33.
Никита.
Когда я вышел из здания суда, я был полон надежд. Пять месяцев — это всё же немало если распорядиться ими с умом, а я всё спланировал. Лаской, вниманием я собирался добиться расположения Кати. Я же видел, что она уже куда спокойнее реагирует на меня. И когда она не пожелала поехать вместе со мной домой, отнёсся к этому вполне спокойно. Ей надо было привыкнуть к мысли что нам еще долгое время жить вместе и успокоиться.
Но когда мне сказали, что в деревню она вернулась вместе с Сокольским, прозвенел первый звоночек. Это его она звала во сне в первые месяцы нашего брака. Это в его честь назвала нашего сына Ванькой. И пусть она сказала, что ей просто нравится имя, но я же не дурак.
А тут еще болезнь её матери и она ушла в родительский дом. Я, конечно, приходил к ним ежедневно, помогал Кате, мы общались и с ней, и с сыном. Но это всё не то.
Мои планы рассыпались как карточный домик и надежды таяли как мартовский снег под солнцем.
А когда Катя не вернулась домой после того, как выписали тёщу, я проверил шкафы. Нет они не были пусты, но то, что там висело уже давно не носили ни Ванька, ни Катя.
Она ушла. Она не сочла, даже нужным сказать об этом мне. Она просто ушла и вычеркнула меня из своей жизни.
Я шел к ней на работу, намереваясь поговорить и вдруг увидел её сидящей в грузовике, за рулём которого был Сокольский.
Я думал, что умру на месте от ревности. И лишь узнав, что они уехали по делам, и это не запланированная поездка, а просто случайное стечение обстоятельств, я немного успокоился. “Вечером - думал я, - вечером я верну Катю домой. У меня есть ещё четыре месяца, чтобы всё исправить”
Но Катя, категорически отказалась возвращаться. Я сорвался, сгоряча наговорил, чёрт знает что. Я готов был увести жену силой, но внезапно вмешался её отец и самое противное, что я понимал, что он во всём был прав. Только мне-то от этого легче не было.
Я шёл по деревне и злился.
Злился на себя, почему-то я уверовал, раз она вышла за меня замуж, то никуда уже не денется. И не сильно старался расположить её к себе, надеясь, что со временем всё наладится. Не наладилось. И кто в этом виноват? Да сам же во всём и виноват.
Вместо того, чтобы в институте пытаться расположить к себе Катю, я в открытую флиртовал с девчонками. Думал, что смогу вызвать у неё ревность. Не смог, ей было всё равно. С кем я и кто со мной.
А то, что произошло потом…
Если кто-то подумает, что я горжусь тем, что я совершил, то сильно ошибается. Не раз и не два я проклял тот день. Ну чего я этим добился? Да по сути ничего хорошего.
Чувствовать, как твоя жена вздрагивает от любого твоего прикосновения, слышать, как шипит от злости. Видеть, как она в минуту близости, безучастно пялится в потолок. Это, пожалуй, даже самого стойкого может превратить в импотента.
Я перелопатил кучу литературы и мне кажется нашел ключик, как изменить ситуацию. А тут появился этот Сокольский.
И поэтому я шёл и злился еще и на него. Не мог он сгинуть в своей армии, женился бы там, что ли. Нет ему надо было припереться именно сейчас, когда я придумал, как расположить к себе жену.
Чёрт, чёрт, чёрт…
- Никита, выпить хочешь? - вырвал меня из задумчивости голос Серёги, моего кореша и напарника по работе. Оглянувшись, я увидел, что усвистал уже до края деревни.
- А давай, - я подошел к парням, сидевшим на скамейке под тополями, кроме Серёги здесь были еще два брата Пашка и Витёк, но с ними я до этого общался редко.
- А что вы здесь, холодно же - спросил их.
- А Машка выгнала, сказала, что у нас не кабак, и чтобы я проваливал вместе с дружками, - ухмыляясь произнёс Серёга. - Глупая баба. Завтра выходной, что я не имею право расслабиться.
- Думаю имеешь, - отозвался я. Сказать по правде, я прекрасно понимал его Машку. Но сейчас мне требовалась компания. И нажраться, похоже был единственный вариант, чтобы уйти хоть ненадолго от тоскливых мыслей и боли, что разрывала мне грудь. И поэтому предложил.
- А пошли ко мне, Я сейчас один живу. Катька у родителей.
И мы пошли, по дороге заскочив к Иванцовым, чтобы купить ещё один пузырь самогонки.
Собрав на стол, кое-какую закуску, мы налили по стопарику. Потом по второму.
Серёга жаловался на Машку, ну не понимает она его душевные порывы. Я уже честно не помню, как так получилось, но я тоже рассказал мужикам о своей проблеме. Ну, о Ваньке Сокольском, о том, что он мне мешает наладить взаимоотношение в семье.
- А пошли его нахлобучим. Что за дела к чужой бабе клеиться, - предложил Серёга. И парни его дружно поддержали.
Я с минуту подумал, - А что? Объясню ему, что некрасиво лезть в чужую семью и по-хорошему попрошу убраться из деревни. Ну а не поймёт, тогда придётся кулаками объяснить.
- А пошли, - и мы дружною толпою вышли из дома.
- Только я вначале его попрошу убраться по-хорошему, - говорил я по дороге парням, - должен же он понять.
- Базара нет, как скажешь, - ответил мне то ли Витек, то ли Пашка, что-то я их совсем перестал различать.
Ивана дома не оказалось, и мы стояли и думали, где он так поздно может быть.
- А может он к твоей Катьке пошёл? - предположил Серёга. Ярость захлестнула меня с головой. - Я тогда его просто урою, - прошипел я. - Пошли.
И мы пошли к дому Катиных родителей. Ивана мы встретили на соседней улице. Он в одиночестве шёл домой.
- Эй ты. Стой. Поговорить надо! - окликнул я его. Иван остановился и спокойно произнёс, - Может поговорим, когда ты протрезвеешь?
- Что ссышь? - засмеялся я. – Правильно делаешь. Не бойся, больно бить не будем. Слушай, собирал бы ты манатки и мотал из деревни. Не надо пудрить мозги замужним бабам.
- Я никому и не пудрю. И насколько я знаю, Катя жить с тобой не собирается и подала на развод…
- Тебя это бл* не должно волновать. Не лезь в нашу жизнь. Или …
- Что или? - насмешливо спросил Иван. – С дружками бить меня будете? Других -то аргументов нет, что ли? Идите-ка лучше по домам проспитесь.
- Нет ты слышал, он нам ещё указывать будет, что нам делать, - заорал Серёга. - Слышь, ты шкет, чо вырос что ли?
И кореш, замахнувшись попытался ударить Ивана. А я если честно даже понять не успел, что произошло, как тот оказался, лежащим на земле у ног Ваньки.
- Ах ты с*ка! - заорали почти хором братья и кинулись на парня. Мне в стороне стоять тоже было неудобняк, и я присоединился к атаке. Зол я был очень. Очень хотелось пустить ему юшку. Но каждый мой выпад был неудачен. Иван, как резиновый мячик уходил из-под удара. От злости я даже начал трезветь.
- Прекратите! Никита, прекрати сейчас же! - раздался совсем рядом крик Кати. - Не трогайте его!
Я отвлёкся на бежавшую к нам Катю и не видел, кому из парней удалось-таки достать дрыном Ваньку. Тот, словив не хилый удар по башке, снопом свалился мне под ноги. Я растерянно глядел на лежащее у моих ног тело, а парни принялись его пинать.
- Пошли вон твари, - подскочившая к нам Катя, схватила лежащую на земле палку и ударила по спине кого-то из парней, тот не глядя откинул её в сторону.
- Да вы что охренели, - взвыл я и накинулся на них. Те, не ожидая от меня нападения, быстро сдулись.
А Катя, поднявшись бросилась к лежащему на земле Ивану.
- Ванечка, Ванечка - бормотала она, едва сдерживая рыдания. Катя стояла над ним на коленях и, ощупывала его дрожащими руками, никогда ещё я не видел на её лице столько нежности и беспокойства за кого-то другого кроме сына. И я в этот миг понял, что у меня не было ни единого шанса вернуть её.
Чёрт бы побрал, этого Сокольского. И я, повернувшись, пошёл прочь… На душе было гадко и мерзко.
Предыдущая публикация часть 32
Навигация по каналу
Продолжение часть 34