Она казалась ему покрытой пылью и паутиной.
Ну, как? Как? Из открытой юной девушки с густой косой, наивным взглядом голубых очей, с улыбкой тонких розовых губ, вылупилось из кокона вот это пыльное тихо шуршащее существо? Володя с удивлением и брезгливостью взирал на свою жену. Прежним осталась только её любовь к чтению книг. Она читала на диване, в кресле, за едой, в туалете, в транспорте. Казалось, даже во сне она читала. И ничего никогда не рассказывала из прочитанного.
Компьютер она освоила, так как он нужен был ей для работы. Но пользовалась им редко.
Как-то незаметно она вырастила двоих сыновей, дала им образование. Да, всё сделала она, Владимир только давал деньги на детей, на их здоровье, образование, свадьбы, бытовые расходы. Он всегда приносил зарплату, оставлял её в шкатулке, какую-то часть забирал себе. А она ничего не спрашивала, заботилась обо всех и постепенно обрастала паутиной и пылью.
В глаза друг другу они почти не смотрели. Ему было некогда, а она читала опустив глаза и растила сыновей.
Теперь они остались вдвоём и Владимир начал рассматривать окружающий быт, когда был дома. Пыль на жене, пыль на мебели, мутные стёкла окон и шкафов. Зеркало в прихожей как в тумане. В ванной живёт паук Михаил. В спальне паутина под потолком.
Владимир забыл, когда дарил ей цветы и подарки. Зачем? Она не оценит. Поставит букет в вазу и тихо уткнётся в книгу. А сыновья приезжали редко, но с цветами. Она отряхивалась для сыновей, пыль слетала, появлялся голос. Но на Владимира не смотрела. Мимо умудрялась смотреть. Она умела смотреть мимо глядя в глаза.
Сыновьям она улыбалась. В остальное время её рот был похож на коромысло.
Владимир ничего не знал о ней. Каков её внутренний мир, какие у неё сны, о чём думает когда не читает. Есть ли у неё подруги? Ах, да! Звонят иногда Анна и Салмаз. Школьные девочки-подружки. Но жена не относилась к болтушкам и только договаривалась о встречах по телефону. Иных разговоров он не слышал.
Он всё-время менял любовниц, приходил домой поздно, иногда под утро. Но его работа предполагала такие ненормированные часы работы, объяснять отлучки было не сложно. А жена и не приставала с расспросами.
Он ничего не знал о ней, а она ничего не знала о нём. Он так думал.
Жена знала всё. Она давно привыкла к изменам мужа, к отъездам, к запаху духов от его одежды, к мечтательному и отсутствующему взгляду супруга. Поздние звонки по телефону стали привычными. Утренние тоже. Он уходил в дальнюю комнату и там ворковал.
Он любил модно одеваться, курил дорогие сигареты, следил за ногтями, часто брился и осуществлял полный телесный уход. Пару раз она лечила у себя трихомоноз, мужу не сообщала, но понимала откуда эта болезнь, сама она никогда не изменяла, даже в голову такое не могло ей придти. Он, видимо, тоже пролечивал заболевание, так как рецидивов не было. Интимная жизнь их исчезла со временем.
Она знала, что он потерял к ней интерес, не надеялась на возврат чувств и эмоций. Ей была эта ситуация безразлична. Перестала болеть душа, восстановился сон, ушли надежды. Где-то далеко, в дальней извилине мозга, осталась память. Память о счастье. О тёплых губах, нежных руках, благословенных любовных словах. Но извилина та давно была завалена обидами, сдержанностью, терпением и невыносимой болью оставленной женщины.
А в книгах было всё. Она читала их одну за другой. Это заменяло мир. Было спокойно и немного радостно знать, что на свете есть такие же ситуации, что часто всё заканчивается хорошо.
Так бы всё и было до самого конца. Но однажды, в Питере умерла тётя жены. Сестра её матери. Тётя была одиноким профессором. У неё было много благодарных учеников, она преподавала в Санкт Петербургском университете биологию. Преподаватель она была от Бога. Её любили, ей подражали, её самозабвенно уважали, почти поклонялись. Ученики и были её семьёй.
Но свою большую квартиру старого образца на Петроградской стороне, она завещала любимой племяннице.
Всю жизнь они с племянницей вели переписку в письмах. Без телефонных звонков, смс, социальных сетей. Это было старомодно, но в письмах можно было много сообщить и ждать ответа заглядывая в почтовый ящик. Только одной тёте были доверены все семейные тайны жены. В простых бумажных письмах.
В Питер, смотреть квартиру и решать вопросы с похоронами Владимир поехал вместе с женой. Разбирая бумаги в секретере умершей, Владимир наткнулся на коробку с письмами жены. Почерк её, круглый и аккуратный, с необычной буквой "т", он узнал сразу. И перечитал почти все письма. Жена в это время уезжала по делам похорон.
Он прочитал письма и сидел огорошенный. Столько страсти, отчаяния, страданий
жило в ней! Она всю жизнь, все 23 года молчала, тихо принимала всё, растила детей, безропотно была женой и матерью. Невероятный стыд, страх, чувство беспомощности охватили его.
Она вернулась, увидела его лицо и всё поняла, коробка с письмами стояла раскрытая. Пыль слетела с неё, плечи расправились. Она прямо посмотрела на него, на этот раз в глаза. Чётко в зрачки. Голос её был странно твёрд и безразличен:
-Я останусь жить здесь.
И осталась. А он уехал в Москву.
Ровно через полгода жена подала на развод. Через два месяц вышла замуж за перспективного учёного биолога. А через девять месяцев у них родилась дочь. Жене было 43 года. Её жизнь пошла на второй круг.
Сыновья показали Владимиру фотографии со свадьбы мамы и с младенцем на руках. Она была счастлива, на плече всё та же толстая коса и ни пылинки на улыбающемся лице.
-Мама сказала, что имя своё слышит каждый день, ей это нравится.
Оказывается, так мало нужно для счастья. Просто, каждое утро принять к сердцу слова:"Доброе утро, Катюша!"
Все фото из открытых источников Интернета.