Бабушка говорила, что я проживу яркую жизнь. В детстве верилось, а потом я выросла и решила, что она просто хотела наворожить доброе. В какие-то моменты ворожба совсем не действовала. Но я была слишком взрослой, чтобы обижаться…
Когда деревья были большими, а я маленькой, яркости хватало. Холмы, укрытые снегом зимой в деревне, а я на санках вниз – вжух! Ароматный коржик, едва из печки, с кружкой молока. Папа с дедом перешёптываются, что ночью никак «хозяин» по чердаку бродил-вздыхал: керамзит шуршал и голос слышался. К худу, к добру ли? От подслушанных разговоров холодело внизу живота, но тут же накатывала сладость: у нас есть свой домовой! Наверняка добрый, он подружится с дедом и отцом! И мне секретики свои расскажет…
Юность тоже была яркой. Походы в лес с одноклассниками, хохот и песни, жаркие взгляды влюблённого мальчика. Потом экзамены, выпускной, снова экзамены – в вуз. Новая компания, песни под гитару, прогулки до рассвета…
А потом меня позвали замуж. Мама сказала – он надёжный. Отец пожимал моему кавалеру руку и бормотал что-то в духе: «Раньше поженитесь, раньше детишки пойдут, успеете больше…» Но почему-то свадьба не запомнилась, как яркое событие. Свекровь со скорбно поджатыми губами. Друзья жениха – будущие офицеры, со строгой выправкой и тостами как под копирку. Торт, крики «горько», первый танец молодожёнов…
Если бы бабушка была жива, наверное, не пустила бы под венец. Но её уже не было, некому было сказать, мол, внученька, рядом с ним ты как лунный лучик – ни тепла, ни света, гасит он тебя. А самой мне было невдомёк, что надёжность и «детишек поскорее» - дело хорошее, но с человеком должно быть солнечно в любую погоду…
***
Дочь родилась образцово: спустя год после свадьбы, тоненькая, беленькая, с рыжеватым хохолком на макушке. Муж принял свёрток, улыбнулся: «Эх, жаль, не сын». Меня тогда ещё не ранила его холодная отстранённость. Вроде похвалит, но с оговоркой, дескать, могло быть и лучше. Ест мой борщ, тарелку дочиста вылижет и тут же – «а ещё знатный борщец моя матушка варит». Или шутку дурацкую вкрутит: «Красивая ты баба, была б чужая – цены б не было». И смеётся, сердешный…
Я заикнулась было маме, что супруг, мягко говоря, в явном родстве с чурбаном, однако та осекла: «Не обижает, не изменяет, зарабатывает хорошо – чего тебе ещё надо? Он военный человек, твоих книжных страстей не понимает. Не блажи, дочь»…
Жили не хуже других, а может, и лучше. Достаток, внешнее благополучие, муж-кормилец. Новые платья нам с дочкой – без вопросов, подарки к праздникам, ни за что не даст повода ревновать, даже с дружеских гулянок возвращается почти трезвым…
Много лет ушло, чтобы понять: он не от любви ко мне такой благочинный. Он в принципе без огня, премудрый пескарь. Меру в выпивке знает, потому что не веселит она эту глыбу. И на других женщин не смотрит, потому что лень шевелиться – вроде как своя под боком есть. А замени меня другой, он так же на автомате будет приносить зарплату и букеты в день рождения. Прекрасный человек, точнее, функция.
Так и жили каждый по себе. Дочку муж берёг, о сыне уже не заикался: дети это хлопотно. Со мной перекидывался фразами, мягко, но строго по делу – «подай соль», «подготовь белую рубашку», «не стягивай одеяло»…
Иногда я вспомнила бабушкины слова про яркую жизнь. И по первости даже верила, что всё образуется. Снег снова станет пахнуть радостью, а коржики будут таять во рту. Не горевала, просто оплакивала надежды. Ведь у всех девочек есть куклы-жалелки: достанешь такую из заветного сундука, выскажешь все боли, а она тряпичным нутром слёзы твои впитывает…
***
Даже спокойная жизнь бежит быстро, не успела оглянуться, а мне уж под 40. Дочка выросла. Муж посолиднел, раздался и отяжелел. Холёный, ухоженный – и напрочь не желанный. Смотрела на его бритые щёки, вдыхала терпкий одеколон и думала, какое же счастье, что он давно без притязаний по мужской части. Спим в одной постели чинно: я в сорочке, он в пижаме. Зато нет вопросов, какой будет старость…
Я не хотела идти на юбилей к его сослуживцу: опять скучные казарменные шутки, тяжёлая еда и угар вместо веселья. Но «протокол» требовал, чтобы вместе. И я вдруг разозлилась: идите к лешему со своим пунктом «форма одежды парадная», я хочу яркости. Перекрасила волосы, отрезала чёлку. Влезла в тугое бельё – вон какие «песочные часы» получились! Нашла отпадное платье – вот теперь другое дело…
Торжество шло своим чередом, речи и звяканье бокалов, вот только комплиментов и заинтересованных взглядов я ловила больше. И совсем уж «парад планет» случился, когда пришло время танцев…Там-то, на танцполе, мы и встретились взглядами. Молодой мужчина, лёгкий и искромётный, стал напротив, подбадривая и подмигивая. Огляделась по залу, рядом его сверстники-друзья праздновали чью-то свадьбу, то и дело выкрикивая «горько». А этот, значит, танцевать любит… Но до чего хорош! Пластичный, чувствует ритм, вот бы зятя такого. А лучше не зятя. Ой, что это я…
Муж несколько раз пытался призвать к порядку строгим взглядом, да куда там: звучит новая песня, и мы снова рядом с мальчиком. Если запаздываю или не иду из-за стола, машет рукой, зовёт. Ах ты, соблазнитель!.. Ясно, что на вечеринках всегда ищешь родную душу по веселью, но между нами пропасть лет, солнышко. О, какая песня, бегом плясать!..
В тот вечер, после банкета, муж впервые прервал нашу отчуждённость. Хотел подчеркнуть право собственности. А я лежала и думала – я ведь даже имени того танцора не знаю.
***
Спустя три дня позвонил, смущаясь и кряхтя, давешний юбиляр. Пояснил: «Тут из ресторана звонили, кто-то тебя ищет, говорит, что-то обронила на полу. Я дам твой номер?» Серёжки, часы, кольцо – всё на месте, кто может искать?..
Мысль вспыхнула – он. Конечно, дайте ему мой номер!.. И затряслась в ожидании, слава богу, через несколько минут в трубке раздалось «алло».
Один звонок, несколько фраз, а я нырнула (или взлетела?) в другое измерение. Привет, извини, что так долго искал тебя. Ты на работе? Я могу подъехать? Скоро буду. Пойдём куда-нибудь обедать или что-нибудь привезти?..
Привет. Рада слышать. На работе. Приезжай, адрес такой-то. Ничего не надо, на месте посмотрим…
***
Ничего не помню – ни цвет машины, ни какие цветы были, в памяти остались только ощущения. А он не такой уж и мальчик, хотя разница, конечно, видна - и не в мою пользу. Улыбчив, деликатен, спокоен. От него словно тёплая волна исходит, когда рядом, то понятно - всё будет хорошо… Не было игривой двусмысленности, мол, «молодой человек, оставьте эти глупости». Не было дурацких комплиментов, мол, принял за ровесницу, очарован…
- Я скучал.
- Я о тебе думала.
- Вот и славно. С цветами угадал? Показалось, что розы ты не любишь.
- Верно.
- Поедим где-нибудь, а потом на работу, ладно? А вечером уже культурная программа.
- Хорошо.
… Бабушка говорила, что мне уготована яркая жизнь. Ошибалась. Не яркая, а обжигающая.
***
Было всё. Тяжёлые разговоры с мужем, дочкин заплаканный взгляд, клич «образумься» со всех сторон. Говорили, что сошла с ума, что у меня гормональный бум, как и у «женишка», которому подавай вторую мамочку. Супруг то смотрел презрительно, то пытался угрожать – «если уйдёшь, назад не приму». Странная метаморфоза: от сурового вояки до растерянного мальчика, даром что взрослый. Возраст, оказывается, к уму и ответственности не привязан …
И только лучшая подруга спокойно спросила: «Что делать будешь? Понятно, что сейчас головокружение. Не испугаешься, когда оно пройдёт? На его фоне ты всегда будешь взрослой».
Господи, молчала бы!.. Без неё тошно. Стоило оказаться вместе с ним перед зеркалом, и всё как на ладони. Мои морщинки, сероватый цвет кожи, оплывающие черты, но самое ужасное – затравленный взгляд. Он заметил, что расстроилась, повернул к себе: «Не надо. Ты самая лучшая». А я всхлипнула: «Зачем нам всё это? Могли бы оставить всё как есть». Усмехнулся: «Точно могли бы? Я бы не хотел. И ты тоже. Иди ко мне…»
Глядя на него, думала, чем молодость отличается от зрелости. Юные – горят в руках, как бумага, ярко и мощно. А зрелые – словно угли. Обогревают теплом, когда костёр давно отполыхал… Что я буду делать, когда сгорит и потухнет мой страстный мальчик?.. Есть ли у нас общие планы? Да, я оформляю развод, если соглашусь, пойдём в загс. А соглашусь ли? Не заедаю ли я чужой век?..
***
Осатанев от мыслей, однажды ушла с работы пораньше и спряталась там, где никто не найдёт – в гостиничном номере. Отключила телефон, пялилась в телевизор, жевала пиццу… Жизнь стала яркой, и я ослепла. Куда несёт? Всё потеряла, что имела. Хотя, слава богу, с дочкой отношения не расстроились, а муж – невеликая потеря. Но сколько продлится моё счастье? А что потом – посмешище?..
В смятении позвонила подруге, та набросилась: «Слава богу, жива-здорова! Все с ног сбились, твой ненаглядный раз пять звонил, розыск объявил. Даже бывший звонил, беспокоился…» Выслушав, что меня гложет, подруга снова отчитала: «Сделала – и молодец! Наконец-то перестала тухнуть раньше времени. Ну, если не получится у вас – значит, такая судьба, плакать будешь. Можно подумать, что-то теряешь. Если сейчас откажешься от него, думаешь, меньше слёз прольёшь? И вообще!.. Он тоже постареет, не вечно ж ему козликом скакать. Короче, наслаждайся, дурёха…»
***
Утром у дверей офиса увидела знакомую машину: верно рассчитал. Сколько ни прячься, а на работу идти надо. Мой мужчина тяжело пережил эту ночь, лицо серое, под глазами чёрные тени.
- Привет. Ты меня всё-таки нашёл…
- Привет. Как всегда.
- Давай поговорим вечером?
- А ты не сбежишь? Я заеду за тобой.
- Договорились. До встречи.
… А потом был короткий день, долгий вечер и долгая-долгая ночь. Ни обещаний, ни клятв. Я только заикнулась: «Тебе нужен кто-то помоложе». А он мягко прервал: «Позволь мне решать самому. Я уже нашёл свою половинку». И снова слёзы: «Но я ведь старше!» А в ответ упрямое: «Нет. Ты просто время рождения перепутала. Так бывает. А на самом деле ничего ещё толком не видела…»
Бабушка знала, что у любви нет возраста. Там и пола по большому счёту нет, одно сияние, а свет - явление безоценочное, и радость смывает и прошлое, и будущее, только позволь ей быть. Но позволить – самое трудное.