Привет мои будущие друзья, критики, комментаторы! Надеюсь мы подружимся?
Смотрю, листаю Дзен. Многие авторы пишут про себя, их уважают в зависимости от того что они преподносят или ненавидят. Я не знаю, что ждёт меня. Просто делюсь своей жизнью, возможно у кого-то похожая ситуация, или будущее поколение захочет сравнить наше советское время с настоящим. Посмотрим ...
Глава первая. Я.
Меня зовут Людмила. Да, да. Тоже Люся. Только старая. И Тимур имеется. Только кто он и возраст, это позже ...
Никогда не думала, что в свои 54 года буду радоваться запасами упаковок с памперсами для взрослых. Тем более что сейчас в период обложения России санкциями, памперсы будут так актуальны. И главное обидно, только подготовила пакет документов для получения бесплатных и на те! Война началась. Говорят не ждите в этом месяце, и в следующем не ждите и осенью не будет. А жить то как?
Ведь все в моей жизни начиналось не по этому сценарию ...
В пять лет я упала с сеновала. Звучит смешно, я знаю. Но я действительно навернулась от туда. Захотелось ласточкино гнездо посмотреть поближе. Посмотрела. Птенчики маленькие, желтые клювики тянут, есть хотят. Я на огород, там отодвинула колоду в которой овцам хлеб крошили, а под ней червяков! Насобирала быстренько в кулак и обратно. Тянусь к гнезду, хочу в каждый ротик червяка сунуть. Отступилась и полетела вниз ... В больнице лежала долго, вся в гипсе на вытяжке. Поправилась и перестала расти. Не то чтобы совсем не росла, очень медленно. Даже, прошу прощения за прямоту, моя матка осталась детской. У меня никогда не было месячных, и родить я никогда не смогла. Это я, узнаю потом, а пока я как и все деревенские в детстве, лазала по деревьям не хуже обезьяны, мой маленький рост иногда играл очень большую роль.
Однажды с ребятами накупались в пруду, выбрались согреться. Развели небольшой костер. Нарвали камыша и грызли мучнистые корни. Кто-то предложил - А давайте залезем к Красиковым в сараюшку, меду наберем? - С медом корни вкуснее! У Красиковых единственных в деревне была пасека. И тут все дружно посмотрели на меня. - Милка, ты самая маленькая, пролезешь в окошко в сарайке. - Айда! Дома у Красиковых никого не было, все на сенокосе. Я прошмыгнула через калитку на заднем дворе и тотчас залаял Карай. Огромная, кавказкая овчарка. До сарая ему было не достать, но цепь он натянул так туго что казалось, гляди порвется! Наконец вот оно - окошко. Оно было низкое, рама держалась на одном согнутом гвоздике. Я отогнула гвоздик, рама упала во внутрь. Полезла животом вперёд, руками ощупывая холодный, земляной пол. Глаза недолго привыкали к темноте. Я уже отчетливо заметила в углу пузатые кадки с блестевшими обручами. Ящики с вощиной стояли один на одном. Дотянулась, вытянула лист вощины. Весь испещрённый выдавленными крошечными сотами он был похож на вафлю. Откусила кусочек - не вкусно! Пресно. Выплюнула. Пахло землёй, на протянутой веревке сохли березовые веники. Где-то в углу завозились и запищали мыши. Мне даже показалось что их маленькие лапки пробежали по моим босым ногам. Где же мёд?
Наконец мои поиски увенчались успехом. Мед я нашла. Несколько банок стояли в обрезках от старых кирзовых сапог. Прижала к груди банку, хотела тяпнуть ещё и вторую. Но совесть не позволила. С одной то и то выбираться было трудно. Я толкала её впереди себя как снаряд готовый вот-вот взорваться. Наконец выскочила из оконца и прижав банку к себе помчалась к ребятам. Макаем сочные корневища в мед, лакомимся!
Вечером я возвращаюсь домой. Окна темные, мама с отцом спят. В животе кишка кишке колотит по башке. Хорошо если оставлено что-то поесть, а если нет, то на загнетке, между двух кирпичей зажгу лучинки и поджарю себе на сковородке лук с хлебом. Лука много, висят на стене колготки капроновые набитые под завязку. Тихонечко, чтобы не скрипела открываю дверь. Крадусь по лестнице. И вдруг хоп! В коридоре загорается лампочка. И до того она яркая, аж слепит. Наверху, как гладиатор на арене амфитеатра -мама!
- Заходи, поднимайся - говорит она ласково, но я то чую что не совсем меня тут встречают хлебом с солью.
В руке у мамы голубая тесемка с моим крестиком. Я, ещё не веря шарю рукой по шее. Крестика нет. Значит я обронила его там, в сарае у Красиковых ... Большая мамина рука сгребает меня за шиворот и выдает такую лупцовку что я как космонавт в центрифуге, верчусь на ступеньках.
Урок преподнесен.
Мама умерла когда мне исполнилось двенадцать ...
Забившись под крыльцом, там где неслись куры, я плакала навзрыд. Казалось, лупи меня мама хоть целый день, только живи!
Остались мы с отцом одни. Я продолжала ходить в школу, летом так же проказила с ребятами. Лазила за яблоками, потому что была маленькая и легкая, меня ветки выдерживали. За полночь возвращалась домой. Отец меня не ждал, спал. На столе, прикрытом полотенцем, всегда стоял ужин. Отец готовил. Натолчет картошки да молоком зальет. Или суп сварит из вермишелевого пакета. Очень я любила такой суп. Особенно если вермишель была звездочками.
Поскольку деревня наша была большая, то и дачников тоже было много. Через два дома от нас, женщина из города купила дом под дачу. Звали её Антонина. Полная, черноволосая, лишь только несколько седых волосков украшали её голову. Волосы она предпочитала завивать в плотные колбаски, в ушах колыхались серьги. Круглые жемчужные шарики. Мечта моя. У Антонины была дочь, Соня. Манерная такая деваха. Смотрела на меня всегда сверху вниз, словно старалась унизить взглядом. Дружбы у нас не было.
А вот отец с Антониной очень хорошо подружились. Он ходил постоянно к ней во двор, что-то мастерил, приколачивал.
Однажды Сонька попалась мне по дороге в магазин.
- Слышала? - спросила она меня нарочито громко.
- Нет, ничего слышала.
- Наши то, поженится хотят! Сонька выпалила это, как будто хотела увидеть что после этой новости у меня земля разверзнется под ногами. Я честно, ничего такого даже не предполагала и новость была для меня конечно ошеломительной.
Я забыла зачем шла в магазин, присела на корточки и стала каким-то прутиком рисовать в пыли цифры. 1, 2, 5.
- Значит ты теперь сестра мне будешь? - спросила я Соньку.
Она недовольно передернулась, хмыкнула - Сестра! - Вот еще, счастье привалило!
Я делала вид что не услышала её язвительного тона. Уткнувшись подбородком в свои коленки продолжала рисовать в пыли непонятные загогулины.
- Твоя мать злая? Спросила я Соньку.
Она не ответила, продолжала фыркать как ежик, которого принесли из леса в дом.
- Не понимаю, что она в нём нашла! - Он же старый, твой отец!
Я встала, выпрямилась.
- Да твоя мать тоже не молодая! - Вон, седые волосы торчат! Я старалась говорить как можно убедительнее.
Сонька ещё немного по дулась как мышь на крупу. Потом сказала - Ладно, дальше видно будет.