- Ян, смотри, облако на дракона похоже, – Вика окончательно проснулась и бодрая и весёлая шагала по тёмному лугу, посматривая на зависшую над горизонтом синюю тучку.
- На дракона?
- Ну вон, гляди, гребень на спине, и острые кончики крыльев. Он словно голову так под крыло подвернул и спит, – по-детски радовалась Вика.
- Сказочница.
- Уж кто бы говорил, – продолжала веселиться она.
В тёплом воздухе застоялся аромат нагретых за день трав. Изумрудный сок вязкой патокой загустел в их жилках, вытопился ароматным нектаром в глубоких чашечках цветков, спустился горьковатым мёдом в корни.
Сквозь ритмично-мерное тиканье цикад, пронзительный скрежет коростели, далёкие, гулкие переклички сов, слышалось ровное, глубокое дыхание Земли. Над тёмными прядками рощ светилось молочно-голубое небо. Сумерки стелились по лугам, выползая из сырых низин.
Травостой собирал росинки тумана, наполнялся лёгкой подвижной энергией воздуха и поглощал корнями тягучую, тяжёлую силу земли. Охмелевшие от коктейля стихий, травы свивались в венки, расстилались ковром, сплетались в зыбучую шёлковую сеть.
Цветки сомкнули сонные лепестки, опустили головки, прощаясь до утра с нежным солнышком, что плавно скатилось за край земли.
Его тёплые лучи ещё грели бочок, но солнце спускалось всё ниже за горизонт, и кончики крыльев начинали зябнуть. Дракон приоткрыл глаз, сверкнул огненным лучиком из тёмной синевы и, убедившись, что никто сейчас на него не смотрит, выгнул шею, расправил сиренево-туманные крылья и бесшумно взлетел. Разметав хвостом багряную небесную пыль, скрылся за горизонтом, чтобы найти новое тёплое местечко на закатном небе.
Впереди сумрачно-малахитовой стеной темнел молодой березняк.
- Мы пришли, – прошептала Яна, и Вике показалось, что обращалась подружка вовсе не к ней, а к лесу, траве, воздуху, туману…
- Здесь по краю леса много всего можно найти, – с этими словами Яна поклонилась до самой земли, выпрямилась и загадочно улыбнулась Вике.
Та немного растерялась и обернулась назад. Над горизонтом, где совсем недавно спал облако-дракон, остались лишь пурпурные языки, словно кто-то смёл его с небосвода.
- Ой, а где же дракон? – изумилась Вика.
- Облака могут очень быстро раствориться в атмосфере, особенно, при резком падении температуры. Твой дракон в десятке километров туманом на луга опустился, – невозмутимо прочитала лекцию Яна. – Не отвлекаемся, ищем герань луговую.
- Зачем?
- Сегодня это синь-трава. Утоляет любую боль. А, вот…
Яна наклонилась и с тихим шёпотом: «Прости» сорвала пушистый длинный черешок с пышной ажурной пальмочкой на вершине, и ещё один, и ещё… Тонкие бледно-салатовые стебельки мягко ложились один за другим в корзинку. Едва Вика протянула руку с пучком синь-травы, как подружка мягко перехватила букетик и аккуратно уложила сама. – Хватит, – покровительственно сказала она. – Теперь тай-трава.
- Что? И для чего? – шёпотом переспросила Вика.
- Тай-трава, – терпеливо повторила Яна, – сохраняет красоту и молодость. Её можно как чай заваривать и маски хорошо получаются, – Яна с трепетным «прости» снова наклонилась и вытянула из травяного покрывала изумрудное ожерелье: вдоль тонкого стебелька поочередно сидели круглые листочки, словно монетки, а в пазухах прятались сонные ярко-жёлтые цветки.
- Это луговой чай, – осторожно шепнула Вика.
- Ох, какие у нас познания, – довольно улыбнулась Яна, – вы растёте в моих глазах, кол-лэга.
Сказочное время, сказочное место. Лучшая подруга и она сама в непривычных, но таких красивых нарядах. Новые, сказочные имена знакомых с детства растений. Всё это просто очаровало Вику. Она наслаждалась волшебством этого вечера, наблюдала за Яной, бережно складывающей в свою корзинку, и тай-траву, и плачь-траву, и мать-траву, горицвет, белолик, змеелов, и ещё много других, запомнить названия которых, она была уже не в состоянии.
- Ах, – вдруг громко вздохнула Яна и, затаив дыхание, присела на корточки.
- Что там? – заглянула Вика ей через плечо.
- Зов-трава, – чуть слышно прошептала Яна.
- Зов?
Дрожащими руками Яна сорвала тёмный жёсткий стебелёк с мелкими плотно прижатыми листочками и метёлкой бледно-голубых цветочков. Такого цветка Вика никогда раньше не видела.
- А что это такое?
Яна отмахнулась. Она не могла отвести взгляд от светящегося в сумерках цветка.
- Вик, ты не представляешь, что мы с тобой нашли. Зов-трава. Если верить легенде, она приведёт к тебе любого человека. Вернёт его, где бы тот не был. Понимаешь, о чём я?
- Ян, ну это же всё несерьёзно? – начала было Вика, но Яна приставила палец к губам.
- Про эту травку мало кто знает, я сама случайно на заговор с её использованием наткнулась. И надо обязательно проверить, – девушка грустно усмехнулась, – у тебя, по-моему, тоже есть кое-кто, кого бы вернуть не помешало?
Вика погрустнела, посмотрела вдаль, на потемневшее небо на Западе и мотнула головой:
- Я верю только в то, что на самом деле существует. А Лёшка не вернётся.
Мягко шелестя большими пёстрыми крыльями, мимо пролетела сова.
Мягко шелестя по мокрой траве, Яна уверенно прошла вперёд и ступила под тёмный полог леса.
- Куда? Там же совсем темно, – удивилась Вика.
- Скоро полночь, – загадочно отозвалась Яна. – Нам надо поляну с папоротниками найти.
Русалочка.
Амулет чуть холодил и покалывал грудь. Вадику даже казалось, что с кончика клыка сбегают электрические разряды, словно статика, накопившаяся от трения. Но эти ощущения всё больше начинали нравиться.
Он задумался о наказе деда не снимать волчий клык, перестал смотреть по сторонам и начал пинать округлый камешек, попавший под ноги. Камень катился и подпрыгивал, пока, в результате неудачного паса, не улетел в заросли на обочине.
Парень посмотрел вперёд. По краю дороги, нетвёрдой походкой, ссутулив плечи, брела девушка. Её платье, длиной до колен, ярко выделялось в вечерних сумерках неестественной белизной. Светлые волосы неровными, оборванными прядками покачивались над плечами. Девушка шла босиком...
- Эх, бедолага, – тихо вздохнул Вадик. Ну ясно: возвращается домой перебравшая на гулянке девочка, которой совсем не повезло с другом, и тот либо сам, в подобном состоянии, где-то спит, либо охмуряет новую дурёху. – Эй, сеньорита! – окликнул девушку Вадим.
Она медленно обернулась.
- Не страшно одной по вечерам гулять? – он догнал её и заглянул в лицо.
Девушка покачала головой. Вид её немного удивил Вадика. Очень бледная кожа, блёкло-серые губы, тёмные глаза, словно без зрачков. Но она была красива, как-то по-особенному привлекательна: мелкие, но милые черты лица, аккуратный заострённый носик, не пухлые и не тонкие губы, очаровательный разрез глаз. Только вот её жутковатая бледность портила впечатление. И этот странный остановившийся взгляд...
- О, да вы, сеньорита, под кайфом? – с досадой вздохнул парень. К наркотикам он испытывал отвращение и откровенно презирал тех, кто, не устояв перед соблазном, попробовал и, по его мнению, перестал быть живым человеком. Он видел, в кого превращались некоторые его приятели, что знакомились с химией.
Только в этой девочке было что-то настолько притягательное, что Вадик уже заранее был согласен простить ей эти «не винные» шалости.
Девушка настороженно огляделась. Перевела взгляд на Вадима, едва улыбнулась. В её глазах будто колыхнулась ледяная чёрная вода. По спине Вадика снова пробежали мурашки.
- Ты в порядке? – участливо спросил он, осознавая бессмысленность вопроса.
Девчонка медленно кивнула.
- Понятно, – грустно вздохнул Вадим, – я могу тебя проводить. Далеко живёшь?
Девочка протянула руку, показывая на окраину Высоково, в сторону, противоположную от его дома.
- Ну ладно, – кивнул он, продолжая разглядывать девчонку. Она как две капли воды походила на одну знакомую. Ту, что никак не выходила из головы целый год, а всего сутки назад лишила его способности думать о ком-то ещё.
Хм, две капли, только Вика пронизана солнцем, а тут... сумеречный лёд, – Вадик тряхнул головой. – Так и поэтом стать не долго. Острый поэтит на фоне прогрессирующей любви. Именно поэтому, он теперь ни за что не отпустит эту «НеВику» бродить одной по деревне в сумерках. А, кстати...
- Зовут-то тебя как?
Девушка отвернулась. Почему-то Вадик не удивился и не огорчился. Реакция вполне нормальная и для обстановки, и для состояния собеседницы.
- Вадим, – кашлянув, он протянул руку, и чуть помедлив, убрал, так и не поймав взгляд незнакомки. – Ну, пошли тогда...?
Дорогой девчонка молчала. В тёмном вечернем воздухе её платье странно поблёскивало, словно мокрое, но Вадик не рискнул проверять свои догадки.
- Ты не замёрзла? – тихо спросил он, не надеясь на ответ. – Хотя ты, наверное, сама не знаешь, – прошептал ещё тише. – Это ж какая дрянь так из реальности выкидывает?
Дорога спустилась вниз. Стало холоднее и темнее, и сырее. Вадик уже и сам потирал плечи. От густого тумана, что собрался в низине, футболка отсырела и по спине колючим валиком прокатывалась волна мурашек. Впрочем, было ещё что-то тревожное в молчании этой красавицы-наркоманки.
- Погодь, нам ведь – туда? – парень сообразил, что сейчас они пойдут по дороге к дому Вики.
Девчонка едва заметно кивнула.
- Значит тебе... в Петров прогулок, что ли? – догадался Вадик. – А пошли лучше коротким путём? – обрадовался он своему удачному решению, что позволяло не светиться на Викиной улице в компании незнакомки. Правда, она всё больше и больше нравилась ему. Хоть и не сказала ещё ни слова.
Девчонка снова кивнула и первая свернула на обочину.
Налево вела заросшая дорога, огибала усады порядка, заворачивала за бывший скотный двор и, сгоревшую ещё лет сто назад салотопку, а потом выходила через проулок к соседней деревне. Вадик не любил ходить этим путём, но сейчас выбора не было. Его передёрнуло от мысли, что они пройдут по дороге, по которой ежедневно везли туши мёртвых животных, чтобы вытапливать их жир в чадивших тяжёлым смрадом печах. А за этой салотопкой как раз и находился пруд, что давным-давно превратился в болото.
То ли от воспоминаний о рассказах бабушек, то ли от холода, мурашки разбежались по всему телу и превратились в озноб.
Девчонка довольно бодро шагала впереди. Стройные ножки утопали в мягкой невысокой траве, чуть расклешённое платье обтягивало тонкую талию, ложилось красивыми складками на бедра и колыхалось в такт её шагам, приоткрывая ямочки под коленями.
Девушка выпрямила спину, расправила плечи и тряхнула головой. Светлые волосы, очень неровно подстриженные, словно оборванные, качнулись над её плечами. Она обернулась и неожиданно ласково улыбнулась Вадиму.
Ха, в себя, знать, приходит.
Дорога делала плавный полукруг, огибая пустырь с изглоданными временем и ветрами краснокирпичными остовами печей салотопки. Там, за высокими зарослями крапивы, в широкой котловине дышало сыростью болото, окутывая окрестности клубами тумана.
Девушка остановилась, повернулась к Вадиму.
- Ты хороший... – слова как-то незаметно слетели с её губ.
Вадику даже показалось, что её голос он слышит только в своей голове.
- Такой хороший... – снова без единого движения прошептала она и дотронулась до щеки Вадика ледяными пальцами.
- Ты тоже ничего... – в растерянности пробормотал он, улыбнулся и быстро спрятал улыбку.
Она запустила тонкие пальцы в его волосы, спустилась до затылка и обняла за шею:
- Пойдёшь со мной?
- Куда? – настороженно спросил Вадик.
Девчонка пристально смотрела на него абсолютно чёрными, но невероятно красивыми глазами. И снова без движения губ парень услышал нежный чарующий голос:
- Тут недалеко. Я живу одна. По ночам так одиноко и холодно.
Вадим едва слышно сглотнул. Он частенько проигрывал в уме ситуации подобные этой и решения были очевидны, но сейчас он испуга... задумался. Уж очень необычная эта незнакомка.
И всё же...
- Как тебя зовут? – как можно ласковей прошептал он.
- Марика, – получил он ответ в своей голове.
- Красивое имя. И редкое... – Вадим тихо кашлянул. – Так где ты живёшь?
Девушка отпустила его шею и обвела рукой пустырь:
- Здесь...
- Смешно, – ещё сильнее... растерялся Вадик. – А на самом деле?
- Я тебе нравлюсь?
Вадик снова сглотнул и смог только кивнуть в ответ.
- И ты мне, – пронеслось тихим шелестом в воздухе.
Девушка сделала шаг навстречу, приблизилась вплотную и снова обняла его за шею. Прижалась всем телом, но Вадика почему-то смущало такое стремительное развитие событий.
Что-то настораживает такая «сбыча мечт» любого парня. Слишком, даже для тех, кто под препаратом...
- Э-э, погодь немного... – Вадик не успел договорить, почувствовав прикосновение нежных, но очень холодных губ к своим губам. Он обнял девушку. Платье и правда оказалось влажным, только и его одежда тоже успела пропитаться туманом.
Она целовала его нежно, ласково и настойчиво. Так, что замирало сердце и подкашивались ноги. Дразнила, опьяняла, затягивала в водоворот удовольствия.
Нет, обычные девчонки так не умеют.
Отпускать её губы совсем не хотелось. Но она словно перехватывала дыхание, каждый глубокий вдох будто уходил в пустоту. Она забирала воздух, но Вадим не мог остановиться.
Мистика и нереальность и новой знакомой, и всей обстановки добавляли адреналина, от которого кружилась голова, путались мысли и отказывали все тормоза...
- Будешь моим? – снова услышал Вадик в своей голове. Теперь он был точно уверен в существовании телепатии: она говорила с ним, продолжая целовать. Воздуха в лёгких совсем не осталось, но он не мог оторваться даже на один глоток, не хотел...
Только бы она не останавливалась.
Что-то жгло грудь, словно раскалённый гвоздь медленно втыкали в кожу. И стоило Вадиму вспомнить о волчьем клыке, как от него по всему телу прошёлся мощный разряд, сжимая грудную клетку, парализуя ноги и руки и замирая иголками в кончиках пальцев.
- Ах!!! – девушка отпрянула, прикрыв рот ладонью. В чёрных глазах плескалось разочарование и боль. Вадик судорожно вдохнул.
- Ты и так мой, – услышал он и завороженно кивнул. В её неслышном вздохе было столько тоски и горя, что Вадику нестерпимо захотелось обнять её, но сознание понемногу возвращалось, заставляя прислушаться к здравому смыслу и слегка притормозить.
- Ты и так мой, – звенящим от слёз «неголосом» повторила она. – Мой Вадим. Навсегда.
И сделав шаг назад, растворилась в серых клубах нереально густого тумана.
- Марика? – едва слышно прошептал Вадик, сделал шаг ей вслед, но не обнаружил ничего, кроме наплывающих друг на друга серых облаков. В тёмных сырых сумерках затаилась тишина, проглотила его учащённое дыхание, приглушила стук сердца и будто остановила время.
Собравшись с мыслями, он сделал шаг, потом ещё. Ноги слушались плохо. Тело переполняла смесь эйфории, жуткого первобытного страха и невероятной по силе досады от осознания, что такая красавица оказалась то ли призраком, то ли наваждением.
Дорога домой снова огибала огороды, а по правую сторону тёмной стеной стоял густой берёзовый молодняк. Из чащи эхом донёсся приглушённый вскрик, какой-то треск, «Помоги, я провалилась» – послышалось отчетливей, – «Погоди, просмеюсь», – последовал ответ и дружный звонкий смех.