Её роман «Женщины Лазаря» переведен на 26 языков, а английская газета «Гардиан» включила его в свой шорт-лист самых обсуждаемых и рекомендуемых к прочтению книг XXI века.
* Продолжение. Предыдущая часть ЗДЕСЬ *
...Вы решили своему мужу педиатру немножко "съесть мозг"?
Абсолютно. А я ровно не та женщина, которая морочит мужчинам голову. Я в общем такая спокойная, уравновешенная. А тут я его так изводила… Потом я, конечно, стала одергивать себя, потому что понимала, что у меня, образно говоря, последняя ручка с петель слетела. Я все время, помню, повторяла ему: «Послушай, зачем ты меня слушаешь? Ты же видишь, что я невменяемая?» А он отвечал: «Я тебя люблю, как мне тебя не слушать?»
А что вам внушало такой ужас?
Да просто я всего боялась. Ребенок пукнул, а ты не знаешь, к добру это или к худу… Хорошо спит, плохо спит – поводом для беспокойства являлось все. Притом что когда ребенок подрастает, задним числом понимаешь, что именно первые месяцы его жизни были самым безопасным временем. Потому что он лежал кульком и практически не мог сопротивляться. А когда он сделал первый шаг, это совсем другое дело. Вот где начинаются опасности! Сейчас все эти страхи вспоминаются, конечно, с улыбкой.
Какая удивительная история в том плане, что у вашего мужа не было опыта отцовства и у вас – опыта материнства. То есть вы такие новички.
Это только в России всех удивляет. Что, мол, поздние родители…
Как раз поздние родители меня не удивляют. Я рада, что здесь наконец стало что-то меняться в лучшую сторону.
Вы что – ничего не меняется! На детских площадках творится абсолютный беспредел. Меня называют бабушкой все поголовно. Но, честно говоря, мне уже все равно. Хотя, конечно, по возрасту я могу запросто быть и бабушкой…
То есть вот такие мамашки двадцатилетние приходят и начинают высказываться?
А никто не хочет меня обидеть. Просто для этих девочек я возраста их мам. Конечно, для них я бабушка. И когда я говорю, что я мама, люди, наоборот, начинают сразу извиняться. Но меня это не обижает! Бабушка так бабушка! Я их очень хорошо понимаю и природу этих реакций. А когда мы, например, приезжаем к друзьям в Италию, они говорят, ах, ваш ребенок – это ваш первенец. Первенец! Вы такие молодые.
И что родители молодеют тоже…
Да, безусловно. В одном из интервью Чулпан Хаматовой я прочитала чудесную фразу, где она сказала, что ребенок делает женщину юнее, и это золотые слова. Ребенок делает женщину просто психологически моложе. Физически нет, конечно. Потому что маленький ребенок – это как война. Это испытание для молодых. Физически ты только разваливаешься. Но психологически – да, опять читаешь книжки, играешь в лего и кубики. Словно возвращаешься в детство.
Марина, вы сказали, что у вас много книг – и некуда их деть…
Ну, как некуда? Известно, куда. Книг у нас не просто много – их много тысяч. Потому что вдруг встретилось несколько библиотек. Моя, которую начали еще собирать бабушка-дедушка, потом продолжили родители, потом продолжила я. И такая же библиотека у мужа. И когда мы поженились, эти две библиотеки громадные съехались. И плюс еще появилась и формируется детская библиотека, Марусина. Тоже абсолютно колоссальная. И мы давно клянемся друг другу, что больше ничего из бумаги не купим. Врем, конечно, покупаем. Но существенно меньше, чем раньше. Мы подписаны на миллион книжных ресурсов – и большую часть сейчас читаем в электронном виде. Но детскую литературу не будешь же в электронном виде читать! Поэтому квартира у нас на три четверти состоит из книг, и между ними мы прокладываем тропы, по которым ходим.
А в последнее время не исчезла потребность в книгах, как думаете?
У нас не исчезла – хотя понятно, что живые книги – они пыль. Но мы приспособились как-то, вытираем, пылесосим. Они же как члены семьи… Мы озолотили книгами все библиотеки наших знакомых, и все равно осталось ужасно много. И теперь я лелею мечту, что для новых стеллажей мы их опять отсортируем. Хотя до конца я не уверена… Я надеюсь, что когда Маруся вырастет и у нее будут свои дети, то книжки перейдут к ним.
Думаете, ей это будет нужно?
Понимаете, Маруся выросла среди книг. Это естественная среда ее обитания. Я не знаю, как будет. Дети не копии своих родителей. Но если она захочет, есть шанс передать их дальше. И это касается не только книг… У нас в семье есть довольно много вещей, которые имеют для меня большую ценность. Вышитые еще моей прабабушкой скатерти, платья. Например, у меня есть платье 1953 года рождения, шифоновое, абсолютно великолепное. Бабушка сшила его своими руками. Есть туфельки 40-х годов, сумочки. Есть шарф, который появился, наверное, сразу после отмены крепостного права. Он попал к нам в 60-е годы XIX века. И все женщины в нашей семье его изредка надевают. И я его надевала в своей жизни раза два… Часть вещей хранится у моего брата. Моя племянница тоже очень бережно к этому относится. То есть это все традиции, которые мне лично важны. Как с этим обойдутся наши дети, я не знаю. Но моя задача - объяснить дочери эту ценность.
Окончание ЗДЕСЬ, подпишись на наш канал! Начало беседы ЗДЕСЬ.
Вера Илюхина для "Лилит" (с)