Бывая на культурных мероприятиях, я всегда «перекидываю» мост в прошлое: исполняются ли в программе номера старины? Не всегда. Читателю предлагаю свой материал, напечатанный в газете «Волга» 27 мая 1992 года. Тогда я поднимал вопрос об этом. С тех пор утекло много воды, ушел из жизни и герой моего рассказа, другие напевы теперь звучат со сцены площадок, с телеэкранов, да и нравы меняются… Вопрос не в том, хороши или нет новые веяния, а в другом: забываются корни народного творчества.
Эту тенденцию ещё тогда почувствовал истинный просветитель Исмаил Бекбауович Утегулов. Этнос ценен именно старинными обычаями, нравами. Если они сегодня выполняются частично или вовсе позабыты, то надо их возродить. Ищущий всегда найдет дорогу. Тем более в районе начала есть - вновь создан ногайский национально-культурный центр. Значит, есть проповедники культуры.
- О чем вам спеть? - Исмаил Бекбауович Утегулов оживляется и поудобнее усаживается. - Только без домбры, что-то рука нынче побаливает.
- Пожалуйста, выбор ваш.
Первая песня была о любви, о счастье молодых людей, создающих семью. Низкий голос исполнителя заполнил небольшую комнату. Мелодия была народная, слова сочинялись на ходу. Импровизатор от души желал молодоженам счастья, благополучия, давал отеческий совет: будьте добросердечны, уважайте друг друга, забудьте обиды, ссоры… Проникновенная слова и мелодия трогала сердца.
С исполнителем, жителем села Ясын-Сокан Красноярского района, собирался познакомиться давно, не раз слышал от стариков об этом уникальном народном певце, даже однажды слушал его на празднике народного творчества, но беседовать с ним по душам как-то не удавалось. Сейчас Исмаилу Бекбауовичу - 79 лет. Иногда он недомогает, но в основном чувствует себя хорошо, выполняет домашнюю работу, участвует в общественных мероприятиях.
Непростой у него сложилась судьба. В восьмилетнем возрасте остался без отца. Трудно было матери. Она повторно вышла замуж за местного рыбака М. Утегулова. Вскоре отчим взял мальчика к себе весельщиком. Это был единственный способ прокормить себя и семью в те лихие годы. Так что не до учебы было. Когда в селе образовался колхоз, парень, вступил в него.
- Наша семья была музыкальная, - вспоминает Исмаил Бекбауович. - Дед Уразмамбет слыл известным в округе домбристом, поэтом-импровизатором. Mноroe от него перенял и отец Бекбау, самодельную домбру его до сих пор храню. Вот висит на стене. Иногда беру инструмент в руки, и мне кажется, что он и поныне хранит тепло рук хозяина. У меня есть своя домбра, фабричная. Но ее звучание уступает той, отцовской.
- У ногайцев на свадьбах и других торжествах обычно играют на саратовской гармошке, а вы же отдаете предпочтение домбре. Как это понять?
- Очень просто. Когда-то давно, в годы моей юности и раньше, без домбры не обходился ни один ногайский праздник на нашей местности. А затем под влиянием представителей других народов, населяющих Астраханскую область, вошла в наш быт гармошка, которая пришлась по душе жизнерадостному народу. А вот дагестанские ногайцы (они несколько веков назад перекочевали отсюда) до сих пор играют на домбре.
Ещё в 40 - 60-е годы в ногайских селах славились акыны, самодеятельные сочинители-певцы. Среди них природным даром выделялся Исмаил Бекбауович. Он вспоминает о своих встречах на свадьбах, вечеринках с другими акынами: Маху из села Брянского, Курмангазы из Малого Арала, Абдушев из Лапаса. В те времена существовал такой обычай: на свадьбу приглашали не менее двух певцов. И народ специально собирался слушать их айтыс, песенних состязаний, сочиняемых экспромтом. Захватывающими были эти зрелища. Жаль, что они невозвратно ушли в историю.
- Однажды, - вспоминает Исмаил Бекбеуович, - пригласили на свадьбу в Кирикили. Я не знал хозяина, но поехал. Той организовали на широкую ногу. Меня позвали в один из домов, угостили и попросили подождать. Вместе со мной сидели еще несколько человек. Вдруг вошел мужчина моего возраста, в форме офицера милиции. И сразу ко мне: «Это ты Исмаил? Что умеешь? А ну-ка сыграй что-нибудь, спой...». Тон был повелительный. Пришлось подчиниться, исполнить несколько песен. «Молодец», - сказал он и ушел. И все же на душе стало неспокойно. Кто он, представитель органа власти? Не насторожило ли его то, что в своих песнях я высказывал, как и полагается в таких произведениях и недостатки в нашей жизни. А ведь немало людей в те годы пропадали за вольнодумства. Слава Богу, все обошлось.
- Давно сочиняете?
- Играл на домбре и пел с детства, а песни стал слагать после войны.
Война. Черной тучей пронеслась она и над И. Б. Утегуловым. Колхозного рыбака призвали в армию в ноябре 1941 года. Часть, в которой он служил, сражалась под Керчью. Немцы наступали. Советские войска, отчаянно сопротивляясь, пятились на восток. Началась переправа через Керченский пролив. Фашисты ее разбомбили. Солдаты оказались в воде. Многие утонули. И. Б. Утегулов плыл, выбиваясь из последних сил. Его и еще нескольких бойцов подобрал баркас. Спасшихся переправили в Ростов. Однако и он вскоре оказался в руках захватчиков. Из города чудом выбрались. Утегулов дважды был тяжело ранен. Попал в госпиталь. В начале 1943 года его комиссовали. Он вернулся домой, опять стал рыбаком.
Закончив рассказ о войне, Исмаил Бекбауович вновь затянул песню. Грустную, протяжную. О давно минувших, незабываемых днях.
И. Б. Утегулов воспитал семерых детей. Теперь он живет с сыном Минуллой. У него много внуков. В общем, доволен жизнью. Нередко ветеран берет в руки домбру, и тогда комната заполняется чарующими звуками прошлого.
- Теперь ко мне редко кто заходит, разве что послушать старинные песни, - с грустью говорит мой собеседник. - Молодежь увлечена другой музыкой. Сами знаете, как свадьбы теперь проходят. Многие народные традиций, обычаи забыты.
Это, действительно, так. Старик Утегулов для молодёжи со своими песнями словно пришелец из другого мира. Хотя его разыскали этнографы из Алматы в 1991 году и записали его пение на магнитную ленту. Не получится ли так, что истоки народного творчества придется искать за границей.
Подпишитесь на канал, чтобы не пропустить новые публикации, буду вам очень благодарен.
С Уважением, Истилеев Амиржан.