В 26-й раз в столице Чувашии прошел Международный балетный фестиваль: на этот раз в рамках Года выдающихся земляков республики, в числе которых – именитые танцовщики, удостоенные званиями народных и заслуженных артистов России и Чувашии. На выставке в фойе Театра оперы и балета, где традиционно проходит фестиваль, можно было полюбоваться их фотопортретами. Это мировая знаменитость Надежда Павлова, это прима Мариинского театра в 1960-1990-е годы Светлана Ефремова. Это первые солисты новорожденной балетной труппы Чувашии, выпускники вагановской академии 1966 года, среди которых Галина Васильева и Юрий Свинцов, продолжающие служить театру как балетмейстеры-репетиторы. Это вагановские выпускники следующих лет - Ольга Серегина (ныне – педагог-репетитор) и Татьяна Альпидовская, по сей день продолжающая балетную карьеру. Это ее одноклассница Ирина Желонкина – солистка Мариинского театра, преподаватель АРБ имени Вагановой; Татьяна Андреева - преподаватель чувашского института культуры. Еще одним «эксклюзивом» фестиваля стал концерт учащихся Пермского хореографического училища, посвященный его выпускнице, выдающейся балерине Надежде Павловой. Юные артисты представили разножанровую программу с преобладанием балетной классики, порадовав хорошей школой и артистичностью.
Основная театральная программа строилась по сложившейся традиции: классические спектакли с приглашенными солистами, современная хореография последнего времени и, непременно, новая работа худрука чувашской труппы Данила Салимбаева.
Классический репертуар может варьироваться, но неизменно исполняется знаковая для Чебоксар «Жизель». Именно с этого романтического шедевра в 1967 году началась история чувашского балета. В главных ролях на сцену вышли премьеры Большого театра России Анна Никулина (Жизель) и Александр Волчков (граф Альберт). А в «Дон Кихоте» екатеринбургская балерина Елена Кабанова (Китри) встретилась с Андреем Сорокиным (Базиль) - премьером Санкт-Петербургского театра имени Леонида Якобсона. Блестящее мастерство гастролеров и достойный их ансамбль чувашских артистов заслужили овации зрителей. Столь же радушный прием получили современные постановки. Два одноактных балета поставили на чувашскую труппу Софья Гайдукова и Константин Матулевский – молодые, но достаточно опытные балетмейстеры, лауреаты многих конкурсов. В «Титании» они попытались соединить Первую симфонию Малера с комедией Шекспира «Сон в летнюю ночь». Попытка весьма смелая, но не сулящая удачи: слишком разнятся музыка симфонии и фабула пьесы. Собственно, от Шекспира остались только имена персонажей – Титания и Пак, а действие балета подсказала гравюра Морица фон Швинда «Похороны охотника», перекликающаяся с одной из частей симфонии, пародирующей похоронный марш. Этот охотник (Алексей Рюмин) существует как бы в воображении главного героя (Фарходжон Камолов) - странного юноши в птичьей маске, которую он то снимает, то надевает. Программка поясняет: «Герой пытается выстроить отношения с окружающим миром». Отношения заключаются в том, что его соблазняют сначала озорница Пак (Анастасия Матвеева), затем - красавица Титания (Елена Коцюбира) с группой полуобнаженных игривых девиц и мужчин в пиджаках и брюках. Здесь герой - шекспировский ткач Основа, но потом он представляет себя Охотником, которого, к тому же хоронят звери (все тот же кордебалет в проволочных масках оленей, баранов, зайцев и др.). К их притворно скорбному шествию присоединяется и Титания, думая, что оплакивает возлюбленного героя, поскольку видела его только в маске. Когда траурная процессия удаляется, «покойник» оживает и набрасывается на героя. Жестокий поединок оканчивается победой героя, в ярости срывающего с лица маску. Освободившись от «двойника», он снова блаженствует с возвратившейся к нему Титанией, но та покидает возлюбленного, а на сцене вновь появляется Пак со своей свитой. В соответствии с мощно звучащим финалом симфонии участники действа приходят в состояние безотчетного возбуждения, а герой под заключительные аккорды превращается… в осла. Его голову полностью скрывает уродливая маска, а руки отчаянно молотят воздух наподобие копыт. Итак, наладить отношения с окружающим миром герою не удается, он терпит полное фиаско. Притом превращение в осла происходит на громогласный, ликующий мажор финала симфонии, что вызывает недоумение. Но и балет в целом остается полнейшей загадкой даже для знающих текст Шекспира. С сюжетом авторы явно перемудрили, притом что хореография не блистает оригинальностью. Зато зрелище получилось отменным. Мастер сценографии Валентин Федоров минимальными средствами создал сказочную красоту, превратив сцену в волшебный лес.
«Болеро» Равеля, напротив, поразило простым до элементарности решением. От начала до конца сцену пересекает мерным шагом вереница людей, иногда разнообразя унылый ход кувырками или взмахами рук. На этот фон, демонстрирующий некий жизненный поток, пунктирно накладывается история двух пар. В одной брутальный мужчина (А.Рюмин) грубо помыкает безропотной женщиной (Милана Ишуткина) и, не задумываясь, бросает ее. В другой паре влюбленные (Юлия Рункина –Евгений Коршунов), пережив разлуку, счастливо соединяются в финале. Но все участники шествия, выстроившись в колонны, почему-то поочередно рушатся наземь, так что вся сцена оказывается усеянной их телами. И снова задаешься вопросом: «Как это понимать, что бы все это значило»?
Подобные вопросы возникали и на спектаклях гостей из Перми. Балет Евгения Панфилова показал два одноактных опуса - «Свобода / Libertad» Алексея Расторгуева на музыку Чавелы Варгос и «Головокружение / Vertige» Клода Брюмашова и Бенжамена Ламарша на сборную музыку. Первый посвящен Фриде Кало, второй - Тулуз-Лотреку – двум художникам с драматической судьбой. Но авторы обоих, отказавшись от сюжетного повествования, намеренно усложнили задачу. В первом случае «отражением жизни художницы» должны были стать «образы ее картин, говорящие о настоящем в контексте прошлого» (?). Во втором – еще более «отраженный» образ героя авторы решили запечатлеть с помощью «символов и пластики цирка» и показать цирк как «гимн человеку – его телу, храбрости, мастерству и безумству». В программках все выглядело путано, но интригующе, на сцене же отсутствие ясного драматургического стержня обернулось нагромождением не связанных друг с другом эпизодов. Артисты честно выполнили задания, точно воспроизвели хореографический текст (у французских балетмейстеров весьма изощренный). Но, при всем желании, создать запоминающиеся образы им не удалось. Как, оперируя немногим, можно сказать нечто существенное, показали гости из Воронежа. В двадцати шести минутной «Арлекинаде. New» С. Гайдуковой на музыку Алексея Айги участвуют всего две пары. Случайная встреча соединила людей различных характеров и склонностей. Так же случайно на какой-то вечеринке пары поменялись партнерами, и родилась гармония взаимоотношений, не дававшаяся раньше. Сугубо психологическое действие изображено Гайдуковой с острой наблюдательностью и разнообразными оттенками юмора, мастерски воплощенными Мартой Луцко – Иваном Негробовым и Екатериной Любых – Максимом Даниловым.
Главным же событием фестиваля нужно признать «Симфонические танцы» Рахманинова в постановке Данила Салимбаева. Последний инструментальный опус (1940) композитор написал в эмиграции в тревожное время начала Второй мировой войны. Музыка, считал Рахманинов, - «обобщение жизненного опыта композитора». Именно так прочитал его прощальное сочинение Салимбаев. Трижды в спектакле на минуту возникает узнаваемая фигура Рахманинова (Константин Москалев) – глухое черное пальто, шляпа с полями, а в центре танцевальной композиции постоянно находится лирический герой музыки (А.Рюмин) и две его спутницы. Одна (Анна Серегина) олицетворяет Россию, другая (Анастасия Абрамова) – романтический дух творчества Рахманинова. Аналогом оркестра выступает кордебалет, возглавляемый четверкой «вестников». В череде массовых сцен, монологов героя, его дуэтов с балеринами раскрывается духовное содержание музыки: дорогие воспоминания, мрачные предчувствия, душевные терзания композитора. Экспрессия массовых эпизодов, покой лирических подчинены строгой композиционной логике, скрепленной системой пластических лейт-мотивов. Салимбаев по обыкновению чурается «многословия», его хореография образна и лаконична. Драматургия контрастов отражена в столь же лаконичной сценографии Александра Горенштейна. Светлый фон и подвижные черные планшеты по высоте сцены обеспечивают быструю смену эпизодов и придают балету-симфонии необходимую обобщенность. Замысел хореографа глубоко прочувствовали и донесли до зрителей артисты труппы - выразительный кордебалет и талантливые солисты.
26-ой чебоксарский фестиваль примечателен еще и тем, что помимо привычной балетной музыки зрители услышали великие музыкальные произведения – «Первую симфонию» Малера, «Болеро» Равеля (дирижер Морис Яклашкин) и «Симфонические танцы» Рахманинова. И, как всегда, завершил праздник хореографии Гала-концерт, где рядом с чувашскими солистами Анной Серегиной, Анастасией Абрамовой, Миланой Ишуткиной, Алексеем Рюминым, Максимом Гуртовых выступили почетные гости - Елена Соломянко и Александр Жуков (Москва), Аманда Гомес и Михаил Тимаев (Казань), Марта Луцко, Иван Негробов, Максим Данилов (Воронеж), Стефания Гаштарска и Кирилл Макурин (Пермь).
09.05.22