От долгой дороги, по жаре, вчерашняя попойка превратилась в проблему в виде нестерпимой жажды и боли в затылке. Вадим кивал и угукал на Викины реплики, даже не всегда улавливая их суть. Отвечал невпопад, чем смешил девчонку, позволяя думать, что делает это специально. А Вика увлечённо рассказывала что-то опять про завод, про аномалии, серёжки... Вот неугомонная. А у деда надо средство какое-нибудь от головы спросить, а то домой уже не дойти.
Неугомонная и такая красивая. Смеётся, словно колокольчик в чистом поле звенит. И глаза зелёные, как солнце сквозь листву.
А её слова, о том, что с Алексеем она не общается, пробуждали за спиной робкие крылья надежды.
Не то, чтобы лекарство попросить, вообще поговорить не получилось. Стоило им подойти к калитке, дед, до этого сидевший на лавочке, вдруг резко вскочил и, хлопнув дверью, скрылся в доме.
- Чего это он? – удивилась Вика.
- Забыл предупредить: он маленько того...
- Кажется, не маленько, – прошептала Вика, отступая назад. Потому что старик уже спускался по ступенькам с плошкой в протянутой руке.
- Ну-ка, отойди! – рявкнул он на Вику, так, что она послушно отпрыгнула, и тут же содержимое плошки выплеснулось на Вадима. Пока он стоял, собирая ртом воздух, дед достал что-то щепотью из кармана, насыпал невидимую дорожку перед собой, потом между Викой и Вадиком.
- Светлокосая... – с досадой пробормотал старик, недобро поглядывая на Вику.
- Дед?! – возмутился парень, едва вытерев воду с лица, – ну чего опять за причуды?
- Бестолковый, – презрительно прошептал старик и повернулся к Вике: – А ты чего творишь, дочка? Обоих ведь погубишь!
- Хватит уже! – рассердился Вадик, – ты или говори нормально, или слушай других.
Старик глянул сердито и Вадиму показалось даже как-то безумно. Отчего стало не по себе.
- Я тебе велел не соваться? С ней не встречаться? Голову не терять? Вы должны быть последние! Можете это понять?! Нельзя вам, никак нельзя!
- Началось... – тяжело вздохнул Вадим. И вдруг обернулся, спиной почувствовав чей-то взгляд. В окне дома напротив качнулась занавеска. – Ещё не хватало! Ладно, всё, я понял, сегодня не тот день. Луна в доме Козерога. Дед, дай чё-нить от головы, и мы пойдём.
- Головы у тебя и так нет. И болеть нечему, – буркнул дед.
- Ну спасибо, дедуля! Поддержал внука.
- Пройдёт. Сказал. Будет, – прошептал старик и слегка топнул.
- Пошли, бесполезно сегодня, – Вадим взял Вику за руку, с заметным усилием, словно между ними вдруг появилась упругая стена.
И снова занавеска в соседском окне чуть отодвинулась в сторону. Рассерженный до точки кипения, Вадик показал шпионящей бабусе средний палец. И увёл Вику за руку.
Странно, голова прошла, как только они за околицу Камышовки вышли. Как-то резко отпустило, верно дедуля пошептал. Да уж, он может многое...
Отпустило не только голову. Прошла и тянущая, изматывающая боль за грудиной и губы перестали гореть. Лёгкость такая в сердце и во всём теле появилась. Даже на Вику он вдруг посмотрел другими глазами. Вредная, высокомерная девчонка, эгоистка. Красивая, да. Но чужая. С Лёхой они не общаются, как же. Прям любовь такая была и вдруг... Что-то тут не то.
Но чем дальше они уходили от Камышовки и от деда, тем меньше действовали его чары. Упругая стена между ними таяла, Вика становилась ближе. Её высокомерие уже не раздражало Вадика, а лишь подогревало азарт охотника. И хоть он тысячу раз запрещал себе подобный уклон мыслей, они накатывали неизбежно, неумолимо, как море на песок: он безнадёжно влюбился и не знает, что с этим делать. И обманывать себя всё труднее с каждой новой встречей.
А Вику осеняли догадки. Подумать только, Камышовский колдун – дедушка Вадика. Очень странный дедушка. Такой точно ничего рассказывать не будет. Только зря по жаре таскалась. Эх, спросить бы его ещё про Вовку – должен знать. А клад и в самом деле, может быть где угодно, что-то я раньше об этом не подумала.
А вот Янка не унывала. Она опять придумала приметы и обряды для возвращения Андрея и свято их соблюдала. А Вика лишь послушно кивала, выслушивая подругу.
- Воду не лей после захода солнца, помнишь? Не обходи по теневой стороне ни зданий, ни деревьев, ничего, будь всегда на свету. И не закрывай за собой ни дверей, ни ворот, ни калиток.
Вика только посмеивалась над подругой, спорить не хотелось, но и заниматься всякой ерундой желания не было. И, честно говоря, сейчас совсем неподходящее время для Лёшкиного возвращения. Надо бы разобраться с Вадимом. Вот как всё повернулось...
А со стороны – любо-дорого посмотреть, сидят девчонки на лавочке, семечки грызут, болтают. Со стороны совсем не видно, что у каждой в сердце чёрная дыра.
Марго пришла за молоком. Вика с царственным достоинством сделала ручкой: Проходи, там бабушка на кухне.
Визитёрша молча прошла, а через пару минут также молча спустилась с крылечка и направилась к дому.
Вика смотрела ей вслед. Грустно про себя размышляла. Она Лёшкина сестра, пусть не родная, но знает его с детства. Видела его маленьким, детсадовцем, подростком, всяким: плачущим, смеющимся, первоклассником, с первыми прыщиками на носу. У них есть общие воспоминания, секреты. Это гораздо больше, чем может похвастаться она сама. Как тут не завидовать? А Лёшка говорил, что сестра ему дорога и он даже любит её по-братски, несмотря на все её выходки. Просто Маргарита пока не повзрослела – говорил он. Так может стоит быть с ней помягче, даже, может быть, подружиться? Ради Лёшки? Странный способ оказаться ближе к любимому, но теперь такому далёкому человеку.
- Соседушка, здаров! – Толик окликнул Вадима через забор.
- Ну, здоров, коль не шутишь.
- Да уж какие шутки! Я тут такое узнал, тебе, соседушка, не понравится.
- Ну говори, что стряслось-то?
- Это я тебе по секрету, только из-за Олега, да и из-за отца твоего, царствие небесное.
- Ближе к делу.
- В ваши тёрки Зима вписался.
- Чего? Какие тёрки? С кем?
- С Николаем.
- И чё? Ему-то что надо?
- Знамо дело чё. Он своей выгоды не упустит. Того барахла, что Олег накопал, на несколько душ хватит. А Зиме даже напрягаться особо не надо, у него ребята серьёзные. Выщелкают. Чики-чики и все в домике, – Толик коротко хохотнул. – Поговори сам с Зимой. Он из правильных, не беспредельщик. А то, сдаётся мне, к тебе первому придут.
Всё-таки полезно иметь в соседях таких Толиков. Поставил пузырь, и вы друзья на век. А вот откуда он информацию берёт, интересно. Даже про Зиму знает. Димку Зимина, под которым всё Колково, да и местных уже подтягивает. Надо будет пересечься, потереть...
Вадим опять пришёл. Ближе к вечеру, весь такой приодетый: футболка белоснежная, джинсы, кроссовки с белой подошвой. И солнечные очки обязательно.
- Ой, какой ты нарядный сегодня! – съехидничала Вика, – что за повод?
- На дискотеку идём. Надо тебя кое-кому показать.
- Чего?! Вот ещё! Я с тобой не пойду. И на дискотеку – тем более. Кому это показать?! Меня?! Я что, слон, которого на показ водят?
Вадик так и думал. Именно такой реакции и ожидал.
- Не хочешь – как хочешь. Только если к тебе в скором времени заявятся ребята и начнут спрашивать про золото, ты их тоже отведи к пруду, прогуляйтесь по туннелю, поныряйте там. А ко мне не приходи. Я уже ничем не помогу.
Вика стояла, поджав губы. Разглядывала Вадима.
- Кто заявится? Лиса с Тохой?
- Да прям. Тут уже посерьёзнее люди занимаются. Зиму знаешь?
Вика помотала головой, погрустнела. Она не имела ни малейшего понятия, кто это такой. Но от названного имени по спине пробежал холодок. Такое странное прозвище мог позволить себе только действительно крутой парень.
- Собирайся, хватит выпендриваться.
Ах, так?! Вот значит как?! – Вика с негодованием рылась в шкафу, выискивая что-нибудь эдакое, чтоб прям сразу наповал. – Или нет... И ради кого мне наряжаться? Сейчас вот бабушкино платье из крепдешина надену, и будет в самый раз.
В самый раз оказались светлые джинсы и белоснежный топик.
Тот самый белоснежный топик. Он был на ней, когда она прошлый год кубарем слетела с велосипеда. Прямо в Лёшкины объятия. Теперь каждая вещь, так или иначе связанная с ним, стала любимой. Странный такой фетишизм... И чёрная толстовка, и шерстяной свитер, и сиреневое платье на воздушных бретельках...
Злость на Вадика слегка поутихла.
Ну правда. Он же пришёл, чтобы помочь. Друзья, всё-таки. А если действительно ситуация такая серьёзная, то лучше слушаться его. Будем надеяться – он знает, что делает. Ну и задачку Лёшка задал. Похлеще своей подписи на камне. Кстати, надо будет навестить, соскучилась. Да и Вовчика давно что-то не видела.
Вика всеми силами старалась отвлечься. Поход на дискотеку, да ещё и в сопровождении Вадика, её слегка пугал. А то, что он опять ведёт себя слишком нахально, злило. Злость выжигала страх. И оставалась какая-то странная мрачная обречённость.
- Только давай договоримся, – Вика спустилась с крыльца, едва не споткнувшись на негнущихся ногах, также и слова давались, тяжело и ломко, – никаких медляков.
Вадик посмотрел насмешливо:
- А ты там танцевать собралась? Ну-ну.
Злости прибавилось. Как и растерянности.