Если вам довелось путешествовать из Москвы в Петербург в осенне-зимний период 2021-2022 года – в отпуск ли, на каникулы или в деловую поездку – и вы, прогуливаясь по историческому центру Северной столицы, приходили полюбоваться Медным Всадником, то вас, скорее всего, ожидало определённое разочарование. Знаменитый памятник Петру I на Сенатской площади был окружён строительными лесами и вместе с ними надёжно укрыт от непогоды и наших с вами взоров. И, глядя на этот временный «домик Петра», вам оставалось лишь гадать – что происходит там, внутри, в его стенах?
И вот теперь у нас есть информация из первых уст – о том, как это было, нам рассказывает старший научный сотрудник отдела памятников и мемориальных досок Государственного музея городской скульптуры, бессменный хранитель фонда «Памятники города», почётный реставратор Санкт-Петербурга, заслуженный работник культуры РФ Надежда Николаевна Ефремова:
– Безусловно, нам с вами несказанно повезло, что было создано это произведение искусства, уникальное и по своему композиционному решению, и по художественным достоинствам и по многоаспектному символическому звучанию! Кроме того, при его создании был впервые применён целый ряд уникальных технических достижений. Фальконе увековечил себя не только как скульптор, но и как блистательный инженер, самостоятельно выполнив точные расчёты, определив центр тяжести конной статуи, учтя воздействие ветровых нагрузок, сложных грунтов основания и множество других факторов. Фальконе прекрасно разбирался в литейном деле – и рассчитал так, что очень тонкостенная, около 7,5 мм, отливка верхней части скульптуры постепенно становилась всё толще книзу – к крупу, ногам и хвосту коня – достигая в хвосте толщины 30 мм. Тем самым повышалась устойчивость конной статуи, а тяжёлый (по весу, но не по визуальному восприятию) хвост коня стал противовесом для летящей в воздухе передней части.
Всё это и позволяет Медному Всаднику по сей день уверенно сохранять своё положение во времени и в пространстве.
Правда ли, что на статуе Медного Всадника есть особые сливные отверстия? Хотелось бы узнать об этом поподробнее…
– Внутри полой бронзовой статуи неизбежно образуется конденсат – и если он не найдёт выхода, то постепенно будет скапливаться там в больших количествах. Поэтому на статуях и придумали делать в незаметных местах отверстия, через которые самотёком удаляется вода. На Медном Всаднике таких отверстий девять, два из них расположены в подошвах сандалий Петра I, а остальные – у коня в копытах, под брюхом и в нижней части хвоста. Отверстия были в статуе не изначально, их сделали в 1909 – 1912 годах, а для того, чтобы они нормально функционировали и справлялись со своей задачей, за ними необходимо следить и время от времени прочищать от забивающей их городской пыли – что и было очень тщательно проделано в этот раз. А затем, благодаря современной эндоскопии, удалось проникнуть с помощью камеры внутрь статуи через одно из сливных отверстий, осмотреть поверхности, обследовать состояние опорного каркаса в районе хвоста и получить фотографии – в предыдущую реставрацию такое трудно было даже представить!
В 1976 году капитальная реставрация Медного Всадника началась с очень серьёзных опасений за судьбу памятника – как это происходило?
– В 1976 году необходимость реставрации была вызвана появлением трещин на задних, опорных ногах коня: предстояло определить – являются они поверхностными или же связаны с глубокой деформацией. Ведь в последнем случае существовала угроза того, что вся скульптура может внезапно сложиться, как карточный домик! Впервые в истории Медного Всадника провели гаммаграфическое обследование задних ног коня, для чего к нему была доставлена довольно громоздкая аппаратура, монумент обложили мешками с песком, сквер закрыли для посещения, а вокруг дежурила милиция.
Существовавший на тот момент метод позволил обследовать статую лишь на глубину 16 мм, но этого оказалось достаточно, чтобы понять, что трещины, к счастью, являются поверхностными – впоследствии они были «залечены» с помощью специально отлитых вставок.
А за пережитую тревогу мы были в итоге вознаграждены очень важным открытием – в ходе обследования, был обнаружен совершенно уникальный по своей конфигурации металлический опорный каркас статуи, а также выявлена роль хвоста в создании третьей точки опоры! Ведь, как мы видим, сам хвост непосредственно на постамент не опирается, а Фальконе в своём письме Екатерине II писал, что очень удачно придумал, как заставить змею замаскировать причину, по которой она находится у задних ног коня. Теперь мы точно знаем, что третьей опорой является стержень, который проходит внутри конского хвоста, далее – сквозь изящный изгиб змеи, который как бы случайно соприкасается с хвостом, после чего стержень уходит в толщу гранитного постамента. И такого конструкционного решения не встречалось больше нигде!
И всё-таки – нужно или нет «начищать» позеленевшую бронзу, стремясь во что бы то ни стало придать ей первоначальный вид?
– Во всей Европе, да и во всём мире бронзовые статуи, кровли старинных соборов и прочие изделия из медьсодержащих сплавов имеют на поверхности характерные зеленоватые налёты и подтёки, что давно успело стать привычным зрелищем для наших туристов. И нигде в мире не борются с этим зелёным налётом, придающим статуям и кровлям естественное очарование и дух старины. Дело в том, что у медьсодержащего сплава есть замечательная способность самому себя защищать от дальнейшего разрушения, окисляясь и образуя на своей поверхности своеобразную защитную плёнку – патину. В разных частях бронзовой статуи процесс окисления проходит с разной скоростью и зависит от толщины отливки, неоднородности в составе сплава, от того, как статуя сориентирована по сторонам света, от преобладающих направлений ветров и множества других факторов – так что мы никогда не получим однородную по цвету бронзовую скульптуру.
Кого-то это, по всей вероятности, шокирует, заставляя думать, что за памятником не следят, что он неухоженный – но это совершенно ошибочный вывод!
Надо сказать, что в 1976 году рассматривался вариант очищения Медного Всадника до авторского металла с последующим нанесением искусственного защитного слоя – но из-за недолговечности этот слой пришлось бы обновлять каждые 2-3 года, заново очищая статую и каждый раз, микрон за микроном, теряя авторскую проработку металла. И кроме того, неравномерная по цветовой гамме патинированная поверхность отражает возраст памятника, подчёркивает его индивидуальность!
В 90-е годы Санкт-Петербургский государственный музей городской скульптуры принимал участие в специальном международном проекте совместно со специалистами из Австрии, Германии, Франции и Чехии. И все участники проекта пришли тогда к единому и окончательному мнению о том, что для защиты бронзы от разрушительного влияния окружающей среды нет ничего лучше естественной здоровой патины.
В чём состоит отличительная особенность нынешней реставрации, на чём в этот раз было сосредоточено особое внимание?
– Надо сказать, что процесс естественного патинообразования на Медном Всаднике постоянно находится в зоне внимания хранителей и реставраторов: с поверхности скульптуры берут пробы на анализ, её ежегодно промывают по особой технологии для того, чтобы под негативным воздействием загрязнённой городской атмосферы здоровая патина не начала перерождаться в разрушительную «бронзовую болезнь». Нынешняя реставрация позволила сделать это максимально тщательно, поскольку все работы велись со специально возведённых строительных лесов.
Но, пожалуй, в гораздо большей степени необходимость нынешней реставрации была вызвана состоянием гранитного постамента – знаменитого Гром-камня. Постепенно всё больше стало бросаться в глаза, что постамент, который мы привыкли воспринимать монолитным, на самом деле состоит из четырёх притёсанных друг к другу блоков. Со временем естественный процесс выветривания привёл к тому, что в стыках между блоками стала задерживаться вода и городская пыль, там поселились колонии микроорганизмов, что, в свою очередь, вело к всё большему разрушению гранита в районе стыковых швов.
Было даже опасение, что расхождение блоков связано с просадками и деформацией грунтов в основании памятника. Специалисты из СПбГУ и Горного университета пришли на помощь и, обследовав грунты основания, успокоили нас – там всё в порядке!
Поэтому была проведена тщательная расчистка этих швов и обработка их биоцидами, а все обнаруженные в граните микротрещины заполнили с помощью инъекций особым клеевым раствором. Для заделки стыковых швов использовались мастики с тщательно подобранной цветовой гаммой, в которые добавляли истолчённый вручную до мельчайшей фракции гранит.
Это была кропотливая и поистине самоотверженная работа реставраторов: склонившись в три погибели, стоя на коленках на резиновом коврике, они миллиметр за миллиметром проходили каждый шов! Благодаря этому гранитный постамент вновь обрёл целостный вид и прочность – и мы рассчитываем на то, что этого хватит на несколько десятилетий.
Поэтому снова и снова хочется подчеркнуть, что реставрационные работы – это не просто некий набор технологических операций для достижения внешнего эффекта. В первую очередь это целый комплекс очень серьёзных обследований, благодаря которым мы расширяем и совершенствуем свой арсенал знаний и нарабатываем ценный практический опыт взаимодействия с произведением искусства, что бок о бок с нами живёт своей собственной жизнью вот уже 240 лет. Уже сейчас, благодаря помощи реставраторов и хранителей, Медный Всадник может сам себя защищать от неблагополучия окружающей среды. А в дальнейшем, когда появятся ещё более совершенные методы и технологии – ведь реставрационная наука не стоит на месте! – мы будем точно знать, что зёрна этих новых достижений лягут на тщательно исследованную и хорошо подготовленную почву.
Мы от души благодарим Надежду Николаевну Ефремову за эту встречу, за интересный и обстоятельный рассказ, за её благородный и ответственный труд – и с большим удовольствием поздравляем её с победой в конкурсе «Женщина года – 2022» в номинации «Культура и искусство»!
А пытливому и внимательному читателю даём возможность разглядеть на фото ту самую, оставленную на века в застывших складках государева плаща, подпись Этьена Мориса Фальконе, о которой немало кто слышал, но вот увидеть могут только реставраторы.
