Продолжение «Монолога жены-искателя»
Авторская ремарка: жена шута-искателя говорит на повышенных тонах, часто срывается на крик и почти плачет, король же при этом безумно спокоен.
— Пустите ее, все в порядке.
— Зачем ты это сделал?
— Здравствуйте, мой король! Желаю Вам править долго и …—
— Зачем ты это сделал?
— Что сделал?
— Убил моего мужа.
— Я не обязан отчитываться перед тобой. И вообще мне не нравится манера, в которой ты со мной разговариваешь.
— А! Тебе не нравится! А мне не нравится, что Гедиминас мертв!! Я понимаю, что его уже не вернуть, но объясни мне, зачем ты это сделал? Чем он тебе помешал? Он же жил в лесу, кому он вредил, что он тебе сделал?
— Слишком много вопросов.
— Зачем ты это сделал?
— Захотел и сделал.
— Что значит захотел и сделал? Ты убил ни в чем неповинного человека!
— Ну я думаю, что если покопаться хорошенько в его биографии, то можно найти за что. Но это не важно, я захотел и сделал. Я сделал это, потому что мог и хотел.
— И почему ты хотел его убить? Почему??
— Не ори.
— Ты убил моего мужа и говоришь не орать.
— Да вы все равно даже и не жили вместе.
— Это не твое дело, как мы жили.
— Мое. Мое дело — все, что думал этот шут.
— Почему это твое дело? Он уже два месяца как живет в лесу.
— Жил.
— Почему это твое дело?
— Он опасен. Он был опасен.
— Чем человек, почти нищий, живущий один в лесу, может быть тебе опасен?
— Ты думаешь, что ты пришла и можешь безнаказанно так кричать на меня? Вы два сапога пара.
— Я уверена, что Гедиминас ни разу и голоса на тебя не повысил.
— Ты истеричка, вот он тебя и бросил.
— Ненавижу тебя!! Как я тебя ненавижу! Ты не знаешь ничего о наших отношениях и что-то позволяешь себе говорить. Он не бросал меня. И я не истеричка.
— Ты орешь как бешеная, конечно, ты истеричка.
— Ты убил моего мужа!!
— Да не муж он тебе, успокойся.
— Да думай, что хочешь, ты никогда не поймешь, потому что тебе не понять ничего. Ответь мне: зачем ты убил Гедиминаса?
— Я начинаю уставать. Он был опасен, понимаешь ты это или нет. Он говорил о власти, мне это не нравилось.
— Ты убил его за мысли?
— В целом, да.
— Он. Ушел. Жить. В лес. Как его мысли могли быть тебе опасны? Он хотел жить в лесу, он не хотел возвращаться.
— Нет, дорогая моя. Нет. Он предельно опасен. Таких людей нельзя держать, их нужно убирать и не важно, где они находятся. Я опознал опасный субъект, и это было моим долгом истребить его.
— Что он тебе сказал? Гедиминас говорил, что ты неплохой король, что с возрастом ты можешь стать мудрым правителем.
— Да! Плясать под дудки твоего недомуженька я не собираюсь. Он был сумасшедший.
— Ты прекрасно знаешь, что он не был сумасшедшим. Единственный сумасшедший здесь — это ты!
— Не забывайся. Я могу убить тебя.
— Убивай.
— А собственно, почему бы и нет? Меньше шума. Да, так и сделаем, отправишься вслед за своим немужем. Тогда… Тогда я тебе скажу. Опасный человек, он задавал вопросы: он допытывался до истины, и его не удовлетворяли простые ответы. Он умел думать, но думал он не так, как мне надо. Сначала я поразился его умению рассуждать, он удивил меня: он говорил простые вещи, ясные как день, но очень глубокие. Признаться, я не сразу понял, что к чему. Я бы назвал его сеятелем. Он надеялся, что заронит свои вредные семена мне в голову. Нет. Нет и нет. Я справился. Уже когда он ушел, я как очнулся от этого дурмана. С ужасом, да, с абсолютным ужасом, я понял, насколько был близок к душевному расколу, насколько заразительными были его идеи, насколько губительны его слова. Я не мог позволить ему продолжать мыслить. Я должен был его остановить, и я сделал это без тени сожаления. Я помню один из наших разговоров, когда этот шут сказал, что я, король, более ограничен, чем он, шут. Только потом я понял, насколько… насколько он прав. Я ему сказал тогда, что я могу убить его, но он сказал, что это лишь подчеркнет мою ограниченность. Пусть я ограничен, но зато я живой, а он — теперь мертвая бесконечность. Интересно, о чем была его последняя мысль? О том, что он самый неограниченный или о том, что он совершил ошибку? Ему передали «привет» от короля, он знал, кто с ним расправился. Знаешь, какое облегчение я почувствовал, когда наемник сообщил, что Гедиминас мертв? Моя тревога прошла, я успокоился.
— Ты чудовище. Ты настоящее чудовище. Ты мог научиться у него многому, ты мог стать лучше, ты мог бы стать хорошим правителем, если бы слушал его.
— Мне лучше знать! Мне только непонятно, почему ты все так поддерживаешь своего недомуженька? Что это? Только не говори, что вы любили друг друга — нормальные люди так не живут.
— Я его люблю, и он меня, вот и все. Но ты даже представить себе не можешь. Неужели нет ни капли сожаления о том, что ты натворил? Гедиминас мог помочь тебе,.. —
— Помочь мне? Помочь себе ты хотела сказать. Это были его идеи, это были вредные, лживые идеи. Нет, я не жалею, я считаю, что я прав: я сохранил себя и свое государство.
— Тебе следовало учиться у него, прислушиваться к нему.
— И стать его марионеткой? Никогда. Теперь точно никогда.
— Ты не его убил. Он свободен, ты ничего не мог с ним сделать. Ты себя убил.
— Ох, как я ненавижу вас всех. Как я устал. Сейчас ты тоже будешь свободная и бесконечная, как твой муженек. Стража!
Через четверть часа солнце закатилось.