Музыка в японском ресторане играла еле слышно, и уже на пороге Вера почувствовала себя очень неловко. С одной стороны, она была безумно рада посидеть вот так с Вадимом, словно на свидании, а с другой, она испытывала огромный дискомфорт: и одежда была на ней совсем уличная, джинсы в обтяжку, кроссовки, топик и летняя ветровка. Вадим же, напротив, как всегда, был в брючном модном костюме, в этот раз — бежевого цвета, и черной сатиновой рубашке. На контрасте его голубые глаза казались двумя океанами, приправленными золотом песчаных пляжей.
— В общем, система штрафных баллов идёт салону на пользу, в этом месяце зарплаты даже выросли у мастеров, похоже, они и сами видят, что система «Ягодка» работает. Так что готовьте путёвку, Вадим Сергеевич.
— Вера, я же сказал: Вадим. Мы же не на работе. — Он довольно улыбнулся, заметив, что опять смутил девушку, сократив дистанцию между ними.
Вера, только листая меню, поняла, что из-за переживаний не ела весь день, правда, за годы жизни в северной столице так и не научилась есть суши палочками. Вилку спросить было неудобно, поэтому заказала только десерт — яблочные шашлычки, приправленные сахарной пудрой, и имбирный чай. Вадим заказал себе роллы «Филадельфия» и чай молочный улун. Он кушал очень не спеша, задавая Вере вопросы, причем не все они относились к работе, и переход от рабочих моментов к личной жизни Веры давался ему так легко, что девушка порой и не замечала, о чем ему рассказывает.
Вера быстро прикончила свой десерт. Не насытившись, но немного расслабившись от еды. После чего ей даже стало более комфортно общаться.
— Вот для чего в салоне нужны конфеты, — подумала Вера вслух. — Ой, — поздно спохватилась девушка, — я к тому, что сладкое повышает настроение и облегчает общение: когда клиент выпил чаю с шоколадной конфетой, настроение у него повышается и в салоне ему становится уютно и хорошо! Так ведь?
— Верно говоришь, Вера, а еще он становится более лояльным и доверчивым, тут ему и нужно предлагать новые услуги.
Официант, совсем молоденький мальчик, забирая пустую тарелку Веры, задержал на ней немного взгляд. Это заметил Вадим и, усмехнувшись, сказал:
— Ты очень красивая, Вера.
Неожиданно обрушившийся на голову девушки комплимент имел силу горной лавины. Покраснели уши и щеки, сердце выпрыгивало из груди. Она так застеснялась, что отвела взгляд, и даже забыла сказать поблагодарить. Вера пыталась собраться с силами, чтобы вновь посмотреть на Вадима. И тут случилось это. Краем глаза она вдруг заметила, что в ресторан вошел человек, которого она всеми силами старалась забыть. Мужчина, одетый в модные белые айрмаксы, чёрный с золотом спортивный костюм ( скорее всего, от «Версаче») и белую кепку, сдвинутую набок в лучших традициях рэп-индустрии. Парень с надменной усмешкой и явно раздутым самомнением - был не кто иной как бывший парень Веры, бросивший когда-то её, беременную, на произвол судьбы. Она не видела его уже десять лет, но узнала мгновенно: пусть он внешне повзрослел, но, судя по образу, остался таким же повесой. Как назло, администратор повела показывать столик в сторону, где сидела Вера, и остановилась ровно напротив, предлагая гостю место. «Бежать, надо бежать отсюда…», - мелькнуло в голове девушки. Она себя чувствовала ланью, которая в лесу наткнулась на хищного зверя.
— Вероничка! Ты ли это!
«Поздно, поздно…» - — мысли спутались, язык прилип к нёбу.
— Ты что, не узнала, это же я Кирилл! Кстати, где мой сын?!
В воздухе повисло молчание и запах перегара. Кирилл был пьян.
— Ах да, Кирилл, вспомнила, — сказала Вера, моментально вскипев, — это тот герой, что в штаны наделал, когда узнал, что станет отцом! Ха-ха-ха, да ты почти не изменился! И штанишки до сих пор вон посвободнее носишь! Вадим, познакомься, этот неудачник — биологический отец нашего ребенка! Да, да, нашего, Кирилл, потому что это мой муж, и я рада, что ты тогда сбежал! Вадим, уйдём, прошу, здесь воняет алкоголиками и бомжами! Мне противно!
Вадим быстро сунул администратору пять тысяч рублей, и эта сумма во много раз превышала их чек, но та не стала спорить, быстро взял Веру за руку и вывел из заведения. По дороге девушка еще продолжала возмущаться, что на входе нет фейс-контроля, и нести еще какую-то бессмыслицу.
Вера пришла в себя уже в дороге, на переднем сиденье автомобиля Вадима. Вид вечернего города за окном навевал спокойствие и безмятежность. Огни петербургской набережной убегали вдаль, словно жемчужная нить и действовали умиротворяюще. Вера успокоилась, но теперь сгорала от стыда. Она не помнила половины того, что наговорила, но пришла к мысли, что облажалась по полной.
— У меня нет ребёнка. Вадим, простите, что поставила вас в неудобное положение, соврав насчет вас… — Девушка не знала, что еще сказать и замолчала.
— Вера, а ты знала, что окна исторических зданий в Петербурге на разных этажах имеют разные размеры? Вот, посмотри направо., — в это время они проезжали по набережной Кутузова и любовались на особняк Кушелева-Безбородко, — видишь?
Девушка присмотрелась — окна и впрямь разные…
«Отвлекает как маленькую», — подумала Вера.
— Спасибо вам, Вадим, сможете отвезти меня домой? Сегодня был тяжёлый день.
— Конечно, горгона ты моя, диктуй адрес.
«Моя», — всю оставшуюся дорогу это слово кружилось в голове у девушки. Когда они подъехали к дому, Вера уже спала. Снилось ей море, а может, океан. Она шла по теплому песку босиком, а ветер ласково играл с ее волосами. Тут девушка проснулась и поняла, что волосы ей за уши заправил не ветер.
— Просыпайся, соня, ты дома, — Вадим всё ещё убирал прядь с ее лица, слегка касаясь рукой щеки девушки.
Мужчина нежно и в то же время с улыбкой смотрел на покрасневшую Веру. Повисла неловкая пауза, и девушка попыталась открыть дверцу машины. Она троекратно поблагодарила Вадима за всё на свете и выскочила наружу. Вбежала в парадную и засеменила по ступенькам, забыв, что в доме есть лифт. И только на третьем этаже поняла, какая она дура! Совсем потеряла голову! Влюбилась по уши! Упустила шанс в машине поцеловаться! А в ресторане еще и опозорилась! Ее раздирали противоречивые чувства. Вера ругала себя за то, что влюбилась в босса, стыдилась своего поведения в японском ресторанчике и злилась на себя же, что упустила возможность поцеловаться с Вадимом.
Ночью у Веры, возможно, из-за всех этих переживаний, а может быть, потому что просто простыла, поднялась температура. Рано утром она позвонила своей сменщице и попросила ее подменить.
Горло сдавливало как в колючих тисках, всё тело колотила дрожь, голова казалась утюгом времен Вериной прабабушки — чугунной. Зато переживания сами собой сошли на нет. Человеческий организм все же мудро устроен, и чтобы разгрузить голову, которая кругом идет от мыслей, он перемещает внимание на тело. Голова отдыхает, тело дрожит в лихорадке, поэтому так важно всегда соблюдать эмоциональный баланс. Правда, тем, кто влюблен, этого добиться не удастся.
— Вера, как ты себя чувствуешь?
Вадим Сергеевич позвонил ей днем — видимо, как только узнал, что девушка заболела.
— Я привезу лекарства. Какая квартира?
Вера слабо промычала в трубку, что все нормально и помощь ей не нужна, но, конечно, не переубедила навязчивого босса.
Через два часа он уже звонил в домофон.
Пакет с фруктами поставил на стол, а сам принялся ковыряться в аптечке, что принёс с собой.
— Какая температура? Присядь.
Вера еле стояла на ногах, и Вадим, усадив ее на стул, сунул ей подмышку градусник.
Такая ничем не прикрытая забота босса и вчерашнее почти свидание говорили только об одном — она ему нравится. От этой мысли девушке даже показалось, что подмышкой стало горячо. Вера испугалась, что градусник раскалится и ртуть отравит ее — такую счастливую — в самый неподходящий момент.
— Что-то ты совсем красная, — забрав градусник, Вадим присвистнул, — температура под сорок, я вызываю скорую.
— Да нет, зачем это, ну прошу вас...
— Вера, ты что, хочешь умереть и оставить меня без администратора?!
Скорее всего, он сказал это в шутку, без задней мысли, но хрупкая надежда Веры на взаимность разлетелась на мелкие осколки. У девушки потекли слёзы.
— Пожалуйста, Вадим Сергеевич, не надо скорую, я поправлюсь, мне нужно поспать. Спасибо вам, но уходите, прошу вас.
Мужчина не стал спорить. Вера решительно настроилась выпроводить его.
— Я всегда на связи. Звони, если что. Выздоравливай… — Он хотел еще что-то добавить, но увидев, что Вера обиженно отвернулась, быстро вышел.
Вера, захлопнув дверь за таким близким, как казалось, и в то же время таким далёким человеком, обессиленно сползла на пол.
«Как я могла подумать даже, что нравлюсь ему? Он — бизнесмен с Рублёвки, а я кто? Девушка-администратор из глухой деревни… вот я дура!»
С этими словами Вера поднялась, рухнула на кровать и забылась глубоким сном. Мозг решил задачу. Они не могут быть вместе.
Дождь капал по подоконнику спальни Веры. Её студия, взятая год назад в ипотеку, была маленькой, но очень уютной.
Вера, пожив какое-то время на съёмных квартирах, твердо решила, что ей нужно свое жилье, тем более лучше уж и платить то за свою квартиру и банку, а не назойливым арендодателям. Она отдала все накопленные за девять лет деньги на первый взнос и купила студию с ремонтом. Продавцом оказалась молодая женщина с собачкой, которая приобретала площадь побольше и в связи с этим срочно продавала свое жилье. Вере, можно сказать, повезло. Цена на вторичку оказалась не чрезмерной, ипотеку ей быстро одобрили, и уже через три недели она перевезла вещи в свою студию в Лабораторном переулке. Остановка общественного транспорта в паре шагов, есть магазины и даже большой спортивный комплекс. Но в него девушка не ходила, ну, во-первых, потому что отсутствовала реальная необходимость, а во-вторых, возможность. Половина зарплаты уходила на ежемесячный взнос по ипотеке, а половина — на еду и проезд, хотя каждый месяц Вера умудрялась даже отправить денег маме, хотя так и не общалась с ней, но соседка, которая играла роль посредника между ними, исправно передавала все новости, причем обеим враждующим сторонам. Вера знала, что у матери все хорошо, но мучилась и скучала всякий раз, как представляла ее одну, далеко в деревне. Сколько раз она хотела поднять трубку и набрать ее номер, но перед глазами сразу всплывал строгий образ матушки, которая называла ее позорищем. И Вера звонила тете Шуре, женщине доброй, но любопытной, которая не столько хотела примирить мать с дочерью, сколько любила выступать дипломатом в конфликте двух государств. И надо сказать, свою работу она выполняла качественно. Тетя Шура заполняла эмоциональную пустоту подробными описаниями, где-то даже преувеличивала, но так увлеченно рассказывала, с такими интонациями и словесными оборотами, словно мать и дочь и правда общались.
И всё же Вера была очень одинока. В «Ягодке» она не дружила, а скорее поддерживала приятельские теплые отношения со всеми и не сомневалась, что это только на пользу ее работе. Дружба предполагала в любом случае становиться на сторону друга, а это нарушало бы субординацию в салоне. Администратор — прежде всего доверенное лицо управляющего, директора. А доверие для Веры было дело святое. Она не могла подвести директора, тем более такого, который исправно платил ей зарплату. Девушка прекрасно понимала, что устраивалась на работу не в поисках друзей, а чтобы заработать — на еду, на проезд, на квартиру и, конечно, на помощь маме.
Дождливая погода плюс хандра из-за неразделенной любви плюс мысли о мамочке на неделю приковали Веру к кровати. Все девочки с работы присылали ей эсэмэски; иногда приходили сообщения от Вадима. «Теперь всегда буду обращаться к нему «Вадим Сергеевич», даже если он опять попросит называть его просто Вадим».
#роман #ягодка #салоны красоты #любовь #любовь и отношения #свидание #городской роман #проза #санкт-петербург