Я никогда не стану врачом, не смогу вскрывать нарывы и избавлять от боли.
Если только от душевной. Очень надеюсь, что смогу. И язвы — только если чувственные, спрятанные глубоко. Так глубоко, что психологу без фонаря спускаться страшно будет. Зарытые так глубоко, как зарывают только клады или трупы.
Патологоанатомом, кстати, тоже уже не стану. Просто не выпью столько. Вообще уже много не выпью. Не потому, что «наутро», а потому что вечером сказку читать и колыбельную петь.
И на большой сцене не спою уже никогда. И не вскочит Градский с места, и Билан на кресло не залезет. Петь надо было, пока пелось. И пить, пока пилось.
Не признаюсь в любви мальчику из класса. Потому что любовь — это давно уже не взгляды с соседней парты и не цветы с соседней клумбы. А: «Хочешь бургер, что ли?» — сексуально так, с ухмылочкой. А что, разве бургер — это не сексуально?
Кружева тоже больше не надену. Стилист сказал — не для моего типажа. Не пойду к стилисту больше. Пока не похудею, так точно.
Да и не похудею уже так, как на первом курсе. Ведь там глаза горели, когда голодная и невыспавшаяся. А теперь — когда сытая и ребёнок с утра: «Мам, а может, ещё поспим?»
Поспим… Столько, сколько хочется, уже не поспим. Книга-то сама себя не напишет: она как та упрямая гора, что ни в какую не ходит к Магомету.
Хоть, конечно, никто не верит, что без торчания в телефоне днём и ночью история не появится. Не напечатается сама. Не верят, скептики, что «Волшебство в подарок» появилось не по волшебству. Я ж рыжая: от клейма «вроде бы ведьма» не избавлюсь уже никогда.
Как говорил Михаил Жванецкий, много кем не стану уже: ни этой, ни той. Но и не писать точно уже никогда не смогу, то есть, не писАть, конечно, не писАть. Потому что это уже одинаково сильные физические потребности. Главное — чтобы результат отличался🤭
(Памяти М. Н. Жванецкого)
Давайте сделаем такой челлендж? Как вам предложение?
Пишите свои истории «Я ни когда не…» в комментариях, нам явно есть что обсудить😉