День рождения журнала Вооруженных Сил нашей страны – 6 мая 1996 года. Я хорошо понимаю: создание ведомственного издания – факт для истории, конечно же, не слишком примечательный. Но для меня эта дата очень памятная. И не только для меня…
Шестое мая в том году выпало на понедельник. Это был первый рабочий день мая после невиданно длительных – пять дней подряд! – выходных. С большим трудом дождался я их окончания и рано утром помчался в типографию. Мне не терпелось лично удостовериться, что наш первый многотрудный номер продвигается к печатному станку. Накануне майских праздников мы сдали электронные файлы печатникам и теперь томились в ожидании результата.
Я понимал, что будет он нескоро – цветоделение, вывод пленок, пробы, печать, обрезка, сшивка, упаковка... Издание полноцветного иллюстрированного журнала – процесс сложный и трудный.
Вот и типография. С волнением прохожу через проходную. В печатный цех, однако, не пропускают: не положено.
– Витя, к тебе из Министерства обороны пришли, журналом интересуются, – крикнула в сторону громыхающих машин женщина, остановившая меня на входе.
Из-за станков показался парень в спецовке и направился в мою сторону.
– Вы редактор, да? Журнал отпечатали, сшиваем. Вот первые экземпляры! – и с улыбкой протянул мне небольшую стопку остро пахнущих типографской краской экземпляров. На обложке золотом горел логотип: «Армия».
Я опешил:
– Этого не может быть!.. Так быстро?.. Но ведь были же выходные… Когда вы успели?..
– У нас нет выходных, – гордо парировал печатник, наслаждаясь произведенным эффектом. – Море заказов, работаем.
Вышел я на улицу Некрасова как во сне… Мне не верилось, что журнал родился-таки, что держу в руках первые десять экземпляров первого номера. Но вот же они, блестящие и упругие, увесисто лежащие на ладони…
За проходной душисто пахла сирень, невдалеке пышно цвели белым цветом яблони – был месяц май. Но для меня самым восхитительным запахом на свете в тот день казался запах типографской краски, которым благоухали первые номера военного журнала. Никогда я его не забуду…
Спустя час я появился в пресс-службе Министерства обороны. Торжествуя, хлопнул стопкой журналов о стол начальника:
– Вот он, Владимир Петрович! Мы с вами наконец-то сделали это!
Полковник Владимир Руденко молча встал из-за стола, подошел ко мне:
– Ты шутишь? Неужели он вышел?
Его удивление было понятно. Министр обороны едва ли не каждый день спрашивал Руденко о журнале, а ответить было нечего – верстается, мол. Едва ли генерал-лейтенант Леонид Семенович Мальцев понимал это мудреное слово. Но он доверял начальнику пресс-службы, и гроза в очередной раз проносилась над моей головой. Потом Владимир Петрович звонил мне и нещадно материл: я уже замучился прикрывать тебя – где этот долбанный журнал? Верстаем, Владимир Петрович… Ты что, не можешь взять верстальщиков за горло? Я не выпускаю его из рук ни на минуту, но есть технология, которая матюгам и мольбам не поддается. На том конце провода с проклятиями бросали трубку.
Я думал, что эти регулярные звонки добьют меня. Все сроки – 6 января была поставлена задача выпустить первый номер к 23 февраля! – давно рухнули, а журнала все не было. Как им было не рухнуть, когда журнал не имел не то, что компьютеров, – пишущей машинки? Когда тексты набирали в свободное от основной работы время сотрудницы газеты, фотографии делали нанятые в других изданиях люди, правила тексты школьная учительница английского языка, а верстало частное предприятие «Хэлмон»? У нас еще не было штата, оборудования – не было ничего. Я непрерывно висел над душами верстальщиков частного предприятия «Хелмон», я не давал им вздохнуть свободно, мы возвращались с ними домой в полночь. У нас не было выходных. Но дело все равно двигалось чересчур медленно. Законы верстки были неумолимы – требовали тщания и времени, времени.
А время летело. Прошла длинная зима, растаяли снега, зазеленела трава, католики и православные отпраздновали Пасху, зацвели сады, а журнал – все верстался, все правился, все переделывался. Меня охватывало отчаяние. Иногда я с ужасом думал: в войну бы уже расстреляли…
Я начал догадываться, что специалисты журнал верстают впервые, что нет у них ни опыта, ни навыков. Но делать было нечего – коней на переправе не меняют…
Звонки начальника пресс-службы – это, как оказалось, были цветочки. В один совсем не прекрасный день последовал вызов к министру обороны.
– Что с журналом, товарищ подполковник? – ледяным голосом спросил меня глава ведомства.
Слава Богу, было уже что показать. Полтора-два десятка сверстанных листов верстальщики отпечатали на цветном принтере, упаковали в прозрачные файлы, которые симпатично легли в папочку. Смотрелось все эстетично, в чем-то походило на номер журнала. Подал я трепетно ту папку на стол министру обороны и затаил дыхание – пан или пропал…
Он неторопливо полистал страницы, внимательно перечитал свое обращение к читателям, материал «Лейтенант Александр Лукашенко», что-то поправил. Еще раз полистал. Было видно, что на сердце у Леонида Семеновича отлегло: процесс идет, понемногу получается.
– В целом – неплохо… Торопиться не надо, -- сказал он мне. -- Если сделаем дело быстро, но плохо, то все запомнят только то, что сделали плохо. Если же мы сделаем дело медленно, но хорошо, то никто не вспомнит о промедлении. Все будут говорить, что мы сделали хорошо. Завершайте в таком же ключе!
В тот момент мне хотелось вскочить и пожать благодарно министру руку… Как жаль, что произнесены эти слова были не в самом начале эпопеи.
И вот первые экземпляры первого номера лежат на столе начальника пресс-службы… Я стою рядом, гордый сделанным делом. Руденко берет журнал в руки, восхищенно рассматривает его со всех сторон, листает.
– Слушай, я не могу поверить… Как прекрасно все получилось! Это же лучший военный журнал в СНГ!
– А как пахнет!
Сегодня я хорошо вижу все недостатки и даже примитив нашего «новорожденного»: нерезкое и не по сезону фото на обложке, допотопная верстка, старомодные шрифты и много чего еще. Но тогда, тогда!..
– Знаешь что, – говорит Руденко, – я-то тут ни при чем. Давай, зайди прямо сейчас к министру и доложи ему сам. Это ведь ты создавал его на пустом месте, это ведь ты корпел четыре месяца над ним – значит, тебе и докладывать. Вперед!
Я стал препираться. Мол, не по Сеньке шапка. Дело в том, что каждый визит в кабинет руководителя ведомства был для меня сущим наказанием: гены бывшего солдата срочной службы требовали всячески избегать начальства, держаться от него подальше и в тени. Но Владимир Петрович был неумолим.
И вот я в главном кабинете оборонного ведомства. Властный взгляд министра обороны вгоняет меня в ступор. Сегодня он явно не в духе. И это понятно: сюда стекаются все нити управления, все проблемы становления молодой армии, которые решать только ему. Груз ответственности – колоссальный. А тут явился робкий товарищ подполковник, которого он не вызывал. Что ему угодно? Опять доложит что-то невпопад? Или станет путано рассказывать что-то о полиграфических тонкостях?
– Вышел журнал «Армия», товарищ министр обороны! Вот первые экземпляры.
– Вышел журнал? Да не может этого быть! Неужели мы дождались его?
Я вижу, как мгновенно светлеет лицо усталого человека, как искренне начинает он улыбаться и глаза его при этом привычно превращаются в знаменитые щелочки.
– Отлично! Прекрасная новость! Спасибо, товарищ подполковник!
Вот таким был день шестого мая 1996 года… День рождения журнала «Армия».
Но не все коту масленица, ох не все!..
На следующий день рано утром позвонил мне начальник пресс-службы полковник Владимира Руденко:
– Ну как ты там? Все радуешься, почиваешь на лаврах, да? Сейчас будешь плакать – у тебя проблемы!
Оказалось, он только что получил нахлобучку от начальника главного штаба генерал-лейтенанта Александра Чумакова: почему на его столе не лежит номер журнала?
Все первые десять экземпляров остались у министра обороны…
Быстрее пули летел я в типографию. Мне тотчас сшили пять экземпляров. Но попытка передать их через начальника пресс-службы опять не увенчалась успехом:
– Зайди к нему сам. Извинись.
Проклиная все на свете, потащился я с журналами по мягким коврам длинного министерского коридора. Робко постучался в высокую дверь.
Прием оказался жестким. Седовласый генерал был сердит и с ходу выпорол меня:
– Где мой экземпляр журнала «Армия»? Я – второе лицо в ведомстве. Почему вы меня проигнорировали, обошли вниманием? Вы отдаете себе отчет, товарищ подполковник, что такое субординация?
Я с ходу покаялся. Мол, журналист я, полугражданский, можно сказать, человек, тонкостям субординации еще не обучен, этот случай послужит для меня хорошим уроком… Лепетал что-то еще…
– Прекратите скоморошничать! – остановил меня генерал Александр Чумаков. – Субординации учитесь, теперь вы первое лицо в своем подразделении, будете вращаться среди начальников. А журнал мне впредь обязательно заносите. Хорошее дело
, я вижу, начинаете.
И отпустил с миром.
Забавные детали? Может быть. Но все это было, из песни слова не выкинешь.
Хорошее проходит быстро. Пришли дни, полные горестей, тягот и лишений. Редактор газеты «Во славу Родины» вдруг предложил очистить кабинет – теперь ты чужой, выметайся на все четыре стороны.
Сегодня я отношусь к этому факту с пониманием: творческая ревность, зависть к определенному успеху бывшего подчиненного, которого не благословлял, конкуренция газете и т. п. Но тогда было крайне неприятно. Тем более, что выметаться, как оказалось, некуда!
В авральном порядке место для нашей редакции нашли в 3-м административном корпусе Министерства обороны, потеснив военных строителей. Семь кабинетов, больших и маленьких!.. Энергичный ответсек подполковник Михаил Пинчук навез откуда-то целый грузовик обшарпанных сейфов, «убитых» столов и стульев, пыльных ковровых дорожек – ничего другого на складах тогда не имелось. Но это было хоть что-то! Показалось, что обживаемся, обзаводимся добром.
Я стал натужно думать, как успеть организовать материалы и иллюстрации для второго номера, как удешевить допечатную подготовку и печать, где будем набирать тексты, где найти более расторопных верстальщиков – верставшая нас фирма поднимала цену сразу на 1 тысячу у.е. Становилось очевидным, что нам не по пути.
Но тут пришла беда, откуда ее не ждали: а куда девать три тысячи экземпляров первого номера?
Это был страшный вопрос. Три тысячи экземпляров горой высились в кабинете, а девать их было некуда: наш журнал не имел подписки. Ее нужно было провести еще минувшей осенью. Но ведь тогда не существовало еще журнала – какая подписка?
Ваш покорный слуга взялся в отчаянии за голову: что, я еще и об этом должен думать? Оказалось, что должен. Оказалось, что редактор отвечает за все.
Никто не знал, что с тиражом делать дальше.
Неожиданно последовал вызов к министру:
– Почему не реализуется тираж?
Я опешил – откуда он знает о проблеме? Мне нечего было сказать ему в тот момент. В шоке ответил что-то невразумительное…
Генерал-лейтенант Леонид Мальцев был мудрым и интеллигентным человеком. Видя мои запотевшие от волнения очки, вызвал полковника Владимира Сероштана, главного воспитателя Министерства обороны. Жестко приказал: журнал должен быть распространен в частях, организуйте процесс.
И поехали из частей в редакцию нарочные с конвертами, в которых лежали добровольно-принудительно сданные денежки. Получив свои экземпляры журнала, отбывали обратно. Ведомости, накладные, чеки… Я по неопытности смотрел на них как на бумажную макулатуру. Но оказалось, что это серьезные финансовые документы, что с такими бумагами ухо надо держать востро. Этому тоже приходилось учиться на ходу.
Часть экземпляров мы сумели пристроить в киоски. Предполагалось, что продавать их будем по цене пять тысяч рублей за экземпляр. Однако цена первого номера оказалась запредельно высокой, и в киоски он поступил по цене двадцать тысяч за экземпляр. Таким было решение министра.
Помню, как, проходя мимо газетного киоска на площади Победы, каждый раз с тоской смотрел я на «Армию»: кто ж его купит за такую цену?
И вдруг журнал пропал. Спросил у киоскера: куда делся военный журнал, списали? «Продан! Интересуются люди», – прозвучало в ответ. Теперь мне хотелось расцеловать уже киоскера…
Да, по тем временам это было событие: Министерство обороны стало издавать иллюстрированный журнал. Он был интересен многим.
Беда, как известно, не ходит одна. Я еще не совсем оправился от проблемы реализации тиража, как взял меня в коридоре за пуговицу на кителе начальник финансового управления Министерства обороны полковник Николай Чечуха:
– Откуда он взялся, этот ваш журнал, а?
Вопрос был неприятен и не предвещал ничего хорошего. Не понимая, куда клонит наш главный финансовый начальник, я собрался с духом и показал пальцем наверх: оттуда. Чечуха прекрасно знал, чья это идея – издавать белорусский военный журнал. И тем не менее спрашивал. Что бы это значило?
– У меня нет денег на издание твоего журнала, дорогой. Не предусмотрены сметой.
– Э…
– Смета составлялась в минувшем году, расходы на ваш журнал тогда не планировались. Так что…
Все было логично. Журналав минувшем году и в помине не было, откуда ж ей было взяться-то, статье расходов?..
– Печально, Николай Алексеевич… Что же делать? – спросил я в отчаянии.
Поколебавшись, Чечуха предложил: ну напишите министру рапорт, прошу, мол, определить источник финансирования журнала. Пусть принимает решение. В понедельник зайдем к нему вместе.
Прямо так я и написал: прошу определить источник финансирования… Всего одну строчку. Внутренний голос говорил мне, что делаю что-то неправильное, что это не моя функция – выбивать средства из самого министра. Но я уже хорошо знал, что с финансистами не следует спорить.
Не буду описывать здесь реакцию руководителя ведомства на наш визит, на мой нахальный рапорт. Хотя и очень хочется… Мягко говоря, была она бурной. Если описывать образно, то пошли мы с полковником Чечухой за шерстью, а вернулись стрижеными… Крепко стрижеными! Но деньги у главного финансиста моментально нашлись. И не только на второй номер, но и на последующие. До сих пор гадаю: какой был интерес у начальника финансового управления в том визите? Зачем было так нарываться? Опытный же был человек, мудрый…
… А май, полный радостей и презентаций, неожиданно быстро закончился. Это меня удивило и испугало одновременно. Испугало потому, что до конца года необходимо было выпустить еще ни много ни мало, а три номера. В редакционном же портфеле – хоть шаром покати…Впрочем, портфеля тоже не было. А если б он и был? Если бы были в нем отработанные материалы и цветные фотографии, макет и проч.? Я вспоминал волынку с первым номером – и волосы на голове вставали дыбом: не успеть нам до конца года! Ребята-верстальщики были хорошими парнями, но совсем не готовыми к сложной верстке, да и не дизайнеры вовсе. К тому же фирма поднимала цены и планировала на верстку еще более слабого исполнителя…
Необходимо было срочно искать хорошим парням замену. Но где? Средства массовой информации лишь недавно перешли на компьютеры, и специалисты только набирали необходимый опыт. Светлые головы были на вес золота.
Пока я прочесывал Минск в поисках верстальщиков, время шло, причем очень быстро. Замаячила осень. Помню, что ставил задачи появившимся подчиненным написать то, это – и снова бросался в поиски. Случай вывел меня на издательский центр БелТА, в котором версталась газета «7 дней», какие-то книги. «Журнал сверстайте?» «Запросто». Я, конечно, не поверил. Попросил показать образцы произведенной продукции. Кое-что было. Но журнал – очень сложное дело, получится ли? Убедил меня генеральный директор: «Ты, главное, им не мешай! Они очень талантливые мужики. Просто пока негде им было развернуться…Не понравится – хлопнешь дверью». Тошно мне стало от этих слов. Они означали, что опять будут учиться верстать на нашем журнале. Но деваться было некуда. Очень много для меня тогда значило, что это была не частная контора, а госструктура.
Дня через два заскочил я в БелТА: «Как дела, ребята?» Ребята гордо показали мне десять сверстанных листов. Мол, полюбуйтесь. У меня перехватило дыхание, настолько все круто было сделано. А заголовочные шрифты!.. Конечно, я был в тот день счастлив. Мне стало понятно, что журнал состоялся, что журнал – будет. Понял я в тот день и другое: не важно, кто в журнале редактор, журналист – важно, кто его верстает.
Весь второй номер был сделан блестяще. Он кардинально отличался от первого. В лучшую сторону, конечно. Даже не верилось, что верстался он не за .
Справедливым считаю назвать здесь фамилии парней, настоящих профессионалов, которые вложили в работу душу: Дмитрий Перегуд и Александр Климов. Художник и физик-ядерщик.
Хорошо помню вечер, когда на «Минской фабрике цветной печати» стал печататься второй номер «Армии», сверстанный Перегудом и Климовым. Сам директор, говорят, дивился верстке, призывал своих специалистов учиться у военных. Я расслабленно сидел за сигаретой и думал: а все-таки жизнь прекрасна! Мы сделали шикарный номер, мы показали, чего мы все стоим… Зазвонил телефон. Начальник пресс-службы спросил:
– Ты знаешь, что министр обороны только что назначен на другую должность?
У меня похолодело внутри: в номере стояла статься Леонида Мальцева «Вооруженные Силы: время реформ»…
Бросился звонить на фабрику. Никого не было в кабинетах – рабочий день закончен. Позвонил вахтеру: остановите печать военного журнала!
Поздно. Журнал был отпечатан.
Мы, конечно, перепечатали второй номер. Кто-то, шутя, предложил заменить фото министра обороны на фото начальника главного штаба. Мол, деловая статья высокого начальника – какая разница, кто на фото? Не стали этого делать. В печать пошла статья генерал-лейтенанта Александра Чумакова, которая была написано для третьего номера.
А через несколько дней в оппозиционной газете появилась ядовитая заметочка: главный редактор Романюк немножко пошалил – фото лишь заменил.
Я знаю, кто это сделал. И знаю, зачем. Бог ему судия…
Все это было. Из песни слова не выкинеш…
Третий номер получился провальным. По моей вине, по правде говоря. Я был главный редактор, но ведь и я тоже учился.
Четвертый номер исчез из киосков за несколько дней. Я обошел полгорода – и не смог купить. При мне мужчина в возрасте распекал киоскера: как так нет «Армии»? Продан? Он же позавчера только вышел…
Потом обратился ко мне: а вы знаете, наши военные чудный журнал выпускают, рекомендую покупать. Я не признался, что являюсь его главным редактором. Зря, наверное...
Первый номер 1997 года стал еще лучше. Второй – вырос над ним во всех смыслах. Это ли не счастье главного редактора?
Было в журнале немало хороших людей: лейтенант Константин Гагарин, старший лейтенант Игорь Ребик, капитаны Юрий Вершалович и Павел Лёгкий, Лариса Кучерова, прапорщик Сергей Климкович, старший прапорщик Вячеслав Белокопытов, подполковник Александр Кувалдин… Хорошие, светлые души, благородные сердца. Благодаря их разносторонним талантам мы стали визитной карточкой армии.
…25 лет прошло с тех пор. По правде говоря, не верится. Мне кажется, что все это происходило только вчера.
Если бы в том мае мне сказали, что пройдет четверть века и ты будешь держать в руках 149 (!) номер «Армии» – ни за что бы не поверил. Мне и сегодня эта цифра кажется невозможной, нереальной. Но вот же он, роскошный белорусский военный журнал «Армия», лежит на моем столе – 149-й номер! Великолепная обложка, утонченная верстка, блестящие фотографии… Он в тысячу раз лучше, профессиональнее, краше нашего первого номера! Такой элитный журнал сделает честь любому ведомству и – не побоюсь этого слова – любой армии.
Приятно сознавать, что есть в этом частица и моих усилий. Именно таким я видел его в далеком 1996 году, именно на такую высоту поднимал тогда я тогда планку. Высоту мы взяли и удержали.
Полковник в отставке Леонтий Романюк, первый главный редактор журнала «Армия»