Несколько месяцев назад, зимой, журналист «Новой газеты» и известный фотограф Виктория Ивлева открыла на своей странице в социальной сети дискуссию о замерзающих на улице людях – бездомных, больных, находящихся в состоянии алкогольного опьянения.
Началась эта дискуссия с новости о том, как известный 84-летний французский фотограф Рене Робер замерз до смерти в центре Парижа. Во время вечерней прогулки он потерял сознание и лежал в снегу 8 часов. Его обнаружили только рано утром – причем сделал это один из бездомных. Он вызвал скорую помощь, но спасти фотографа не удалось.
Проникнувшись этой историей, Виктория рассказала о том, что нередко сама встречает в Москве замерзающих людей, вызывает для них скорую помощь, старается напоить чаем. Даже если человек не болен, а просто очень сильно пьян – ведь и он может так погибнуть. Все имеют право на помощь, вне зависимости от того, виноваты ли они в своем бедственном положении или нет. Нельзя так разделять людей, утверждала журналист.
Это вызвало множество ответных сообщений от людей, которые признались, что тоже сталкивались с такими случаями и старались помочь. Но в то же время было и много рассказов о том, что чьи-то знакомые или родственники также погибали на улице от сердечного приступа, или травмы, или обморожения, не получив никакой помощи. К ним просто никто не подошел и не проверил, что с ними, и никто их не спас. Видимо, думали, что человек пьян – а значит, сам виноват.
Многие писали о том, что пьяный человек, придя в сознание, может быть агрессивным и причинить помогающему ущерб – и поэтому многие не хотят в такой ситуации помогать. Кто-то спешит к детям, кто-то и сам себя плохо чувствует, и поэтому просто не решается помочь. Причины оставления человека без сознания на улице у всех могут быть разными, и не всегда это проявление жестокости и равнодушия, правда? Но если возможность помочь есть, а вы не помогаете, потому что считаете, что человек заслужил свою участь – это, безусловно, жестокость.
Некоторое время назад мы с читателями обсуждали, как получилось, что наше общество стало агрессороцентричным – то есть мы отталкиваемся не от того, что насилие ни в каком виде не допустимо, а от того, чтобы обезопасить себя от агрессии и насилия. Точка отсчета в обществе – это возможность агрессии, а не безопасность, хотя в нормальном обществе должно быть наоборот.
Во многом такое положение дел, как справедливо отметила моя читательница, сопряжено с тем, что люди хорошо знают – в опасной и сложной ситуации они останутся с агрессором один на один, никто им не поможет и не придет к ним защиту.
И ведь у нас действительно очень редко кто-то за кого-то заступается – боятся или чувствуют себя недостаточно сильным для этого. Для того, чтобы заступиться за кого-то, нужна недюжинная храбрость и воля, и не всем это дано. Надо ли осуждать кого-то, кто не заступился по этим причинам, за жестокость? Думаю, нет. Жестокостью это становится тогда, если у вас действительно есть силы и возможность помочь, но вы проходите мимо, потому что вас это не касается, и они сами разберутся.
Если мы бездействуем, потому что объективно ничего не можем сделать – это не жестокость. Жестокость – это когда в основе бездействия лежат равнодушие и обвинение жертвы в ее проблемах.