Глава XX.
Обратный отсчёт.
Как только экватор был преодолён, дни пошли на убыль. В целом ничего не менялось. Те же шалости, те же танцы и общение со старшими, те же мимолётные интрижки с новыми подругами.
В один из дней, когда мы зависали в комнате старших, один из них поведал историю о своей возлюбленной, которая на следующий год собирается уехать, поступив в университет, расположенный в столице. Во время рассказа он был необычайно грустным и в завершение сказал, что не хотел бы её потерять, ведь если она уедет, то это будет конец их отношений. Немного позже, выдержав довольно длительную паузу, он попросил меня о том, чтобы я написал для его дамы сердца стих, в котором будет выражена вся боль и страдания, терзавшие его сердце. Я согласился и через пару часов удалился к себе в комнату, дабы сделать это максимально сосредоточившись.
Пару раз, во время написания мне пришлось спуститься к заказчику и уточнить некоторые детали. Помучив час с небольшим тетрадку, я завершил начатое и побежал заценивать свой шедевр. Зайдя в комнату, я увидел, что он был не один и подумал, что нужно зайти позже, но он попросил меня не стесняться и читать вслух. Стараясь читать с выражением и выдержкой, я чеканил каждое слово. Старался передать всё настроение, которое мне довелось поймать, перед тем как написать сие творение. Как только чтение завершилось я услышал аплодисменты. Все присутствующие растрогались от услышанного, а тот, для кого это было написано, сердечно поблагодарил меня и достав пару чистых листов, принялся переписывать стих своим почерком. Сказал, что вручит его в день встречи и ещё раз попросит обдумать момент поступления, в надежде, что она передумает.
Как сложилась судьба этой пары, я до сих пор не знаю, ведь после окончания отдыха, мы потеряли связь абсолютно со всеми. В те годы нашей обыденности не был присущ высокоскоростной интернет и социальные сети. Всё было намного сложнее, особенно не теряться за сотни и тысячи километров.
Вот так мы коротали последние деньки отдыха и всё было хорошо, пока я не заболел. В то утро, проснувшись и идя к умывальнику, я почуял себя дурно. Ощущалась какая-то слабость в теле и ноги с трудом волочились по полу. В момент, когда я попытался ухватиться за ручку двери в ванную, моё затылок примагнитило к полу и в глазах пропало изображение. Спустя несколько секунд, я очнулся на полу, в холодных каплях пота, наблюдая над собой испуганное лицо Кости. Было тяжело говорить, но я попытался что-то из себя выдавить, дабы узнать, что произошло. Костя, позвав соседей из комнаты рядом, совместными усилиями смог переместить меня обратно в кровать. С его слов я потерял сознание. Далее мы вызвали штатного врача, и он сказал, что у меня случилось пищевое отравление.
Последние дни пришлось тусоваться в постельном режиме. Разве что в крайний вечер, мне довелось поиграть в «Герои Меча и Магии» в классе для школьных занятий. Тогда уже начинали вести уроки для детей, отдых которых попадал на начало учебной четверти. Учёба в санатории была предусмотрена, дабы дети не выпадали из школьной программы. В мои последние дни обитания, мне тоже по идее необходимо было посещать эти занятия, но так как я болел, всё сводилось к лёжке в кровати.
На следующий день за мной приехал папа. Было одновременно грустно и весело. С одной стороны я был рад тому, что скоро увижу остальную семью, по которой порядком соскучился, но с другой стороны мне предстояло выпасть из сна, в 21 день. Завершить это замечательное приключение на Барковой Горе. Так получалось, что, приехав сюда, я сдерживал слёзы, а теперь, когда пришло время уезжать, я вновь их сдерживаю и, признаться честно, в этом моменте их сдерживать намного сложнее. Ведь вряд ли нас с кем-то из отдыхающих в будущем сведёт судьба. На всякий случай, я всё равно записал несколько сотовых телефонов, когда уезжал и даже, помнится, кому-то из них набирал в последующие годы. Правда всего один или два раза. Позже всё это забылось на фоне происходившего в жизни. На смену пришли новые увлечения, новые события, новые друзья. Такова молодость и быстрота смены кадров. Лишь в моей памяти осталось то золотое время беспечной романтики и аккуратной шалости. Время, когда ты взлетаешь, не думая о падении, а если оно вдруг случится, то это ни что иначе, как стейдж дайвинг. Ведь внизу будет куча протянутых рук, готовых тебя поймать.