосыпание, считаю, что мы жили интересно и полной жизнью…»
Прасковья Григорьевна Корнева:
«Когда началась война, мне было 13 лет. Жила в детском доме в Курской области. В октябре 1941-го наш детдом был эвакуирован в Самарканд. В марте 1943-го я поступила в железнодорожную школу фабрично-заводского ученичества учеником токаря. Училась прилежно, не отходила от станка. Научилась выполнять расточку наружную и внутреннюю, точить конус, цилиндр, нарезать резьбу, словом, всё, что можно было сделать на токарном станке. В августе 1943-го приехали представители с Уральского танкового завода набирать рабочую силу. Я сдала теорию и пробу на станке на «отлично», мне присвоили третий разряд, хотя выше второго остальные не получали. Аттестат у меня до сих пор цел. Меня подозвала к себе мастер Лида Чайка и сказала: «Я хочу оставить тебя еще на один срок обучения. Будешь у меня помощником, всему тебя научу. Скоро Харьков освободят, я уеду туда, а ты станешь здесь мастером». Но я категорически отказалась. Ответила, что на Урал поеду работать. 2 сентября 1943 года привезли нас на УТЗ. Погода была пасмурная, холодная. Весь день моросил нудный дождь. Куда мы попали после светлого, теплого Самарканда? И жить негде. Определили меня в отдел 700 (цех 710). Бараки еще не готовы. Жили первое время в красном уголке отдела. Конечно, никакой мебели не было. Спали на полу: у одной стены – девчата, у противоположной – ребята. Спали по двое. Одну фуфайку под себя, другой укрывались. Потом поселили в барак, он еще пах смолой, стружка была не убрана. Вместо кроватей – топчаны. Матрацы и подушки набиты древесной стружкой, одеяла байковые, отопление печное, а зима не за горами. Работали по 12 часов без выходных. Была только пересменка, да и то не каждую неделю.
Меня поставили не за токарный станок (не было свободных), а за сверлильный. Станок маленький, очень старый. Со всей силы нужно было налегать всем корпусом на ручку, чтобы опустить шпиндель со сверлом на деталь. Приспособления тоже старые, все болты скручены, кое-как крепили приспособление на станке. Бараков построили 12, называли их молодежным городком. В каждом – по десять комнат, в комнате – по 20 человек. Но мы были молодыми и все лишения переносили стойко, жили дружно, выручали друг друга.
Норму я выполняла ежедневно более чем на 100%, что значило, по словам начальника участка, что сборка танков не будет стоять из-за отсутствия деталей. Он называл меня одной из лучших работниц. Это была для меня высокая похвала, запомнила ее на всю жизнь. В ноябре 1944-го за хорошую работу дали мне путевку в дом отдыха на две недели в Кауровку…»
Подготовила Екатерина Евлашина
Фото: из архива Выставочного комплекса УВЗ