Впервые увидела его в поселке продавщица Зина, сразу поняла - нездешний, своих-то всех наперечет знала, с виду мужик что надо, у Зинки глаз наметан, давно бабе замуж пора, а кругом женатые или не приведи Господь.
Начало истории здесь:
На кой ей Колька сдался, как получку на руки - так сразу в запой, да и Петька и Борисом такие же, будто больше и заняться в их селе нечем. Поначалу думала исправит, только год прошел, а Колька от привычки пагубной не отказался, пришлось Зине отказаться от Кольки.
Вошёл заезжий, Зинка сразу профессиональную улыбку натянула, грудь поправила, чай уж есть чем похвастаться, кровь с молоком, и глазами на него стреляет. А мужчина будто ее и не видит, смотрит на полки, там, где выпечка, а потом по карманам.
- 3 буханки хлеба, пожалуйста.
Вскинула Зинка брови удивлённо, вальяжно к полкам подплыла, взяла кирпичики, а сама не отрываясь смотрит прямо на мужчину. По заказу выдала ему тушёнки, консервов разных, конфет, овощей и фруктов, а он так и не удостоил взглядом ее, расплатился и ушел. Сел в иномарку большую такую, потом Зинка всем рассказывала, и укатил. Нечасто к ним кто-то заезжал, но бывало.
А потом его у деда Игната видели. Только тот не шибко разговорчивый был, и для чего к нему приезжий захаживает, не говорил, но видели соседи, как пару раз большая машина подъезжала, и мужчина к ним в дом заходил. Спрашивали бабы Любу, кто и что, а она только плечами пожимает и смеётся.
Признаться, она и сама не знала, кто этот человек, не лезла в мужские дела. Когда незнакомец пришел первый раз, дед ее в магазин отослал, чтоб с глазу на глаз переговорить, а как вернулась, словно изменилось что-то в старике. Сидит задумавшийся в окно смотрит.
- Может чаю? – спрашивает Люба.
- Давай что покрепче, - отзывается дед.
Люба удивилась, давно дед не употреблял, но раз сказал, внучка задавать вопросов не стала. Для растирки или на прочие нужды всегда стояла припасенная бутылка. Девушка принесла две стопки, закуску и беленькую. А сама краем глаза на гостя смотрит. Приятный мужчина, каштановые густые волосы, гладко выбрит, хорошо одет, сразу видно, из большого города, здесь так не одеваются, где-то около сорока пяти, как раз матери и отцу сейчас столько же было бы, и слезы предательски навернулись на глаза, когда о родителях вспомнила.
Отвернулась Люба, чтобы не видели ее такой, и к себе в комнату ушла. Села на кровать, а на тумбочке фотография матери и отца, молодые, красивые, счастливые. Одна карточка со свадьбы, а вторая уже с Любой, как раз в тот день, когда она с сестрами познакомилась. Ушли они тогда за матерью, мороженое ели, только втроем, а потом и снимок на память сделали. Вздохнула Люба, хотелось бы ей снова быть маленькой, только чтоб родители живы были.
Через полчаса слышит – засобирался гость. Вышла проводить, в дверях с ним столкнулась, а он смотрит на нее не отрываясь. Вспыхнули щеки Любы, глаза вниз опустила.
- До свидания, - прошептала.
- Иди уже, Анатолий Алексеевич, - напутствовал дед, - потом еще придешь.
- Кто это был, дедушка, - спросила Люба, убирая со стола, а у самой щеки до сих пор пылают, такой жгучий взгляд у гостя.
Замялся дед, губы пожевал.
- Товарищ мой, - отвечает.
Засмеялась Люба.
- Какой же он тебе товарищ, когда у вас вон какая разница, да и ты всю жизнь в деревне прожил, а он явно не отсюда.
- А ты нос в мужские дела не суй, ишь, деду веры нет, - рассердился старик и на крыльцо вышел. Сел, закурил.
И знала Люба только имя незнакомца, потому соседям сказать самой было нечего. А через неделю он снова пришел, гостинцев принес всяких, и сели они с дедом о жизни говорить. Люба в огороде хлопотала, разбирало ее любопытство, о чем мужчины толкуют, только работа сама себя не сделает. Торопилась девушка, быстро управилась, а как в дом вошла, услыхала.
- Ну как ты ей сказать предлагаешь, Толя? Недавно только улыбаться стала, нельзя вот так сразу, пусть привыкнет к тебе. Ты заходи, как время будет, а там посмотрит, как лучше сделать.
Затрепетало сердце Любы, никак дед ее сосватать хочет. Хотела назад на улицу, да поздно, вышел уже гость. По-другому посмотрела на него девушка, а как суженый ее это. Пусть и старше, только б человек хороший оказался, а она ему доброй женой станет. Стоит, сердце в горле стучит, румянец на щеках.
- До свидания, - негромко сказала она мужчине.
Тот кивнул, сам смутился, понял, что слышала что-то девушка, а с какого места не знал. Вышел за калитку, в машину сел, а соседи все по окнам смотрят, чего заезжий к Игнату наведывается, никак свадьбе скоро быть. И пошел слух по деревне, что у Любы жених появился. Кто от зависти говорил, что старый, в отцы годится, кто жалел девушку и радовался, не отдаст кому попало старик свою внучку единственную, знать и впрямь человек хороший, не будет Люба нужды знать, вон машина какая, такую каждый себе не купит.
А Люба слушала сплетни и сама во все верить стала, заведут с ней разговор люди, а она плечами пожимает и улыбается, а сама себе уже напридумывала всякого. Дома перед зеркалом прихорашивается, вдруг снова гость пожалует. Смотрит на это дед, а у самого сердце сжимается, расцвела внучка вся, глаза так и светятся, слышал, о чем бабы толкуют, да что с них взять, новостей в деревне нет, вот и сочиняют сказки.
Поселился Анатолий в небольшой сторожке в лесу. Жил себе в столице, был не последним человеком, а потом как отрезало, бизнес на сына оставил и уехал. Захотелось побыть подальше от людей. Закупился продуктами, собрал вещи, остальное необходимое, и взял курс на одиночество. Сын его не понял, да этого ему и не было нужно, главное, остался человек, которому можно доверять как себе. Пусть молодой, но хватку имеет будь здоров, с таким характером не пропадешь.
С женой они давно не жили, хоть и числились в браке, просто разошлись по разным квартирам, и сын кочевал от одной к другому. Связывать себя с другой женщиной Анатолий не собирался, пока, по крайней мере, слишком дорога была ошибка молодости. Семейного счастья ему испытать так и не удалось, и пусть двадцать лет назад он думал, что поступает правильно, время расставило все на свои места.
Единственное, о чем он не жалел, что воспитал такого сына, парнем можно было гордиться. Хоть рос он в достатке, не стал одним из тех, кто готов лишь тратить родительские деньги, будучи подростком он интересовался семейным бизнесом и схватывал на лету все, чему учил отец. Так, пока его сверстники прожигали жизнь, он становился взрослым.
Продолжение здесь