Иногда, чтобы понять своих детей, нужно снова вернуться в детство...
Почему-то почти во всех моих ранних детских воспоминаниях светит яркое солнце, отражаясь радужными бликами на всем вокруг. Вот я качаюсь на качелях с подружкой и пою песню «Что тебе подарить, человек мой дорогой». Солнце слепит глаза, и я не сразу замечаю маму, она пришла за мной. Я беру ее за руку, и мы идем домой, болтая обо всем и ни о чем.
- Какой твой любимый цвет? – неожиданно спрашивает мама.
- Желтый! – отвечаю я, не задумываясь.
- А почему?
Такого вопроса я не ожидала, ведь желтый цвет самый красивый цвет на свете, как он может не нравиться, я не понимала. Лихорадочно озираясь вокруг в поисках какого-нибудь доказательно-прекрасного предмета, я подняла глаза в небо:
- Потому что оно цвета солнышка! Посмотри какое красивое!
По легкому сжатию маминой руки и улыбке на лице я поняла, что ответ ей понравился.
Позже, когда я стала старше, мама предложила свою версию прихода желтого цвета в мои фавориты. Она рассказала, что самые красивые вещи малышового возраста у меня были желтого цвета, особенно я любила комплект шапочка-шарфик. И любимые игрушки тоже были желтыми – сова с зелеными глазами и коляска для куклы.
А мне кажется, что все было наоборот. Мне нравился желтый цвет, поэтому и любимые вещи у меня были желтыми. Я до сих пор помню эту желтую шапочку с огромным помпоном. А по поводу любимых игрушек вообще мимо. Потому что сову я любила за ее умопомрачительные зеленые глаза, как камни-самоцветы, они были очень умными и казалось, что сова все понимает. Ну а коляску папа привез с Москвы, и тогда уже всем в семье был известен мой любимый цвет.
В поездке с папой вышла смешная история, с которой долго все хохотали, а папа рассказывал ее, утирая слезы от смеха.
В Москву он был отправлен в командировку от завода, где работал, на выставку достижений народного хозяйства. Остановиться планировал у родственников, тем более командировка была то ли на два, то ли на три дня, перекантоваться надо было всего пару ночей.
Родственницей в Москве была его бабушка по папиной линии, баба Маша. Жила она недалеко от Красной площади, я вместе с папой смотрела адрес на карте, и как туда добраться.
И вот, в один из дней, в дверь бабы Маши постучали.
- Здравствуйте, я ваш племянник, - выпалил папа, и подкрепил свое родство именами и датами ближайших родственников.
Баба Маша пустила его на постой. Через несколько минут они уже пили на кухне чай с вареньем, и обсуждали ближайшую родню, кто, где, сколько детей и т.п.
- А ведь обманул ты меня, Николай! – сказала вдруг баба Маша, отхлебывая чай из кружки, - никакой ты мне не племянник!
- Как это?- опешил папа.
- А ведь внук ты мне!
И они расхохотались. Как получилось, что папа назвался племянником, обьяснить он не мог.
А с командировки привез мне желтую коляску для куклы из кожзама, у которой складывался капюшон, как у настоящей, и вообще, такой ни у кого не было.
Помню, как он приехал домой очень рано утром, а я прокралась в комнату посмотреть подарки, но шуршание пакетами меня выдало, и я спозором была отправлена в детскую, ждать утренней распаковки вместе со всеми.
А на утро я катала по всей квартире своих кукол в ярко-желтой коляске, а брат слушал Modern Talking на своем новом кассетном магнитофоне, и такого тоже ни у кого не было.
Вот такое счастливое детство. А любимый желтый, цвета солнышка, до сих пор мой любимый, и вряд ли уже что-то изменится.