Мы не плывем по течению, мы его формируем!
— Лиана Ленсеровна, в этом году клинике “Аврора” исполнилось 10 лет. Это много или мало для подобного учреждения?
— Для российской клиники это ни много, ни мало — приблизительно столько, сколько существует сам рынок частной медицины. Есть коллеги, работающие в этой области уже пятнадцать лет, есть хорошие клиники, которым около пяти лет — и в данном случае возраст это не критерий оценки.
О том, что “Авроре” исполнилось десять лет, мы вспомнили случайно перед самым Новым годом - ведь специально никто за сроками не следил. Но когда сообразили, что близится юбилей, конечно, придумали целую цепочку мероприятий, отмечающих это событие. Большинство из них было организовано экспромтом, кроме одного… Сразу после новогодних праздников мы собрались директорским составом и решили, что в ознаменование первой круглой даты надо обязательно выбрать время и всей клиникой уехать отдыхать. Что мы, собственно, и осуществили - майские праздники сотрудники клиники провели в Испании.
— Совместный с коллегами отдых — это интересный опыт?
— Я бы сказала, важный. Во-первых, я наконец-то увидела всех вместе и каждого, потому что в будни мы все находимся в разных кабинетах и не часто пересекаемся. Во-вторых, никогда прежде мы не бывали вместе так долго. Конечно, мы празднуем и Новый год, и День медика, и 8 марта, и 23 февраля, и эти торжества проходят весело и креативно, однако они длятся лишь несколько часов. Здесь же мы жили бок о бок целую неделю - и это был своеобразный эксперимент. Я чувствовала себя вожатой в пионерском лагере! Сотрудники же потом делились многочисленными впечатлениями: отдельно говорили о стране, отдельно — о том, насколько по-новому, с неожиданной стороны открылись им коллеги. И мне было приятно, что они увидели друг в друге то, что их радовало и сближало. Это для каждого из нас был процесс познания себя и других, что, собственно, и являлось нашей целью. Очень кстати оказался тимбилдинг - мы куда-то бежали, разгадывали загадки, спасали мир — и благополучно спасли его, завершилось же таинством на берегу вечернего моря при свечах!.. В прощальный вечер мы выпустили в небо десятки горящих фонарей, и, как сами шутили потом, в небе зажглось новое созвездие - Аврора. Как раз в таких условиях человек и раскрывается максимально полно.
— Этот день рождения стал для всех сотрудников неким рубежом…
— Нам было важно осознать, что мы прошли этот путь, обозначить какие-то реперные точки. В той суете, которая нас окружает, время летит незаметно. Казалось бы, совсем недавно, осенью 2012-го, мы отмечали 20-летие практики нашего главного врача (моего брата Арама Давидяна)... И раз — уже 10-летие клиники. А ведь за каждой из дат — долгие годы труда, реализации плодотворных и смелых идей…
— С идей все, как правило и начинается…
— В нашем случае все развивалось последовательно: одно цеплялось за другое, и в какой-то момент пришло решение — почему бы нет. У Арама Ленсеровича было четкое видение того, какой должна быть его клиника, а у меня, наверное, просто не было выбора - я всю жизнь занималась управлением и умела делать это хорошо, а поскольку было ясно, что совмещать врачебную практику и управление он не сможет, последнее мне предстояло взять на себя. Такое разделение функций возникло практически сразу и вполне себя оправдало. Брат и сейчас занимается исключительно лечебной частью, иногда он, конечно, принимает управленческие решения, но от рутинной организационной работы он избавлен. Точно так же я не вникаю в построение лечебного процесса и не контролирую качества проведенного лечения, это делает главный врач.
— Что можно было бы назвать вехами в жизни клиники, случались ли в течение десяти прошедших лет события, которые резко что-то меняли или вывели бы “Аврору” на новый уровень?
— Резких движений не было. Траекторию развития клиники можно было бы описать формулой “количество, переходящее в качество”. О том, что клиника вышла на какие-то новые рубежи, свидетельствовали самые разные событие. Например, вдруг мы обнаруживали в Интернете отзывы, авторов которых даже не могли вычислить, но слова были такого комплементарного свойства, что хотелось погладить себя по голове: “Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!” Или, допустим, организовывался крупный международный стоматологический конгресс, к участию в котором привлекались крупнейшие светила отрасли, и единственным русскоговорящим лектором на этом мероприятии оказывался наш главный врач. И все чаще в разных аэропортах мира мы встречаем людей, которые подходят, здороваются с нами, благодарят. Это признание. Клиника уже известна и ее репутация говорит сама за себя. Нередко в наших холлах встречаются люди, каждый из которых горд, что лечится у врача, которого считает лучшим, — и здесь они вдруг выясняют, что наблюдаются у одного и того же специалиста. Вехи ли это? Можно ли это назвать достижениями? Не знаю. Но в любом случае это свидетельства того, что мы все делаем правильно.
— Всегда ли признание и успех должны приходить извне?
— Вовсе нет. Одним из самых жизнеутверждающих показателей клиники я считаю тот факт, что за прошедшие 10 лет у наших сотрудников родилось девятнадцать детей. Не проходит и года, чтобы у нас кто-нибудь не родился — коллеги шутят, что пора открывать детский сад. Только в этом году родилось шестеро, ждем еще двоих. А ведь это говорит о том, что у нас создана такая атмосфера, которая позволяет сотрудникам планировать свою личную жизнь, заводить и воспитывать детей.
— По какому принципу сформирован ваш коллектив? На что вы обращаете внимание, подбирая специалистов клиники?
— Для нас имеет значение, разделяет ли человек, собирающийся влиться в коллектив, наши ценности. Первое и главное правило — уважение. Мы с уважением относимся к пациентам и такого же отношения ожидаем к себе. Второе необходимое качество — желание заботиться. Оно должно быть органичным, исходить изнутри. Человек, считающий ниже своего достоинства встать, встретить, проводить, помочь, не может работать в нашей клинике, потому что основная наша цель — позаботиться о пациенте, понять, что его беспокоит. Стоматология в силу своей истории до сих пор у многих в нашей стране вызывает страх. Если человек ведет себя не вполне адекватно, важно выявить причину, помочь ему избавиться от стресса, показать, что он может доверять врачу, который берется его лечить. И дело здесь не в каких-то специальных приемах, все происходит естественно, само собой. Когда пациент убеждается, что по отношению к нему внимательны и предупредительны, он расслабляется, и многие барьеры исчезают.
Еще одна черта присуща тем, кто работает в клинике “Аврора”, — это цельность. Такие люди всегда стремятся развиваться, работают над собой. Еще на этапе собеседования я беседую с соискателями о том, как они себя видят, как себя ощущают. Впоследствии я вижу, как они растут, и мне это очень нравится. Многие наши сотрудники учат языки, почти все сели за руль, меняются прически, стиль в одежде, макияже и поведении, исчезает пирсинг… Уходит искусственность, на ее месте приходит естественность. Возможно, в какой-то мере я называю или, точнее, служу примером, поскольку имею собственное чувство гармонии, где-то я подталкиваю коллег в определенную сторону развития. Однако каждый ведь сам выбирает, какому примеру следовать.
— А как строятся ваши отношения с клиентами?
— Мы не интересуемся, чем занимаются наши пациенты за стенами клиники. И многие из них считают это нашим преимуществом. Для врача не имеют значения ни должности, ни счета в банках. Человек, пришедший к нему, обратился за помощью, и задача врача - вылечить.
Есть, впрочем, особенности взаимоотношений с клиентами, которые наши сотрудники не могут не учитывать. Пациенты “Авроры” — люди с уровнем достатка выше среднего. И первый опыт общения с людьми этого круга для многих коллег был шоком. Но, пересекая порог клиники, человек с обложки журнала или с экрана телевизора становится пациентом, и это данность как для него самого, так и для врачей. Помню, одна персона, придя в клинику, сразу “ринулась” в кабинет врача, минуя ресепшн. Когда пациента пытались остановить, он заявил, что его останавливают только двери приемной президента. Но здесь-то свои законы — в кабинете ведет прием доктор, и пока он не пригласит человека на прием, войти туда невозможно! Когда с юмором, когда строго и жестко, но мы справляемся с такими ситуациями. Мы не беремся перевоспитывать человека, но сотрудники так выстраивают линию своего поведения, чтобы не возникало конфронтации и при этом лечебный процесс мог бы проходить беспрепятственно.
— Какие ваши личные качества, заложенные в семье или воспитанные самостоятельно, кажутся вам наиболее значимыми сейчас?
— У меня адское терпение. Несмотря на то, что поверхностно я крайне импульсивна, если речь идет о каких-то глубинных вещах, появляется сдержанность. Я всегда даю человеку второй шанс, ищу зацепку, которая могла бы его вытащить, помочь ему стать тем, кем он хочет стать. Я до мозга костей перфекционист. Всегда была круглой отличницей, и этого из меня уже не вытравить.
— Порой это мешает, не так ли?
— Если ты это в себе принимаешь, то нет. Когда говоришь себе — да, я такая, и совсем не обязательно быть похожей на других, — сразу становится легче. То же самое можно сказать и о клинике. Мы же очень отличаемся от других, и первое время нас часто спрашивали, зачем нам это надо. Есть же опробованный многими путь, все им движутся… Я всегда говорила, что нам не подходит путь, которым движется толпа, куда интереснее встать во главе или пойти собственной дорогой. Торные пути со временем нивелируются и обесцениваются, трудно в такой ситуации понимать ценность того, что делаешь. А то, что делаем мы - это уникально. Работа, которую делают наши специалисты, те эстетические задачи, которые решаются ими, операции, которые проводятся только у нас, позволяют нам ощущать свою значимость и продолжать искать. Мы не плывем по течению, мы его формируем.
— То есть вас можно назвать пионерами в своей отрасли?
— Когда мы только начинали работать и поставили во главу угла эстетическую стоматологию, в России мы были родоначальниками этого направления. До нас протезирование ставило перед собой лишь одну задачу: восполнить количество зубов, чтобы человек мог пережевывать пищу. Мы же максимально надстроили список требований к протезированию: это должно быть красиво, гармонично, комфортно для пациента, и должно служить долго. И такие сложные случаи, которые нередко лечат в нашей клиники, больше в России не лечат нигде — это факт. На лекциях, которые читает Арам Давидян, врачи часто говорят: этого не может быть. Те задачи. которые мы успешно решаем, для многих коллег просто не стоят. Вообще только сейчас стало возникать осознание того, что мы делаем. Российских враче, которые близки к нашему пониманию задач стоматологии, можно пересчитать по пальцам одной руки. Кроме того, важно учитывать тот факт, что такой базы, как у специалистов “Авроры”, нет практически ни у кого. А ведь успех врача это не только его талант, это команда, которая работает с ним.
— Чем “Аврора” занимается помимо стоматологии?
— Со стоматологии все начиналось, но постепенно мы стали осваивать смежные области. Это происходило очень естественно: появились косметология, педологическое направление и работа со сложной стопой, эстетические программы и программы снижения веса, генетический анализ, трихология… Мы исходим из проблем пациента, предлагая ему возможности их решения.. У меня складывается ощущение, что мы движемся в направлении антивозрастной медицины, обеспечения активного долголетия. Этот рынок только формируется, реальный запрос на эти услуги возникнет только завтра, но мы уже будем готовы предложить свою профессиональную помощь. Я могу судить по нашим пациентам: многим из них далеко за 60 и за 70, однако они чувствуют в себе силы, активно работают, путешествуют, занимаются тем, что им нравится. И чем раньше в нашем обществе поздняя зрелость будет выглядеть именно так, тем оно будет благополучнее.
— Есть ли какие-то области эстетической медицины, от которых вы сознательно держитесь на дистанции?
— Да. Это пластическая хирургия. И, честно говоря, только из-за меня. Я категорический противник хирургического вмешательства, для которого нет медицинских показаний. Реабилитация после любой хирургической операции — это долгий и тяжелый процесс, любой наркоз - сильный стресс для организма, и последствия его не всегда можно предсказать. Результат пластической операции недолговечен — и человек “подсаживается” на них, опять и опять меняя внешность в ущерб своему здоровью. Запускается механизм избегания проблемы вместо принятия ее — и я решительный противник такого положения дел. Естественность имеет огромное значение для личности. Мы даже ногти не наращиваем, потому что это неестественно — мы предлагаем пациенту вырастить его собственные ногти, и это совершенно другая философия.
Еще мы никогда не внедряем те новинки, которые не были опробованы в течение определенного срока. Мы не можем себе позволить экспериментировать на пациентах и никогда не обещаем того, в чем не уверены. Все это знают. Отсюда, собственно, и доверие пациентов, которые мы так ценим.
— Как вы находите баланс между нагрузкой, которую несете, руководя клиникой, и вашей собственной внутренней гармонией?
— Я даже не могу сказать, что для меня работа — это какая-то нагрузка… Это часть моей жизни. Точно знаю, что моя личность и личность моего брата оказали существенное влияние на клинику, если бы не мы руководили ею, все было бы по-другому. Та гармония, которую я ищу для себя в жизни, присутствует и в этих стенах. Противоречий нет, значит, нет и нагрузки.
— Не делаете ничего специального?
— Отчего же? Каждый раз, приходя на работу, я знаю, что должна сделать. В начале каждого месяца я составляю план — и он включает в себя не только весомые задачи, но и массу всяких мелочей, имеющих не меньшее значение. Я постоянно слежу за событиями в медицинском мире, анализирую текущие дела, наблюдаю за состоянием сотрудников, и если что-то меня настораживает, я пытаюсь найти причину. Для меня очевидно то, чего точно не должно быть, в то же время я замечаю интересные идеи и приемы, которые можно использовать, чтобы сделать что-то еще лучше. Я ведь уже признавалась: я — перфекционист.