Темы:
- Рабочая память
- Как мозг воспринимает и структурирует музыку
- Предсказуемость, ожидания, предпочтения
- Семь путей от музыки к эмоциям
- Сравнение акустической и визуальной культуры
- Язык и музыка – тесная связь и общие принципы
- Первое знакомство с музыкой и звуком
- Пространства для восприятия музыки
- Имитирующий звук да прочувствует ритм
- Два полюса музыкального мира
Вступление
Продолжаем серию статей о музыке как инструменте взаимодействия с окружающим миром и, конечно же, с самим собой.
Сегодняшняя тема дополняет предыдущую и больше ориентирована на тех, кто так или иначе задействован в создании музыки, но уверен, что она может оказаться интересна многим, так как это лекция хоть и про базовые, но совсем неочевидные факты и знания природы восприятия музыки.
Музыка вокруг, музыка играет большую роль в современном социуме, так что пора познакомиться с ней поближе.
Приступим:
Рабочая память
Чтобы ощутить ритм именно как ритм, мозгу необходима повторяющаяся структура: с ее помощью он формирует ожидание следующего удара. Поэтому ритмическая структура может содержать не больше шести – восьми различных ударов (единиц) и должна повторяться каждые 10‒20 секунд (это время работы кратковременной памяти), чтобы память не переполнялась. Вот почему музыкальное произведение сложно узнать, если его исполняют слишком медленно, и довольно легко, если его играют быстро.
Если не все основные единицы музыкального произведения уместятся в кратковременной памяти (так как мелодия звучит слишком медленно), то у мозга не получится сравнить полученную информацию с той, которая имеется у него в базе данных, и опознать структуру как музыкальное произведение.
Объем рабочей памяти и нехватка опыта также накладывают ограничения на то, насколько сложные ритмы мы способны воспринимать именно как ритм, а не как хаотичный набор звуков. Зачастую это вопрос практики: чем дольше мы учимся воспринимать сложные ритмы, тем лучше мозг группирует элементы. Благодаря подобному обучению, мы со временем обретаем способность одновременно удерживать в кратковременной памяти большее количество элементов и понимать более сложные ритмы.
Учиться этому, как и всему остальному, лучше всего в детстве. Если рано начать слушать сложные ритмы, мозг научится лучше группировать удары и тоны – так, чтобы они не пропадали из рабочей памяти. Полученную информацию он структурирует и сравнивает с ранее услышанной музыкой – так мы учимся строить гипотезы о ритме и структуре и чувствовать пульс музыки.
Эти данные позволяют предположить, что количество информации, которое мозг способен принять и проанализировать во время прослушивания и исполнения музыкального произведения, ограниченно. Следовательно, если усложняется гармония и мелодия, необходимо упростить ритм, сохранив тем самым целостность музыкального произведения. Видимо, мы вынуждены выбирать: либо сложные мелодия и гармония, либо сложный ритм. На то и другое сразу кратковременной памяти и анализаторских способностей мозга просто-напросто не хватит.
Как мозг воспринимает и структурирует музыку
Восприятие музыки активизирует работу всего мозга. Музыка, как и речь, – это вариации звуков во времени. В моменты прослушивания и анализа музыкального произведения перед мозгом встают непростые задачи. Отчасти этот процесс можно сравнить с системным анализом одновременно нескольких параметров, так как высота тона, тембр и аккорды должны быть проанализированы параллельно. Одновременно движение тона, мелодическая линия, ритм и темп создают изменяющиеся со временем звуковые схемы и структуры. Мозгу приходится все время собирать информацию и последовательно проводить ее системный анализ. В конце концов, последовательно выстроенные схемы все вместе образуют полноценное музыкальное впечатление.
Как показало одно исследование, уже на уровне ствола головного мозга (то есть еще до слуховой коры) консонансные интервалы между тонами кодируются быстрее, чем диссонансные. Согласно исследованию, опубликованному в журнале Nature Neuroscience в 1999 году, выраженно диссонансные аккорды и аккордовые ряды активируют зоны мозга, отвечающие за реакцию на боль и неприятные ощущения. Во время прослушивания таких аккордовых рядов некоторые испытуемые жаловались на тошноту и физический дискомфорт.
Вероятно с самого рождения у человека есть способность различать интервалы между тонами с совпадающими обертоновыми рядами и прочие интервалы.
Множество исследований показали, что даже маленьким детям консонансные интервалы нравятся больше. Эксперимент, проведенный группой финских ученых, подтвердил, что новорожденные обрабатывают консонансные аккорды иначе, чем диссонансные. Такой способностью обладают и другие виды живых существ (например, обезьяны и птицы), и это подтверждает факт, что системе последовательного анализа в мозге легче сгруппировать консонансные скачки тона.
Лейбниц проводит очень точную аналогию между музыкой и числами. «Наслаждение, доставляемое нам музыкой, - пишет он, - проистекает из исчисления, но исчисления бессознательного. Музыка есть не что иное, как бессознательная арифметика».
Еще один научный эксперимент показал, что музыка, которую мы воспринимаем как сочиненную человеком, активирует в мозге нейронные сети, ассоциируемые с теорией сознания, или ментализацией, то есть способностью поставить себя на место другого человека. Музыка, которую, как нам кажется, создала машина, напротив, на них не влияет.
Предсказуемость, ожидания, предпочтения
Мозг любителя рок-музыки, ни разу не слышавшего Моцарта, будет так же плохо предсказывать дальнейший ход пьесы Моцарта, как мозг академического музыканта – ход рок-хита или, например, индийской раги. Обоим незнакомая музыка покажется моднообразной, скучной и неинтересной. Объясняется это следующим образом: из-за отсутствия опыта оба слушателя будут строить столь неудачные гипотезы о ходе музыкального произведения, что не смогут уследить за важными деталями и изменениями – и потому новая музыка покажется каждому из них стандартной и невпечатляющей. Все представления о тех произведениях, которые мы слышим, мозг создает, исходя из ожиданий чего-то, что мы уже когда-то слышали. Поэтому сложные произведения часто начинают нам нравиться только после третьего или четвертого прослушивания, когда мы уже в состоянии улавливать большую часть их содержания, и наши впечатления постепенно становятся богаче.
И, наоборот, если произведение настолько предсказуемо, что не удивляет нас, то оно также кажется нам банальным. Лось в лучах заката кажется нам красивым, но для произведения искусства – это довольно унылый сюжет как раз потому, что слишком предсказуемый. А некоторые поп-хиты настолько предсказуемы, что иногда мы можем спеть припев практически целиком, даже если ни разу не слышали песню ранее. Они быстро забываются – именно потому, что мозгу не нужно напрягаться, а без неожиданности не пробуждается и интерес к заучиванию.
Независимо от жанра, хорошую музыку характеризует баланс между известным и неожиданным, между ожиданиями, возникающими в мозге каждую секунду, и реальным ходом музыкального произведения. Когда ожидания не оправдываются, возникает напряжение, но впоследствии оно идет на спад, так как музыка возвращается к ожидаемому ходу. Тогда мозг воспринимает ожидания, которые не оправдались, положительно, однако они не должны идти одно за другим, чтобы не создавать хаос. То же самое происходит, когда мы рассказываем интересную историю или анекдот: необходимо сначала описать хорошо известную ситуацию (заставить слушателей чего-то ожидать), а затем выдать крутой поворот (разрушить ожидания). Однако этот поворот событий не должен казаться неправдоподобным в контексте данной ситуации (необходимо вернуться к известному).
Статистический анализ самых популярных песен чарта Billboard показал, что с точки зрения гармонии в куплетах – но не в припевах – этих песен чуть больше элементов неожиданности, чем у менее популярных мелодий. Музыкальный рейтинг предпочтений подтверждает нашу гипотезу: от того, насколько гармоничным является сочетание неожиданных моментов и напряжения (ожиданий и того, что они не оправдываются), во многом зависит то, насколько сильно нам нравится музыка.
Исследования мозга с помощью фМРТ показали, что мурашки и озноб возникают скорее во время прослушивания неожиданных гармоний, а не предсказуемых. Все дело в активации мезолимбической дофаминергической системы поощрения в мозге. Когда мы слушаем музыку, которая нам нравится, сначала активируются задние отделы мозга – те, что являются частью поощрительной системы, и называются «полосатое тело». Это происходит еще до самого момента поощрения, а значит, данная область поощрительной системы активизируется уже во время возникновения гипотезы и ожидания поощрения. Но когда на коже появляются мурашки, то есть в момент получения максимального удовольствия, наибольшая активность наблюдается в передних отделах полосатого тела и области под названием «прилежащее ядро». Другими словами, ожидание поощрения возникает еще до того, как музыка приносит нам максимум удовольствия, а сам процесс запускается в высшей точке музыкального произведения.
Ожидания и то, что они иногда не оправдываются – вот что делает музыку интересной.
Семь путей от музыки к эмоциям
Музыка может повлиять на наши чувства, так как она вызывает ответные реакции тела. Как мы уже говорили, если посмотреть на получаемую от органов чувств информацию с точки зрения эволюции, наше выживание в доисторические времена было связано со способностью структурировать такую информацию, находить в ней смысл и, исходя из этого, действовать. То же самое и со звуками: наш мозг запрограммирован структурировать тоны и звуки и находить в обнаруженных структурах смысл. Следовательно, мы всегда берем в расчет то, что тоны и звуки имеют какое-то значение.
Шведский профессор психологии Патрик Юслин разработал целую систему, чтобы попытаться понять, как идет процесс восприятия музыки. По его мнению, у музыки есть как минимум семь путей, чтобы добраться до наших эмоций. Рассмотрим их подробнее:
1. Рефлексы ствола головного мозга.
Если говорить об истории развития мозга, то ствол – его старейший отдел. В стволе головного мозга протекает множество жизненно важных процессов, таких как регулировка дыхания, ритма сердца и температуры тела. Ствол головного мозга – первая точка на пути звуковых сигналов, идущих из внутреннего уха в мозг. Уже здесь частично объединяются сигналы, идущие от двух ушей, здесь же высчитывается, например, временная разница между сигналами от правого и левого уха – благодаря этому мы понимаем, где находится источник звука. Все эти процессы автоматизированы и обусловлены генетически. Слуховые рефлексы в стволе головного мозга превращают отдельные звуковые сигналы в физиологические реакции – так в мозге рождаются чувства.
Например, резкие, неожиданные звуки, запускающие в стволе мозга реакцию вздрагивания (старт-рефлекс). Мышцы во всем теле резко сокращаются, мы моргаем и подскакиваем. Еще один пример – сильные диссонансы, автоматически приводящие тело в состояние тревоги. Вероятно, так исторически сложилось, что рев крупных и опасных животных громкий и диссонансный – следовательно, способность быстро привести себя в состояние полной боевой готовности при подобных звуках имеет большое значение для выживания. Иногда музыканты и композиторы пользуются этим механизмом сознательно, быстро и резко меняя музыкальное произведение. Например, когда после спокойной сольной партии вдруг начинает играть весь оркестр разом. На уровне ствола головного мозга активируется сеть, повышающая уровень возбуждения и внимания (в том числе через так называемую ретикулярную активирующую систему, речь о которой шла в первой лекции). А соответствующие эмоциональные реакции влекут за собой чувство удивления или повышенного интереса.
2. Захват ритма.
Ритм имеет множество функций. Но он также влияет и на чувства. Если слушать музыку с ярким ритмическим компонентом, под него начнут подстраиваться ритмы тела, например, пульс и дыхание. Известно, что если люди вместе слушают ритмичную музыку, их дыхание и пульс синхронизируются и приобретают общий ритм. Как мы уже знаем, физиологическая реакция превратится в эмоцию, когда дойдет до мозга. Примером может послужить тот факт, что марши или техно-музыка повышают уровень возбуждения и вызывают у слушателей чувство единения. На уровне физиологии это выражается в синхронизации пульса и дыхания.
Точно так же ритм музыки отражает ритмы нашего тела. Все марши имеют двудольный размер – просто потому, что у человека две ноги, а значит, ему удобнее всего подстраиваться под двухчастный ритм. Было бы у нас три ноги, все маршевые произведения имели бы такт вальса, то есть 3/4!
3. Условный рефлекс.
Слово «рефлекс» описывает процесс, когда физиологическая реакция переносится от одного стимула на другой, если они воздействуют одновременно. Классический пример – эксперимент русского ученого Ивана Павлова, проведенный более 100 лет назад. Он наблюдал за усилением слюноотделения у собак во время кормления. Звоня в колокольчик во время кормления животных, он постепенно добился повышенного выделения слюны только от звонка: физиологическая реакция перенеслась с пищи на другой стимул – звон колокольчика. Рефлексы могут возникать и у человека, если он периодически слушает определенную музыку в определенных обстоятельствах. Примером тому может послужить любая популярная песня из рекламы, или отбивки в вашей любимой передаче. И сама песня, и ассоциируемая с ней программа вызывают положительные эмоции. Потому, у разных людей при звуках этой мелодии возникают одни и те же ассоциации и чувства. Физиологическая реакция переносится на новый стимул – мелодию. Этот эффект, вероятно, отчасти объясняет популярность музыкальных клипов. Клипы, которые вызывают у зрителей положительные эмоции, способствуют впоследствии восприятию с аналогичными эмоциями и самой песни уже без видеоряда – так работает условный рефлекс.
4. Эмоциональная эпидемия.
Все мы знаем, как чужие чувства влияют на наши собственные. Увидев чье-то грустное лицо, мы тоже начинаем грустить. Мы радуемся при виде чужой радости, сочувствуем чужой боли – автоматически копируем звуки, выражение лица и положение тела партнера. Представьте, какой будет ваша реакция, если кто-то прищемит дверью палец: вы автоматически крикнете «Ай!», наморщите лоб и прижмете к себе руку. Способность автоматически распознавать чужое состояние заложена глубоко в нашей нейробиологии в форме, которую называют зеркальной нейронной системой. Она состоит из мозговых клеток, которые активизируются, когда мы совершаем движение и когда видим (или слышим), как то же самое движение совершает кто-то другой.
Примером служит чужая улыбка. Это – моторное действие, совершаемое определенными мышцами лица по определенной схеме, и когда мы видим его у других, оно отражается и в нашем собственном мозге. Эта физиологическая реакция (или эмоция) вызовет и в нас чувство радости. И вот мы уже тоже автоматически разделяем чувство радости, и оно не может ускользнуть от нашего сознания, работающего довольно медленно и имеющего ограниченный объем.
С помощью зеркальной нейронной системы мы машинально (непроизвольно) и молниеносно разделяем чувства с другими людьми. Такая система весьма разумна, поскольку экономит и время, и объем нашего ограниченного сознания. А наше сознание в это же время может быть занято другими вещами – например, о том, что бы сейчас сказать стоящему перед нами человеку.
По мнению профессора психологии Патрика Юслина, у нас есть подобная система для анализа заложенных в музыке смыслов и чувств. Автоматически и на бессознательном уровне мы понимаем, какие чувства хотел передать композитор или музыкант, и у нас самих глубоко внутри зарождаются те же самые чувства.
Хотя в данный момент это лишь теория, существуют исследования, которые ее подтверждают. Например, известно, что при прослушивании экспрессивной музыки активизируется нейронная сеть, контролирующая голосовые связки (словно мозг слушателя отзеркаливает происходящее в голове у исполнителя). Известно, что при прослушивании музыкального произведения, которое слушатель и сам когда-то исполнял на фортепиано, активируются моторные отделы мозга, контролирующие движения пальцев. Если теория и имеющиеся в настоящее время данные верны, то они объясняют еще одно явление, касающееся нашего отношения к музыке, – поклонение кумиру. Неистовое преклонение перед идолом и отождествление себя с ним, характерные для фанатов известных музыкантов, в некоторой степени объясняют нейробиология и механизм работы зеркальных нейронов. Из-за них ярые поклонники ощущают единение со своим кумиром.
Как сказал Гай Ричи: «Люди как бы проживают свою жизнь косвенно через спортсменов, знаменитостей и их успех. Если они чувствуют своё причастие к их жизни – например, поход на премьеру их фильма или ещё как-то связанное с их успехом действие, то это считается их личным успехом тоже».
5. Визуальные представления.
Что вы представляете себе, когда слышите вступление к «Весне» из цикла «Времена года» Вивальди? Видите ли вы танцующие ручейки, озорных птичек, пробивающиеся из земли цветы или все вместе – ваше воображение сугубо индивидуально. Но большинство из нас все же видит кое-что общее: эта часть «Времен года» буквально заставляет нас представить себе что-то, рвущееся наружу, кипучее и весеннее.
Способность музыки рисовать в нашем воображении картины отчасти невербальная (музыка без слов тоже создает картины), а отчасти вербальная. Эффект можно усилить с помощью внедрения в музыкальную композицию естественных звуков, напрямую вызывающих у слушателя визуальные воспоминания. В свою очередь, наши визуальные представления усиливают эмоциональные реакции на музыку, а тем самым и на возникающие при ее прослушивании чувства. Эффект используется в музыкальной терапии в виде техники под названием The Bonny Method of Guided Imagery and Music (BMGIM), когда при прослушивании классической музыки как бы «проявляются» внутренние картины, представления о явлениях и телесные ощущения.
6. Эпизодическая память.
Музыкальное произведение бывает очень личным в том понимании, что создает особую атмосферу или вызывает в памяти воспоминание из жизни конкретного слушателя. Это явление можно назвать «Любимый, это наша песня». Обычно в жизни каждого есть один или несколько важных эпизодов, с которыми связаны определенные музыкальные произведения («Под эту песню мы первый раз танцевали»). И когда в памяти всплывает этот особый эпизод, возникает и соответствующее чувство.
7. Музыкальные ожидания.
Мозг прогнозирует будущее, словно машина. Смысл наличия мозга, если можно так выразиться, состоит в том, чтобы уметь предугадывать будущее: что произойдет через несколько миллисекунд – на уровне рефлексов – и что случится через пару минут, часов, дней, недель и лет. Через тему РИТМА память и ожидания представляют собой две стороны одной медали. Так же обстоит дело с перцепцией (восприятием мира) и ожиданием того, что случится дальше. Другими словами, задача мозга – восприятие мира на основе гипотез. Всю жизнь мы пытаемся с помощью внутренних, основанных на опыте микромоделей окружающего мира предугадать, что случится с нами в следующую секунду. И модели будущего непрерывно обновляются на основе данных, поступающих от наших органов чувств. Это происходит в том числе и из-за того, что наши ожидания обычно расходятся с тем, что происходит на самом деле.
Сравнение акустической и визуальной культуры
Одна из сильно популярных тем последних 5 лет. Люблю её дико, потому что занимаюсь и звуком, и видеокартинкой и часто, переходя из одного потока в другой, подмечаю любопытные - совсем не тихие щелчки:)
Незаметно друг для друга, но совершенно очевидно в исторических масштабах, человечество стремительно сделало переход из акустической культуры к визуальной.
В акустической культуре мир, как и звук, находится вокруг нас и приходит к нам со всех сторон сразу, он многослоен и неиерархичен, у него нет центра или фокуса. Визуальная культура имеет перспективу, точку схода, направление. В ней образ находится в одном, очень специфическом фиксированном месте – прямо перед нами. Канадский культуролог Маршалл Маклюэн утверждает, что наши зрительные чувства всё больше подвергаются бомбардировке всем тем, что мы производили. Эта визуальная атака начала брать верх над нашим слуховым восприятием и в результате изменилось то, как мы думаем и смотрим на мир. В акустической вселенной Маклюэн ощущает сущность, тогда как в визуальной вселенной видит категории и иерархии. Он утверждает, что в визуальной вселенной человек начинает мыслить линейно, одна вещь следует за другой с течением времени, всё не существует прямо здесь и сейчас. Если ваше зрение блокирует стена, она заслоняет человека, кричащего с другой стороны. С визуальной стороны мы не видим человека, но с акустической – всё представляется по-иному.
Язык и музыка – тесная связь и общие принципы
Есть основания полагать, что грамматику музыки и языка анализируют одни и те же отделы мозга. Во всяком случае, функциональные исследования мозга говорят о том, что это зона Брока – передняя речевая зона в задней части левой лобной доли. Она активируется, когда испытуемые выполняют задания, связанные с анализом – как языковым, так и музыкальным. Зона Брока активируется, когда нарушаются мелодия и гармония, а также ритм, но не при смене тембра или громкости – а это более окрашенные события, чем структурные нарушения.
При повреждениях зоны Брока человек теряет способность понимать грамматику и языка, и музыки. Пациенты с повреждениями зоны Брока не могут составлять и понимать длинные грамматически корректные предложения, они также не замечают нарушения в гармонии и аккордовых последовательностях.
Согласно одному исследованию, в произведениях английских композиторов в целом наблюдается большая вариативность длительности звука, чем в произведениях французов, – точно так же разговорный британский английский имеет большую вариацию в длительности языковых сегментов, чем французский язык. Во многом именно вариативность длительности звука и акцента передает чувства – и в языке, и в музыке. Другими словами, есть основания полагать, что подобная вариативность напрямую связана с языком.
Ряд экспериментов, в ходе которых ученые меняли высоту тона и темп музыкальных произведений, показал, что музыкальное произведение с большим количеством высоких тонов, сыгранное в быстром темпе, дарит слушателям более радостные чувства, чем та же музыка, но сыгранная медленнее и в более низкой тональности. Речь, что интересно, мы воспринимаем так же: высокий голос, произносящий слова быстро, скорее будет интерпретирован как радостный, чем тот же самый голос, но говорящий медленнее и в более низкой тональности.
Мы не всегда замечаем, как тесно связаны язык и музыка. При интерпретации эмоционального содержания музыки и речи мы используем одни и те же механизмы и области мозга. Что интересно, это отражается и в том, как мы говорим о положительных и отрицательных эмоциях. Положительные эмоции мы описываем словами, которые ассоциируются с высотой: «приподнятое настроение», «парить», «душевный подъем», а отрицательные – теми, что ассоциируются с глубиной: «подавленный», «упавшее настроение», «как в воду опущенный». Как мы уже упоминали в этой главе, чувства имеют телесную природу. Тело, выражая грусть, как бы оседает: мы опускаем плечи, горбимся, сгибаем колени и даже начинаем двигаться медленнее. А в радостные моменты все наоборот. «Прыгает от радости» – так мы говорим о счастливом человеке, выпрямившемся, двигающемся быстрее, чем обычно.
Телесные характеристики чувств отражаются и в восприятии музыки. Высокочастотные, тонкие звуки в сочетании с быстрым темпом приносят нам радость, к тому же тот, кто их издает, также кажется нам радостным.
Наш мозг, как мы уже отмечали, запрограммирован на интерпретацию человеческих намерений и эмоций во всей полноте их проявления – это касается и музыки.
Основной аккорд в минорной тональности отличается от основного аккорда в соответствующей мажорной тональности тем, что терция опущена на полтона. Достаточно ли этого для того, чтобы мелодия в миноре казалась нам грустнее?
Оказалось, что в речи, которую испытуемые охарактеризовали как грустную, разница в высоте тона составляла как раз малую терцию, что соответствует терции минорного аккорда. Судя по всему, наш мозг в целом связывает такой интервал с грустью. Данную гипотезу подтверждают и другие исследования.
Первое знакомство с музыкой и звуком
Примерно на 18-й неделе у эмбриона уже сформирован слуховой канал, а начиная с 21-й или 23-й недели, когда укрепляются слуховые косточки (молоточек, наковальня, стремечко), плод уже способен слышать. В этот период он уже четко реагирует на громкие звуки. С этого момента он постоянно находится в мире звуков. Мир для эмбриона – это, прежде всего, биение материнского сердца (первый метроном), а также дыхание матери.
Одно из исследований доказало, что если до родов каждый день вслух читать какой-нибудь детский стишок, то он потом будет нравиться новорожденному младенцу больше остальных. Этот эффект имеет место, даже если стишок читает не мать. Другими словами, плод помнит и узнает не только голос, но также ритм и мелодию стихотворения – это форма ранней музыкальности.
Также доказано, что уровень стресса у детей (если судить по уровню кортизола в слюне) снижается активнее, когда они слышат песни матери, а не ее речь. На основе экспериментальных данных, можно с уверенностью утверждать, что младенцы предпочитают именно музыкальную форму коммуникации. Мы рождаемся с потребностью в музыке и способностью успокаиваться с ее помощью.
И, наоборот, ещё до своего рождения ребенок окружен речью или же - в некоторых случаях, редких, но определяющих жизнь таких детей, - лишен её. Тогда ребёнок, предоставленный самому себе, лишенный языкового контакта, как это бывает с некоторыми будущими аутистами, воспринимает как язык взаимодействие собственных ощущений со звуками. Весь мир вещей находится с ним в разговоре, но не мир людей.
Пространства для восприятия музыки
Реверберация в монастырях и открытых галереях длится долго, в большинстве случаев более 4 секунд, поэтому нота, спетая несколько секунд назад, повисает в воздухе и сливается с теми, что следуют за ней. Музыка, которая лучше всего здесь звучит – модальная, с очень долгими нотами, медленно развивающиеся мелодии, которые избегают тональных изменений, прекрасно работают и усиливают потустороннюю атмосферу. Этот вид музыки не только благозвучен, но и помогает усилить то, что мы привыкли считать духовной аурой.
Виды музыки с быстрой скоростью игры, с меняющейся тональностью или большим количеством акцентов, такие как джаз, рок неизбежно вызовут диссонанс и натуральную звуковую мешанину, такую музыку по традиции играют в клубных помещениях или барах. В подобных заведениях физически такой микс звуков усваивается гораздо предпочтительней. Поэтому пространство всегда влияет на то, как будет восприниматься музыка.
Для слушания, в целом, больше подходит ограниченное или приглушенное, а не резкое освещение. Запас внимания, которое человек может уделять всему, что воздействует на его органы чувств, ограничен: если он будет рассматривать окружающие предметы, он не сможет как следует сосредоточиться на слушании.
Полная темнота, которую иногда рекомендуют для прослушивания звуков, - ещё один источник отвлечения, так как человека погружают в потенциально незнакомую, враждебную среду, которая вызывает у него защитную реакцию.
Имитирующий звук да прочувствует ритм
Играем ли мы музыку или просто наслаждаемся ею физически – это сближает нас до такой степени, что наши физиологические процессы синхронизируются. Наши сердцебиение и дыхание (как мы уже обсуждали) начинают выравниваться, когда мы все вовлечены в одно и то же музыкальное произведение. Профессор истории Уильям Макнил развивает эту мысль и предполагает, что участие в такого рода адаптации музыки и танца возможно и делают нас социальными животными, которыми мы являемся. По его мнению, мы танцуем не потому, что мы люди, мы люди – потому, что мы танцуем.
И ещё про чувство ритма. Профессор Адена Шахнер считает, что существует неожиданная неврологическая корреляция между способностью имитировать звуки и врожденным чувством ритма. Чувством, которое, по мнению Макнила, мы находим социально и психологически привлекательным. Шахнер говорит, что большинство животных способны производить только ограниченный репертуар из лая и криков, хотя вполне возможно, что их голосовой аппарат физиологически способен на большее. Однако, другие животные, такие как попугаи и некоторые слоны, также могут имитировать, слышать и изучать новые звуки. Только животные с таким слухом, отмечает Шахнер, могут реагировать на ритмы в музыке.
Так что, возможно, та часть мозга, которая позволяет анализировать звук и затем имитировать его, - это та же самая часть, которая может чувствовать ритм и физически реагировать на него.
Два полюса музыкального мира
Важно видеть разницу как минимум в двух основных музыкальных направлениях:
1) Музыка сфер или музыка вселенной (где обычно нет сковывающей её основной мелодии и вокальных партий, придающих точный смысл).
2) Поп музыка, к которой предъявляются определенные ожидания, форматы, наличие стихов – конкретизирующих мысль/сообщение автора, историю; обычно в наличии одна или две основных мелодии, благодаря которым легко запомнить песню, и она становится популярной.
Что предпочтительнее? Как сказал Дэвид Бирн, успешный артист и музыкальный философ: «Слушать музыку сфер прекрасно, но порой, лаконичная песня или история, важнее целой вселенной. Я могу наслаждаться фильмом или читать книгу, в которой ничего особенного не происходит, но я так же глубоко консервативен, если песня закрепляется в поп жанре, то я слушаю ее с определенными ожиданиями. Мне быстрее наскучит поп песня, которая не следует своим же правилам, чем современная композиция – повторяющаяся и статичная. Я люблю хорошие истории, но также люблю смотреть на море, должен ли я выбирать что-то одно?».
Джордан Питерсон (канадский клинический психолог и профессор психологии) сказал: «Речь – тот активный инструмент, который придаёт форму хаосу». Отсюда можно предположить, что музыка, содержащая смысловую нагрузку, фокусирует человека на здесь и сейчас и позволяет остановить бесконечный поток мыслей.
В то время как музыка сфер, та, в которой нет речевой (смысловой) составляющей, производит иную операцию. Она стимулирует слушателя абстрагироваться, выйти из своего «Я» и посмотреть со стороны и на себя, и на всё, что происходит вокруг. В своей жизни, я пользовался этим легкодоступным способом для генерирования новых смыслов, синхронизировал их с глобальными параметрами жизни вокруг, - в итоге получал рецепт долгосрочных желаний, целей и миссий. Если не игнорировать такую возможность и тщательно подходить к фильтрации этого вида музыки, то она может подарить целый мир возможностей. Это – одна из основных причин, почему я занялся написанием музыки, чтобы как минимум приблизиться к возможности создания такого инструмента, рождающего потенциал.
______________________________
Подписаться на автора: