Жили-были в одном селе отец с сыном да дочерью.
Жаден был старик и богат, строг не в меру бывал. Сына он к торговле приучал, наследником называл, а дочери Алёнке вся работа по дому доставалась: в избе прибрать, корову обиходить, овечек да кур накормить, хлеба да пирогов испечь…
И был у Алёнки дружок – с малолетства рядом жили – Вася-весельчак. Парень трудолюбивый и весёлый.
Когда подросли Алёнка и Вася, задумал он на девушке жениться, да и она была не против. Жил Вася вдвоём с матерью, вот он ей и признался, что Алёнку любит, попросил к её отцу посвататься.
Мать пошла к богатому соседу… А тот как услышал про сватовство, усмехнулся: как я вам Алёнку отдам – у неё и приданного-то нет, мы ж бедно живём, да и вы небогато. Покачала Васина мать головой и ушла ни с чем.
А тем временем в доме у Алёнки корова состарилась, мало молока стала давать, не нужна стала отцу. Алёнка же эту корову любила, напоминала она ей о матушке, что уже давно умерла, а когда была жива, учила Алёнку кормить и доить Бурёнку.
Отец знал, что Алёнка корову любит, не стал говорить ей, что хочет зарезать Бурёнку на мясо, а велел старшему сыну вести корову в город на базар, будто бы продать там, а на самом деле сказал ему: «В городе корову зарежешь, мясо продашь, а деньги домой принесёшь».
Пошла Алёнка с Бурёнкой прощаться: покормила её в последний раз. «Продадут, - говорит, - тебя Бурёнушка в чужие руки». А Бурёнка ей вдруг и отвечает: «Нет, Алёнушка, не продадут меня, а зарежут».
Заплакала Алёнка, а что делать не знает. Побежала она к своему дружку Васе-весельчаку. Всё ему рассказала. Почесал Вася голову и махнул рукой: «Не печалься, Алёнка! Спасём мы Бурёнку да ещё и свадебку сыграем! Ты, вот что сделай: когда брат корову в город поведёт, принеси-ка мне его старые сапоги про которые он уже забыл. Да смотри, чтобы отец не увидел».
Алёнка так и сделала. Старший брат в новую рубаху, штаны да сапоги вырядился, чтобы в город. Накинул Бурёнке верёвку на шею и повёл со двора. А Алёнка тут же его старые-престарые сапоги в чулане нашла, в мешок сунула и Васе отнесла. Тот мешок схватил и побежал лесом наперерез брату с коровой.
Идёт брат, корову ведёт, а у Бурёнки-то из глаз слёзы текут. Вдруг, что такое – посреди дороги старый сапог лежит.
Остановился Алёнин брат, задумался – сапог, хоть и старый, вещь, конечно, хорошая – вон и подошва ещё почти целая, и голенище – чистая кожа, хоть и протёртая местами до дыр… Только зачем он нужен – один-то?.. Постоял, затылок почесал, да и дальше пошёл, верёвку дёрнул, и Бурёнка за ним, понурив голову, пошла. За поворот зашли – смотрит брат, а на дороге второй сапог лежит. Тоже не новый, да тому, первому сапогу как раз пара… «Только бы кто-нибудь первый сапог не взял!» - думает. Привязал Бурёнку к дереву у дороги, положил рядом сапог и побежал к первому сапогу.
Прибежал на то место, а сапога-то и нет! Рассердился он, да что же делать. Побежал обратно к корове. Прибежал, а там ни коровы, ни второго сапога, даже верёвки не осталось…
Испугался Алёнкин брат, что отец его ругать будет за то, что и корову потерял и денег не принёс. Идёт по дороге, чуть не плачет. А навстречу ему Вася-весельчак. Идёт – насвистывает. На ногах у него сапоги не новые, а в руке дубинка ухватистая. Увидел, что брат Алёнки идёт чуть не плачет, спросил у него: «Что случилось? Что невесел? Что головушку повесил?» Брат и рассказал ему и про сапоги, и про то, что корову потерял. «Ох, и попадёт же мне от отца!» - вздыхает.
- Да, братец, попал ты в историю! - Вася говорит. - Ну да не грусти, я тебе помогу.
- Как же ты мне поможешь?
- А ведь отец-то тебя, поди-ка любит. И если ты скажешь, что на тебя разбойник напал и хоть ты изо всех сил отбивался, но он корову отнял, отец тебя поругает да и простит.
- Не поверит он, что разбойник на меня напал.
- А мы сделаем так! - и стукнул Вася его дубинкой по голове. Тот и с ног долой, поднимается, а на лбу-то шишка выросла.
- Ты чего дерёшься? - кричит.
- Я не дерусь, а тебе помогаю, - отвечает Вася да сапоги с ног снимает, брату Алёнкиному отдаёт. - Ты вот что отцу-то скажи: напал, мол, на меня в лесу, разбойник, стукнул дубинкой по голове, верёвку выхватил и корову за собой потащил, но я когда очнулся за ним побежал – чуть-чуть не поймал. Так разбойник от меня убегал, что и сапоги с ног потерял. Отец шишку на лбу увидит да сапоги – и поверит тебе.
- И то верно, - брат говорит, - а как же ты-то мне сапоги отдал, а сам без сапог остался?
- Это ничего, - Вася отвечает. - Мне не привыкать. Только уж и ты, когда моя мать придёт Аленку сватать, за меня слово доброе отцу скажи.
- По рукам! - Алёнкин брат ответил и пошёл домой.
Отец его и вправду поругал, но простил. Ещё и похвалил, мол, разбойника не испугался, за ним погнался, хоть и старые, а сапоги домой принёс.
А тут Вася на двор к ним идёт на верёвке Бурёнку ведёт, на ногах правда не сапоги, а лапотки – зато новые.
- Это откуда же? - отец спрашивает.
- Дак, у разбойника отобрал: гляжу, бежит он из леса и вашу Бурёнку за верёвку тянет. А сам-то босой, видно так бежал, что и сапоги потерял. Я корову-то у него отобрал, а он так без сапог и без коровы и убежал…
- Что ж, - спасибо тебе, Вася.
А тут и мать Васина на двор идёт:
- У вас, мол, товар, а у нас купец – не отдадите ли, Алёнку замуж за моего Васю?
Отец опять за своё: «У Алёнки, - мол, - и приданого нет…»
Тут брат её своё слово сказал:
- Так отдай ты им Бурёнку-то в приданое – для тебя-то она старая, а им в самый раз.
Тут уж и Алёнка слово молвила:
- Не откажи, батюшка!
Ну, отцовское сердце не камень, да ещё и сын-наследник просит… Да и Вася – парень не промах, вон – разбойника не испугался, корову вернул.
- Ладно. Будь по-вашему. И корову берите!
Вскоре и свадебку сладили. И я там был, пироги масляные ел, молоко топлёное пил, чего и вам желаю.