Богатая — значит, ведьма!
Самая известная драконья ведьма — Маргарета Рамхолд из Кобурга, которую протестантский богослов Иоганн Маттеус Мейфарт (1590–1642) упоминает в своем трактате о ведьмах, изданном в 1635 году, через семь лет после смерти Рамхолд.
Маргарета была родом из семьи скромных ремесленников. Но позже Рамхолды сколотили состояние на продаже пива и молока, несмотря на то, что имели только одну корову. Со временем они начали одалживать деньги под проценты. Соседи обвинили Рамхолдов в ведовстве и донесли властям, что в их доме живет дракон. Маргарету казнили в 1628 году.
Второй тип ведьм, который внушал страх и отвращение жителям Европы, — это богачи, считавшиеся ведьмами. Более того, по слухам, богатые ведьмы были самыми могущественными и опасными приспешниками дьявола. И действительно, среди обвиняемых в ведовстве в Германии было довольно много зажиточных людей.
Однако большинство богатых ведьм на самом деле были ведьмаками — богачами и парвеню, нажившимися на сельскохозяйственных кризисах XVI и XVII веков. К ним причисляли и продажных чиновников.
Самым известным из них был доктор Дидерих Фладе, казненный в 1589 году.
Фладе был коррумпированным чиновником, поддержавшим архиепископа Трира в его конфликте со светскими властями. Он также был известен тем, что ссуживал деньги крестьянам из бедных деревень, расположенных в окрестностях благополучного Трира. Фладе стал сказочно богат (и влиятелен) всего за пару лет. Затем последовал крах. По меньшей мере 28 так называемых ведьм упомянули Фладе в своих признаниях, назвав его демоном и организатором шабашей.
Объясняя, почему после долгих месяцев раздумий он наконец решил выдвинуть официальные обвинения против Фладе, курфюрст Трира сказал, что тот был «печально известен своей алчностью». Другими словами, курфюрст признал, что жажда наживы для него является признаком связи с дьяволом.
Еще одним богатым ведьмаком был Мартин Гребер, купец и бургомистр маленького городка Хорб в Швабии. Сколотив состояние на торговле, Гербер занялся пивоварением. Скупив огромное количество ячменя, он не только вытеснил с рынка мелких пивоваров, но и спровоцировал сильный рост цен на ячмень, что в итоге привело к подорожанию хлеба.
Из-за предпринимательской деятельности Гербера бедняки начали голодать. Жители Хорба были возмущены поступками Гербера, который вместо того, чтобы поддерживать своих менее обеспеченных сограждан, пытался еще больше на них нажиться.
Начиная с 1597 года обвинять в колдовстве стали не только самого Гербера, но и его жену, и дочь, которые яростно его защищали. Дочь Гербера была арестована и подверглась пыткам. Хотя она так и не признала свою вину и в итоге была освобождена, обвинения в ведовстве преследовали ее всю оставшуюся жизнь.
Богатство — от дьявола
Теперь мы знаем достаточно, чтобы провести параллели между драконьей магией, охотниками за сокровищами и богатыми ведьмами. Всё указывает на то, что богатые ведьмы и драконьи ведьмы на самом деле не использовали никакой магии, а обвинялись в первую очередь в заключении сделки с дьяволом. Драконьи ведьмы, как считалось, обязаны были своим богатством магическому воровству, совершаемому для них демоном в облике дракона. Дракон и магическое воровство объясняют связь между приобретением богатства и подозрениями в колдовстве.
Феномен богатых ведьм объяснить труднее. Никто не утверждал, что они разбогатели благодаря магии. Само их богатство служило поводом для обвинений в ведовстве.
Отчасти это гендерный вопрос.
Подавляющее большинство охотников за сокровищами были мужчинами. Среди богатых и драконьих ведьм встречались как женщины, так и мужчины. Среди зажиточных жертв охоты на ведьм было больше мужчин, чем женщин. Выходит, что жадность и колдовство приписывались не только женщинам. Однако для всех них была характерна социальная мобильность.
Драконьи ведьмы и богатые ведьмы были не просто богатыми — они были нуворишами. Охотники за сокровищами стремились примкнуть к их рядам, но ключевое отличие между ними и ведьмами состояло в том, что первые искали источник богатства внеобщества.
Сокровище по определению не принадлежит никому. Сокровища относились к миру духов и контролировались духами. Вопрос происхождения сокровищ был настолько несущественным, что в ходе большинства процессов над охотниками за сокровищами он даже не поднимался. Деньги, на которые претендовали охотники за сокровищами, не были получены из ресурсов региона, в котором они жили.
Экономика ведьм
В доиндустриальных аграрных обществах считалось, что все блага существуют в ограниченных количествах. Другими словами, экономика — это игра с нулевой суммой. Выигрыш одного подразумевает проигрыш для всех остальных. Следовательно, новшества и стремление к приобретению богатства были не в почете.
Охотники за сокровищами были сторонниками идеи ограниченного блага. Они хотели разбогатеть не благодаря более усердному труду, а благодаря магии — а значит, имели дело с миром духов. Вот почему для них наказание за колдовство было таким мягким. Хоть они и практиковали магию, вызывали демонов и общались с призраками, они не нарушали нормы экономического поведения того времени.
Драконьи ведьмы и богатые ведьмы были их полной противоположностью. Из исторических источников мы знаем, что они делали всё то, чего охотники за сокровищами избегали: создавали жесткую конкуренцию и стремились обогатиться, невзирая на чувства сограждан.
Окружающие объясняли такое поведение тем, что драконьи ведьмы и богатые ведьмы были жадными по своей природе. А жадность автоматически делала их злыми. В конце концов, церковь учила, что алчность — это один из семи смертных грехов. Следовательно, драконьи ведьмы и богатые ведьмы были на стороне дьявола еще до того, как заключили с ним сделку. Как говорится в одном источнике: «Из-за своей алчности подозреваемая считалась ведьмой, а если еще и не была ей, то, несомненно, вскоре бы стала».
Драконьи ведьмы и богатые ведьмы — это две стороны одной медали. И те и другие осуждались за жадность и безразличие. Их богатство было главной причиной, по которой их считали ведьмами. В отличие от охотников за сокровищами ведьмы удовлетворяли свою жажду наживы за счет своих ближних. Подозрение на них навлекало именно агрессивное обогащение.
Для жителей раннего Нового времени антисоциальное поведение служило доказательством заключения сделки с дьяволом. Многие подозреваемые в колдовстве были попросту агрессивными или несдержанными людьми, которых окружающие считали воплощением зла.
Учитывая огромные риски, напрашивается вопрос: почему некоторые люди всё же стремились разбогатеть? И почему вера в ограниченное благо не препятствовала такому поведению?
По словам американского антрополога Джорджа М. Фостера, вера в ограниченное благо — это скорее особенность менталитета, а не догма. Она определяла ожидаемые формы поведения. Но люди, которым хватало смелости (или безрассудства), игнорировали общепринятые нормы и действовали в своих интересах.
Процессы над ведьмами нужно рассматривать не в контексте магии (поскольку они имеют крайне мало общего с магией), а в контексте ценностей и норм поведения, свойственных конкретным сообществам.
В этой связи напрашивается еще один, более важный вопрос: способствовало ли развитие капитализма упадку веры в ведовство? Было ли установление рыночной экономики в Европе одним из факторов, положивших конец охоте на ведьм?
Обвиняемые в ведовстве наказывались за определенное социальное и экономическое поведение, а не за магическую практику. Все до единого охотники за сокровищами в Германии остались живы после судебных процессов над ними. Маргарета Хёнин же пользовалась дурной репутацией, так как не подчинялась господствующей идеологии, согласно которой каждый должен был оставаться на своем, Богом данном ему месте. Ее признали виновной в ведовстве и сожгли на костре в 1580 году.
