Пауль вкатил шар в лузу. И громко сказал: «А, давайте мы дадим клятву, что никогда не женимся и посвятим жизнь только нашей фирме».
Он поглядел на друзей. Вильям так и замер с шаром в руке, который хотел положить на полку. Шон ещё раз затянулся сигарой.
Авель вздохнул и сделал большой глоток светлого пива, в котором плавали кристаллики льда. Ремир всё гладил своего сеттера, который тихо лежал на диване вместе с хозяином.
Повисла тишина и только стенные часы отсчитывали секунды бытия в роскошном доме баронов Конвей. Пауль посмотрел на ткань биллиардного стола. И сказал: «Всё, господа мои родные! Партия. Ещё на сто долларов вы стали беднее».
Парни в зале расхохотались. «Пауль! Кроме своих миллионных проектов, ты прекрасно можешь зарабатывать деньги в азартные игры». Тот кивнул. «Если выгонят или сопьюсь, то будет шанс заиметь мелочь».
Потом, вбросил тело в кресло и соединил пальцы рук, словно в молитве. «Весельчаки! А чего же вы приутихли? Взгляните на нашу ситуацию со стороны. Мы все родственники, которые помешались на компьютерах и программах.
Почти всё своё время мы посвящаем новейшим разработкам и пытаемся стать игроком № 1 на рынке IT в Штатах. Это верно?».
Всеобщий вздох был подтверждением. Пауль продолжил. «Ещё, каждого из нас, хотя бы трижды, бросали дамы. Причём, не вы их оставляли, а они - вас. Кто скажет, что это не так – пусть бросит в меня камень». Тишина.
И вздох парней в биллиардной повторился. Пауль победно обвёл взглядом присутствующих. «В нашем городе, как и во всей долине, трудно найти молодых леди, которые б нам отказали. Это так?
Ведь мы умеем веселиться, дарить дамам деньги, когда они едут с нами отдыхать или им надо закрыть большие траты. Но! Это не значит, что их надо вести под венец. Ну, веселитесь без печатей брака и без колец».
Дворецкий имения Конвэй постучал и вошёл доложить, что обед готов и стол уже накрыт. Пауль улыбнулся. «Спасибо, мистер Честер! Идём». Тот кивнул и вышел.
Пауль, после паузы, продолжил: «Надеюсь, что никто не собирается в отцы. Зачем? Мой отец женился в 37, а дед пробовал жизнь на вкус - до 52 лет. Пока его роман с графиней Вильджет не привёл к беременности, она годилась в дочки. Но, в браке она родила тройню. Помните?».
Весельчаки спустились в столовую и заняли места. Официант всем налил вина. А Пауль победоносно оглядел родных. «Давайте, парни! За клятву, за фирму и процветание». Они выпили и стали закусывать.
Вильям, глядя в тарелку, промолвил: «Пауль! Мне кажется, что мы слегка поторопились стать светскими монахами. Тот пассаж, который был у деда, может случиться с каждым из нас. Ведь в нас течёт и его кровь. А фирма – это же святое».
Шон положил себе салата. Еле сказал. «Пауль! Веселье таких, как мы, уже заканчивается. Так же, как кончилась эпоха хиппи, когда наших дедушек и бабушек считали потерянным поколением. Ан нет! Они стали мудрыми стариками и дают нам дельные советы, когда заносит на поворотах».
Авель улыбнулся. «Чтобы проверить твою теорию «монашества» для IT, я предлагаю - взять наших девушек и, лишь на пару недель, сгонять на Гавайи. И посмотреть – захочется ли нам одиночества. Да?».
Ремир еле погладил сеттера за ушами. «Пауль! Да, я не расстаюсь со своим псом. Но, в лесу-то, предпочитаю засыпать вместе с женщиной. Иначе мне становиться сиротливо. А дама – это источник радости в жизни!».
