Присяга прошла, увольнение закончилось, пора возвращаться в часть. Я и мой друг вернулись в располагу к 10:00, завтрак конечно же пропустили, да он и не нужен был, за сутки в городе наелись от пуза. Притащили в казарму по пакету продуктов, всяких ништяков, сигареты. Перед КПП решили сразу достать колбасу из пакетов и спрятать в рукавах бушлата и не прогадали. Старики стоявшие в наряде шмонали пакеты с пристрастием, но печенье и конфеты их не заинтересовали. За проход, брали пачку сигарет. Хотя мы понимали, что впустили бы и так. В расположении мы угощали тех сослуживцев к которым никто не приехал, у этих ребят не было возможности побывать в городе. За них все переживали, что они голодные, но оказалось наоборот. Были самые сытые, потому что все кто возвращался, что то по любому им давал, будь то сладость или пачку сигарет целую. Ещё тогда не понимали, как все запасы и тем более сигареты быстро закончатся. Когда я предложил кому то из Хабаровска конфеты, тот тут же начал кривиться, мол я уже ими сру, не могу больше. Ребятам с дальнего востока присылали посылки из дома и в них постоянно лежали сладости из Китая, верней это была пародия на сладость, не вкусные, но в блестящей, красивой обертке с непонятным иероглифом. Самое интересное, что многие из них даже не пробовали наши отечественные конфеты, с детства на китайской продукции.
Конечно же все были счастливы, в части стоял дух эйфории и рассоса. Но это состояние было не долгим. Нас построили перед обедом, сообщили, о том, что все продукты которые мы притащили с гражданки, необходимо употребить во время обеда и ужина. Настроение упало. Во время обеда каждый, принёс, колбасу, хлеб, масло. Но это всё не лезло. Запихивали через силу, знали что всё ровно отнимут или заставят выбросить. К вечеру животы болели у всех.
На вечерней поверке стариков, как будто подменили. Мы стояли в две шеренги на центральном проходе, за строем ходили сержанты Тихомиров, Емельянов, Нечет. Вечеруху проводил старший сержант Овдейчик, чёрный дембель, последний двух годишник в нашей роте, который ушёл домой 25 декабря. Он был из Хабаровска, семь дней на поезде. Старшина роты старший прапорщик Царёв не поленился сделать ему такой подарок, перед Новым годом.
— Рота становииисссь, РрРовняйсссь, Ссмирно! Рота слушай список вечерней поверки на 21 декабря. Сержант Хармаев!
-Я!
Младший сержант Нечет!
- Я!
Курсант Асабов!
-Я!
Курсант Бойко А.!
- Я!
Курсант Бойко В.!
-Я!
Во время переклички Тихомиров проходя за строем нашёл себе добычу, начал слегка постукивать ему по почкам, со спины и с каждым тычком, удар становился сильней, при этом он задавал вопрос,
-Какая команда была боец?!
И сам же на него отвечал,
-Становись!
После чего наносил сильный, точечный удар, что бы боец рухнул или покачнулся, при этом держал его за ремень, что бы тот не убирал спину. В этот момент вступал Овдейчик, он прерывал вечеруху.
- Что там за скрип?! Рота, отставить. Рота становииисссь, РрРовняйсссь, Ссмирно! Рота слушай список вечерней поверки на 21 декабря, по Фамилии и Имени.
Сержант Хармаев Сергей!
- Я!
Младший сержант Нечет Игорь!
-Я!
Курсант Асабов Евгений!
- Я!
Курсант Бойко Алексей!
-Я!
Курсант Бойко Владимир!
- Я!
Примерно на середине списка, напомню, что нас было 146 человек, кто то издавал звук, из за того, что их долбили сержанты и Овдейчик с абсолютным спокойствием, без эмоций, холоднокровно спрашивал.
— Я не понял, кто там танцует? Становись команда была! Что там за скрип?!
Рота, отставить. Рота становииисссь, РрРовняйсссь, Ссмирно!
Реще поворот головы, товарищи курсанты, реще!
Рота слушай список вечерней поверки на 21 декабря, по Фамилии Имени и Отчеству.
Сержант Хармаев Сергей Владимирович!
-Я!
Младший сержант Нечет Игорь Олегович!
- Я!
Курсант Асабов Евгений Васильевич!
-Я!
Курсант Бойко Алексей Владимирович!
-Я!
Курсант Бойко Владимир Владимирович!
-Я!
Но в этот момент сержант Емельянов, на другом конце строя, проворачивал такую же тему, но только уже не в почки, а в душу. В параллель ходили сзади Тихий и Нечет, доставалось каждому. Так они выискивали, жертв, которых дрочили до своего дембеля.
Все стояли по струнке, никто не шевелился, все просто хотели отбиться. Но всё устроено так, что примерно на 117 человеке, кто-то ослаблял ногу, полы были деревянные и был слышан опять скрип.
Овдос опять прерывал вечеруху. И начинал заново, по фамилии имени и отчеству, и добавлял пожарный расчёт, а это ещё порядка сорока фамилий, если звучал скрип, он добавлял список большого наряда, а это примерно сто тридцать фамилий. Вообщем всё это могло продолжаться часами.
Он просто сидел на стуле и перечитывал каждый раз список с новой добавочкой. Конечно же после 22:00 сержанты расходились заниматься своими делами, кто-то был не равнодушен к садизму и продолжал колотить стоящих по стойке смирно бойцов. А Овдейчик всё читал и читал.
В какой то момент из четвертого взвода, в самом конце строя, кто-то потерял сознание и выпал из строя. Старший сержант Овдейчик опять прервался, не поворачивая головы, кинул взгляд на упавшего, после в противоположную сторону, на тумбочку дневального.
- Дневаальный!
- Дневальной свободной смены на выход!
Продублировал стоящий на тумбе. Через секунду перед ним стоял зольд со взглядом срущей собаки.
-Курсант Семенихин!
-Убрать говно!
-Есть!
-Че встали? Помогите!
Он кинул взгляд на четвёртый взвод. И тут же все тридцать человек кинулись поднимать упавшего. Потому, что ноги уже онемели и хотелось просто хотя бы сменить позу. Потерявшего сознание кинули на кровать, прызгнули на него воды из рядом стоящего бачка, он и очухался. Спустя два часа Овдос сообщил нам хорошую новость.
- На первый раз хватит. Ррротааа…
Все стояли и понимали, что щас последует команда ОТБОЙ!
Я уже расстегнул свои пуговицы на рукавах, как и окружающие, мысленно прокрутил в голове, последовательность дальнейших действий. Потому что любое промедление могло продолжить наш концерт и как не странно это понимали все. Овдейчик приказал поднять правую руку вверх и выпрямить указательный палец.
- А теперь смотрим на палец и крутимся по часовой стрелке. Кружимся, кружимся я сказал.
Я уже догадался, что из этого сейчас может выйти и был готов! Как только Овдейчик понял, что строй набрал амплитуду и рядом стоящие начали по немного сталкивать друг с другом, прозвучала команда.
— Отбой!
В этот момент все начали разбегаться в свои кубари, запрыгивать в койки, сталкиваясь лбами, спинами, цепляясь ногами. При этом на ходу снимали с себя ХБшки. Кто-то падал, кто-то лежал на взлётке, как букашка, многие спотыкались об него из за этого образовывалась куча-мала.
Конечно при этом сержанты смеялись, раздавали волшебные пендели вроде как разгрузка напряженной ситуации, но всё ровно прослеживался не прикол, а издевательство, в параллель они кричали.
- Чтооо? спать не хотим?
- Че так медленно?!
— Команда отбой была! считаю до трёх, и о чудо! я не верю своим ушам, в казарме тишина! Рааааз, Дваааа….
На счёт два все замирали. В этот момент могла начаться игра в три скрипа, но это уже совсем другая история!