Он крепко держал её за руку, ведя по перепаханному полю. Невысокая трава хлестала по ногам, Вика спотыкалась о комья земли, кроссовки постепенно промокали, собирая росу. Поле закончилось. Появилась ровная сухая дорога, по обеим сторонам благоухали заросли жасмина и шиповника.
Вику снова накрыло безудержным весельем:
– Вадик, а ты знаешь, чем пахнет жасмин?
Он молча пожал плечами.
- Канализацией! Не веришь?
- Нет, – вздохнул Вадим.
- А зря! Есть вещество – индол. Если концентрация мала – пахнет жасмином, а если его много, – Вика фыркнула, снова рассмеялась, – совсем не жасмином! А вообще это трупные яды – индол, скатол и меркаптан.
- Ну, про трупы – ты в тему, – кивнул парень.
Вика резко успокоилась, разглядев за кустами серебристые ограды и белые кресты.
- Вадь, – прошептала она, – ты куда меня привёл?
- Ты хотела коротким путём...
- Не через кладбище же!
- Живых надо бояться, – хмыкнул Вадик, крепче сжал её руку, – пошли.
Они миновали невысокие, деревянные ворота и начали петлять по лабиринту между оградами.
- Ну куда тебя несёт? – возмущалась Вика. Трава цеплялась за ноги, мокрые кроссовки раздражали. Дороги Вика не видела, надеясь только на своего проводника. А он молча, быстрым шагом двигался по одному ему известному фарватеру.
- Упс! – вдруг резко остановился он.
- Что?
- Ничего. Заблудились слегка.
- Вадик! – рявкнула Вика.
- Тихо-тихо. Сейчас вернёмся на пару поворотов.
- Зашибись, – раздражённо прошептала Вика, но Вадик уже потащил её за руку обратно.
Пара поворотов, ещё пара поворотов, ещё... Остановка, неуверенный вздох, новое направление, разворот...
- Вадик, – уже со злостью шипела Вика. Но он ничего не отвечал, только упрямо продолжал движение, всё больше напоминающее Броуновское.
Вадим в очередной раз остановился и застыл как вкопанный, только не на тропинке, а перед чьей-то могилой. Вика заглянула ему через плечо.
Старинный покосившийся крест из стальных, закрученных в спирали пластинок, собранных в витиеватый узор. Наверху табличка: Белов Вадим Сергеевич, ниже ржавое пятно, а под ним дата. Крупными, чёрными цифрами на серой керамике выведено 10.08.01.
- Это что? – прошептал побледневший Вадик, тыкая в сторону могилы пальцем, – почему там имя моё и дата...?
- Не знаю, – прошептала в ответ Вика и вдруг спохватилась, – а ты тоже Белов?
- Ага, – кивнул он, не сводя глаз с могилы. – А почему тоже?
- Очень приятно, Белова... – Вика на секунду задумалась и, протягивая руку, уверенно соврала, – Виктория Александровна.
- Ну дела, – Вадик присел на корточки. Достал из пачки сигарету, уронил зажигалку, тихо выругавшись, нашёл её в траве, с пятого раза высек искру из промокшего кремня и судорожно затянулся.
Вика присела рядом:
– Значит, ты Белов Вадим Сергеевич?
Вадик кивнул, выпуская дым через ноздри и снова с жадностью затягиваясь.
- Да мало ли однофамильцев... полных, – попыталась привести его в чувство Вика.
- А дата? – сигарета у Вадика слишком быстро сгорела, и он полез за следующей. – Ладно, пошли домой, длинным путём, – невесело буркнул он и закурил.
- А назад дорогу как найдём?
- По запаху... жасмина.
Стемнело окончательно, даже звезды куда-то пропали. Через поле ребята дошли до соседнего Колково. Посёлок, гордо именующийся «городского типа», «городского» имел, разве что, большой магазин, да улицу панельных трёхэтажек, невозмутимо возвышающихся посреди частных домушек с огородами и банями. А за ними виднелась пожарная каланча, больше смахивающая на отдельный флигелёк старинного рыцарского замка.
Переговоры.
Подул прохладный ветер, и Вика съёжилась, потирая плечи.
- Замёрзла? – снисходительно спросил Вадик.
- Да, – недовольно ответила Вика.
- Трезвеешь, – хмыкнул парень.
Вика отвернулась.
Сверху из тёмного неба вдруг посыпался мелкий дождик.
- Вот ещё не хватало, – буркнул Вадим.
Эта морось очень быстро превратилась в хороший ливень, и ребята успели промокнуть, пока добежали до пожарной каланчи.
- Давай, внутрь, – скомандовал Вадик, открывая деревянную низенькую дверцу.
- А-а... – начала сопротивляться Вика.
- Зачем мокнуть-то? – сердито ответил Вадик и чуть ли не силой втолкнул девушку.
- ... а разве сюда можно заходить? – продолжала возмущаться она.
- А ты не видишь, что это уже руины? Я сюда ещё пацаном с друзьями лазил.
В полумраке Вика разглядела нагромождение потемневших от старости брёвен, гнилых досок, свалку из пластиковых бутылок, пакетов и прочего мусора.
- А ты можешь не водить меня по кладбищам и помойкам? – она прислонилась к каменной стене, разглядывая уходящую вверх деревянную винтовую лестницу. Ступенек не хватало, а те, что сохранились, не вызывали никакого желания ступать на них.
В гулкой пустоте высокой башни резонировал шорох дождя по крыше, ветер шумно прогуливался по пустым окнам, но Вадим отчетливей всего слышал её дыхание и, кажется, биение сердца.
- Деревенский романти́к, – грустно прошептал парень.
Он не мог отвести глаз от капелек воды, то и дело медленно сползающих по шее девушки. Её плечи покрылись гусиной кожей, она потирала их и ёжилась от холода.
Да, он мог бы обнять её, согреть, но, во-первых, она не позволит прикоснуться к себе, а во-вторых, он не удержится, чтоб не поцеловать её. А это будет невыносимым, непереживаемым счастьем. Нет, она чужая, не его, но такая желанная. Хм, размечтался...
- А что там наверху? – спросила она, не поворачивая головы.
- Там... – собрался с мыслями Вадим, – вообще-то, я почти не помню. Окна по всему периметру, какие-то полки по стенам, шкаф... о, там, когда мы первый раз залезли, представляешь, кресло-качалка стояла, потом её кто-то того... вынес...
- Понятно, – кивнула Вика и всё-таки посмотрела на него. В полутьме он видел лишь очертания её лица, блеск глаз, мокрые прядки волос, тёмную красивую линию губ, вкус которых он никак не мог забыть.
- А хочешь посмотреть? – сам не зная зачем, спросил он.
- Провалимся же, – хмыкнула девушка.
- Ниже земли не упадём, подумаешь, полтора этажа, – наигранно смело ответил он и ступил на первую, лежащую на земле ступеньку. – Пошли? – и протянул руку.
Ну, раз я сегодня всё делаю не так, значит надо идти!
Крепко держась за руку Вадима и за толстенное бревно-опору, Вика осторожно ступала по шатким перекладинам, а там, где их не было, по металлическим балкам основы. Сквозь веер тёмных досок проглядывали разбросанные по полу бутылки, ярко белел пластиковый пакет, с каждым шагом замусоренный пол отдалялся, а шум дождя, как ни странно, становился тише. Может быть, ливень действительно стихал, а может, ребята выходили из области резонанса.
Наверху было почти тихо, и тепло... и чисто. Немногие осмеливались забраться по разрушенной лестнице в круглую уютную комнатку, пронизанную десятком узких, высоких окошек, и уж точно никто не тащил сюда лишний груз.
По крепкому, чуть поскрипывающему полу Вика дошла до окошка и остановилась, вглядываясь в тёмный пейзаж. Вот тут на запястье запищали часы.
Четверть четвертого, и что?
По зарослям скользнул голубоватый свет фар, через секунду из-за кустов выехала чёрная машина и остановилась у входа в башню. Вика с волнением оглянулась на Вадика, но он застыл у окна напротив.
- Вадь, – прошептала она, – сюда кто-то приехал.
- И даже не один, – прошептал он в ответ и подошёл к Викиному окну. – И кого это нелёгкая принесла? С той стороны шестёрка какая-то прикатила, а у тебя тут... – тихо присвистнул, – бэха?
Из БМВ вышел мужчина, сдержанно кивнул двоим, что уже поджидали у входа.
Все трое зашли внутрь.
Вадик поднёс палец к губам и осторожно качнул ладонью, призывая Вику сесть на пол. Доски тихо скрипнули, Вика послушалась, прислонилась спиной к стене, Вадик бесшумно присел рядом:
- Ничего не бойся, – едва слышно прошептал он на ухо, – они наверняка здесь ненадолго, но сидя ждать удобней... Так меньше шума...
Она прижалась к его тёплому плечу, попыталась выровнять дыхание. От его близости хотелось закрыть глаза, и даже таинственные ночные посетители башни не так волновали её, как тепло тела парня, о котором она даже не вспоминала целый год.
Мысли прервались донесшимся снизу разговором.
- Чё за непонятки, мы ищем, – с налёту, сипловато, с характерной пацанско-гопниковской интонацией начал кто-то.
- Медленно, – с чувством превосходства ответил хрипловатый голос.
- А кто о сроках говорил? И кто знал, что малолетки эти впишутся? И чё у них на уме? – оправдывался обладатель осиплого голоса.
- Там делов на день, радиус пятьдесят метров, ребёнок справится, а вы уже неделю копаетесь! – раздражённо перебил его хриплый.
- Копаемся? – возмутился гопник. – Мы носом землю роем! Там уже камня на камне не осталось.
- Руками надо рыть, а носом чуять. И головой соображать, а не другим местом.
- Есть ещё вариант, – оживился осипший, – можно мелочь эту прессануть.
Охрипший усмехнулся:
- Кого ты прессануть собрался, детей?
- А тут пацанчик один живёт, он в теме должен быть. Можно ещё через него пробить.
- Ты ещё матушек на завалинке опроси, участковый.
- Да чё? Метод работает, подкатим, потолкуем, а если чё не так...
- Только без резких движений, особо не отсвечивайте там.
- О чем базар, само собой.
- Ну всё, разбежались. Новости будут, алёкнете.
Внизу хлопнули двери автомобилей, завелись моторы, и ночные посетители разъехались....
Вика не сводила глаз с Вадика.
- Обычное дело, – прошептал он, – переговоры.
- Я думала, это только в кино бандиты в заброшенных домах собираются.
- А где им ещё собираться, в магазине?
- Ну, дома у кого-нибудь...
- Иногда бывает... если у «кого-нибудь» есть дом.
Вика уже хотела подняться и согнула колени, но Вадим остановил её:
- Погодь, посиди, мне подумать надо, что-то голос очень знакомый, и тема странно близка.
- Чего?
Вадик поднёс палец к губам, а сам прислонился спиной к стене и закрыл глаза.
По крыше снова начал шуршать дождь, поднялся ветер, и ползучий холодок заставил Вику прижаться к плечу Вадика.
И тут она почувствовала, насколько устала. Стоило закрыть глаза, как сон укутал её тёплым пледом. Сквозь дрёму она услышала, как снова пискнули часы, тихо и одобрительно.
Рассвет.
Вику разбудила звонкая песня ранней пичужки. Розовато-серый утренний свет проникал в окна.
Вадик тоже открыл глаза, медленно, со вздохом вытянул ноги, расправил затёкшие плечи.
- До чего курить охота...
- Мы что, здесь уснули? – сердито спросила Вика.
- Не мы, а ты, – повернулся к ней Вадим, улыбнулся, – очень жалко тебя было будить и дождь лил... Да и подумать надо было о многом, – он зевнул и поднялся, протянул руку Вике.
Ночной дождь ярко раскрасил предрассветное небо клочками тёмно-сиреневых туч на розовом фоне, укутал землю сплошным покрывалом тумана, так что с высоты башни, кроме сказочного неба над фиолетово-серым океаном, ничего не было видно. Словно и правда, Вика проснулась принцессой в замке Фата Морганы, плывущем в облаках.
- Красиво, – кивнул Вадик, выглянув в окно, – пошли-ка, домой тебя провожу.
Та же дорога, что вчера вечером уводила ребят за ускользающим за горизонт солнцем, теперь вела их навстречу рассвету, навстречу новому дню. Туман поднимался от земли, заволакивал горизонт, растушёвывал его в мутную, фиолетово-розовую пелену.
Вика молча спускалась с высокой горы. Вадик, отстав на полшага, едва слышно вздыхал, явно желая что-то сказать, но никак не решался заговорить.
На востоке, из-за вершин чёрного леса, сквозь туманную дымку показался тёмно-красный краешек солнца. Не яркое, бордовое, словно догорающий уголёк, оно поднималось над лесом, не распуская веер лучей, а только подкрашивая небосклон алым цветом.
- Вот и солнце встаёт, – грустно вздохнул Вадик.
Вика обернулась, вопросительно посмотрела на него. Он отвёл глаза.
- Ты что-то хотел... сказать? – тихо спросила она.
- ... сегодня была самая лучшая ночь... в моей жизни, – так же тихо ответил он. – Жаль, она закончилась, а я не успел сказать тебе... – он тряхнул головой, потёр лоб, – ладно, время вспять не повернёшь..., не заморачивайся в общем... – он отвернулся, и Вика увидела, как побелели костяшки пальцев, от того, что он с силой сжал кулак.
- А если время пойдёт вспять? – она заглянула ему в глаза, – ты скажешь?
- Если? – грустно усмехнулся он. – Может быть, – и пристально посмотрел на неё. Посмотрел с такой тоской и нежностью, что у Вики перехватило дыхание.
- Если солнце сейчас скроется за лесом, – прошептала она, – что ты мне скажешь?
- Невозможно, – недоверчиво усмехнулся Вадим, – такого не бывает.
- Бывает, – кивнула Вика. – Идём, скорее.
Вика быстрым шагом спускалась вниз, с силой тянула за руку Вадика. Он скептически поглядывал на ярко-алый купол солнца на треть поднявшийся над лесом. Он словно застыл... замёрз в холодном, сиреневом тумане.
Вика прибавила шагу, а дорога прибавила уклон, так что ноги сами несли тело вперёд.
Солнце покорно, с каждой секундой, с каждым шагом, на миллиметр опускалось вниз, прячась за острые, чёрные вершины. Через два десятка шагов оно сверкнуло огненной искрой и скрылось за лесом.
Глубоко вздохнув, Вика остановилась и развернулась лицом к Вадику.
- Доказала? – едва переведя дыхание спросила она. – Не молчи! – добавила агрессивно, – сейчас начнётся новый день, ещё раз, снова... смотри, он к нам подбирается, – горько усмехнулась и кивнула за спину парню.
Он обернулся. С вершины горы по дороге, и по полю, и по кленовым зарослям к ним спускалась полоса золотисто-розовых рассветных лучей.
- Я бы многое сказал, – повернулся к ней Вадим, – но ты не хочешь слушать. Если бы хотела, давно бы меня услышала... Слова, сказанные не вовремя не меняют действительность. Новый день уже давно наступил. Это не солнце за лес опустилось, это мы от него спрятались, и я могу закрыть его ладонью, зажмуриться, запереться в тёмном подвале, но это не значит, что я остановлю ход времени, – лучи накрыли ребят золотистым потоком. – Я знаю о твоих чувствах, а ты о моих, и они, к сожалению, не совпадают. Поэтому тему закрываем... – Вадик с заметным усилием улыбнулся, – пошли, домой провожу.
Они расстались за два дома до Викиного. Она долго смотрела ему вслед, а он ни разу не обернулся.
Странное чувство было у Вики. Словно где-то далеко, в чужой, пустой квартире ждал своего хозяина котёнок. Так долго, что устал от одиночества. Так долго, что от тоски расшалился. Растерзал в клочки газету, опрокинул миску с кормом и острыми коготочками оставил свой автограф на кожаном диване. А теперь так умильно тёр лапкой невинную мордочку, а позади, на единственной собачке покачивалась оборванная штора.