«Вообще не надо эту попсню слушать, нужно слушать классику, Шуберта, например»
Данная кинокартина была мной посмотрена в подростковом возрасте, непринята, отвергнута и отложена в дальний ящик под грифом «Занудство», кто бы мог подумать, судя по громкому заголовку, какое значимое место, я отвожу ей теперь.
В начале своего обзора, я не могу не сказать свое мнение о творчестве Михаэля Ханеке, которое по сей день является предметом моего изучения. Его бы я охарактеризовала, как нечто вычурное, где герои зачастую загнаны в рамки, доведены до предела, а от неприкосновенной и безупречной репутации среднего класса не остается ничего.
«Все бесполезное тело было заполнено прозрачностью. Постепенно тело стало светом. Кровь сияет. Члены застывают в непостижимом жесте. И человек становится не более чем знаком среди созвездий» Луи Арагон, эпиграф Адорно Теодора В. эссе о Шуберте.
Данный отрывок может служить идеальным эпилогом к фильму «Пианистка» Михаэля Ханеке, а теперь обо всем по порядку.
Картина снята по мотивам книги «Пианистка» Елинек Эльфриды, выпущенная в 1983 году, однако, картина имеет неповторимый подчерк самого режиссера, о котором я скажу далее.
Главная героиня Эрика — профессор консерватории, уважаемый преподаватель среди коллег и студентов. Не смотря, на свой зрелый возраст, она до сих пор живет с престарелой гиперопекающей матерью и спит с ней в одной кровати. Эрики далеко за сорок, но она все еще девственна, женщина страдает сексуальной девиацией — парафилией, втайне смотрит жесткое порно, а иногда и вовсе режет бритвой свои гениталии.
На одном из званых вечеров, куда Эрика была приглашена в качестве опытного музыканта, она встречает юношу Вальтера, который был поражен талантом зрелой женщины, он влюбился в нее через музыку, абсолютно не обращая внимания на разницу в возрасте и внешнюю невзрачность маэстро.
Эрика проживала через музыку всю эмоциональную гамму чувств и фантазий, из нее сочилась бесплотная страсть, которую разглядел Вальтер, их души соприкоснулись в музыке. Они говорят о Шумане на пороге безумия, Эрика дает понять, что Шуберт и Шуман — ее любимые композиторы, к тому же ее отец умер в сумасшедшем доме, и поэтому ей не трудно говорить о сумерках разума, не скрывая, поясняет пианистка. Шуберт в ее исполнении — это бесплодная чувственность, достигнутая предела всего природного. Здесь речь идет о борениях духа самой женщины.
Эрика прекрасно понимает, что между ними непостижимая пропасть. Она — преподаватель музыки, воплощение бесплотной чувственности, сторонник нормативности и рационализма, строга и строптива со студентами. Он — представитель золотой молодежи, олицетворение природной чувственности, иррациональная, легковерная и нарциссичная натура. Эрика отлично осознает, что он наиграется с ней и бросит, для нее это обречено на боль, страдания и провал. Она боится быть осмеянной, непринятой и непонятой, всячески ограждая себя от общества молодого покровителя.
Болезнь, которая является тем, что ведет к духу, дух воспаряет благодаря болезни. Болезнь как нечто, что дает стимул для духа…
Как известно жертва и садист — одна и та же медаль с разных сторон. Эрика считает себя добрейшей души женщиной, берущую на себя гуманистическую миссию просвещения, развивая талант юных учеников, но вместе с тем, ей нравится властвовать, руководить, изгаляться над студентами. Так, в ревностном порыве, она безнаказанно калечит свою ученицу, набив стекло ей в карман пальто. Вальтер сразу понимает, в чем дело и бежит за ней в уборную.
Она не позволяла себя трогать и сразу предложила ему перверсивные отношения. Все плотское, что происходит с героиней, ее коробит, она испытывает тошноту. Ее чувственность выражена исключительно в любви к музыке Шуберта, ведь по-настоящему ее может понять, лишь тот, кто возвышается над плотью и не имеет к ней отношения, Вальтер же ее полная противоположность. Женщина здесь выступает в качестве падающей души, которая себя познает, а творчество Шуберта становится «изнасилованным».
Эрика решает написать «инструкцию по применению» себя самой для Вальтера. В письме было изложено следующее: избей меня, маму мою закрой в комнате, чтобы она слышала, как ты меня насилуешь, сядь мне своими яйцами на лицо, развернувшись к животу, живот мой избивай и заставляй меня, чтобы я своим языком протыкала твой анус, а потом свяжи меня веревками, отправь в чулан и закрой меня там на ночь. Выслушав, он пугался, но в то же время, нельзя отрицать химию, возникшую между садистом и мазохистом, она произошла молниеносно еще в первую их встречу, а юноша этим садистом был всегда. Эрика и Вальтер — оба героя, которые являются латентными садомазохистами.
Картина совсем скоро приобретает оттенок зимнего пути Шуберта — повторение одного и того же — музыки и насилия. Суть отношений с Вальтером — борьба за власть и постоянная смена двух противоположных ролей.
Так что же происходит в заключительной части? Он ее избил, мать закрыл в комнате, а после изнасиловал — все как она хотела. Эрика не смогла это принять, ее перверсивные фантазии были лишь в голове женщины, при реализации в реальной жизни, она не смогла это взять, так же как и не смогла принять классическую форму любви — с поцелуями, свиданиями, просмотром фильмов, рассуждениями о музыке и искусстве.
Финал картины — есть глумливая пародия на хэппи-энд. Нет ничего страшнее воплотившихся в жизнь фантазий. Мир рушится, чтобы не допустить этого кошмара. Эрика берет нож, не понимая чего хочет — убить себя или Вальтера, от отчаяния она всадила нож себе чуть выше сердца. Больше всего ей было наплевать на свое тело. В конце происходит мизантропичная ирония Ханеке — отказ от плоти, конфликт духовности и природности. Шуберт, который уходит из концертного зала, как олицетворение бесплотной музыки, он покидает слушателей, не желая оставаться во плоти.
Можно предположить, что после того, как Вальтер вкусил насильственную игру, ему будет тяжело из нее выйти, а значит, их отношения могут иметь продолжение. Эрика, в свою очередь, вряд ли откажется от сожительства с мамой, ей было тяжело это сделать ранее, потому что она являлась сложной женщиной, у нее не было подруг, возлюбленного, а значит, кроме своей матери, она была никому не нужна. Эрика это прекрасно понимала, ведь мама была для нее ценна, она не покидала ее не из-за чувства виновности или долга, а из-за чувства комфорта и собственного эгоизма, женщина проживала жизнь в бесконечном студенчестве, юношеской инфантильности. Эрика была настолько погружена в музыку, что она полностью была дезориентирована во всех бытовых, социальных и любовных вопросах.
Итак, что же видит зритель — насилие ради насилия? Первое, о чем может подумать при знакомстве с данным фильмом, а также иными картинами австрийского кинорежиссера. А может все же изощренную форму гуманизма? Безусловно, его фильмы провокационны, вызывающие резонанс и недосказанность, большинство кинолент, как и картина «Пианистка» имеют открытый финал. Ханеке вот уже на протяжении более тридцати лет своей режиссерской карьеры занимается критикой социального порядка буржуазии. Его творческий метод — не забинтовывать рану, а демонстрировать во всей красе, что звучит весьма радикально с точки зрения того же самого гуманизма. Что же качается интимных отношений в фильме «Пианистка», они не притягивают, но будоражат, вызывают непонимание, шокируют, при этом вызывая скептический интерес. Насилие физическое переплетается с психологическим насилием в семье, а именно болезненные отношения пожилой матери и взрослой дочери, из-за чего обе оказываются в плену предрассудков и предубеждений. Так, Эрика становится безгранично одинокой душой, сломленной, чье супер-эго душит ее, насыщая извращенными иллюзиями идеальной жизни женщины среднего класса.
