Если вы ещё не прочитали интервью с актёром нашего театра Иваном Добронравовым - сейчас самое время! Иван интересно рассказывает не только о работе с режиссёром Леонидом Трушкиным, спектакле "Забор", но и делится очень личными мыслями.
«В этом круглолицем упрямце обитает мужская воля», – говорили про Ивана Добронравова после выхода фильма Андрея Звягинцева «Возвращение» в 2003 году, где актёр сыграл одного из центральных героев – мальчугана тёзку. Сегодня Иван Добронравов востребованный актёр кино, за плечами которого десятки разноплановых ролей у режиссёров Андрея Богатырёва, Светланы Проскуриной, Олега Погодина, Василия Чигинского и др. В театре ему тоже удалось занять свою нишу, получить признание у зрителя. Его герои никогда не кажутся однобокими, одновременно сочетая в себе простоту и внутренний надлом, который выражает пронзительный, полный волнения, взгляд.
В спектакле Театра Антона Чехова «Забор» Вы играете с Фёдором Викторовичем роли отца и сына. Сложно было браться за эту работу?
Нет, наоборот, было приятно работать в этом спектакле. В нашем деле очень многое зависит от доверия друг к другу. Зачастую в кино бывают такие моменты, когда ты приходишь на съёмочную площадку и впервые видишь человека, с которым тебе через пару часов входить в кадр. Вы только что познакомились, а вам уже надо играть близких друзей… В такие моменты сложно преодолеть барьер, когда нутро тебе подсказывает, что надо было бы сделать вот такой жест, а ты боишься, что это будет воспринято, как нечто непозволительное. Ты просто не выучил ещё человека, не знаешь его «границ». Этот барьер порой обкрадывает финальный результат. Когда мы снимались в ленте «От печали до радости», у меня вообще не было никаких «границ», потому что я понимал, что могу себе позволить. Мы играем с Витей братьев, и мне вдруг захотелось его пятернёй в лицо толкнуть. Я не буду заботиться, чистые ли у меня руки, я знаю, как мой брат это воспримет. После дубля, он мне не скажет: «Не делай так больше, это перебор. Кто мы друг другу?» Мне приятно, удобно и радостно работать с папой и Витей. Мы позитивны друг к другу, а это одно уже даёт очень много!
Ваш герой Дрю производит впечатление интроверта. У Вас есть с ним что-то общее?
Я бы не сказал, что он интроверт. Он – оголённый нерв… Имел одно представление о жизни, а потом наступает период, когда тебе приходится переоценить всю свою жизнь. То, что ты считал правильным, перестаёт быть правильным и то, что ты считал незыблемым – вдруг быстро разрушается. В такие моменты человек становится очень импульсивным, он пытается найти выход. Нутро жаждет спасения, а оно не находится, поэтому надо остудить голову и подумать, как жить дальше. Нужен спокойный анализ, но обычно (сужу по себе) ты начинаешь судорожно искать ответ, он не находится, ты раздражаешься и поэтому возмещаешь всё на окружающих, в основном на самых близких. Дрю на пути к новой модели поведения в жизни!
На Ваш взгляд, что помогло Дрю найти взаимопонимание с отцом?
Любовь! В любой ссоре рождается вопрос: «А правильно ли я всё делаю?» Если есть любовь, то ты всегда сможешь отступить от своей позиции. Не знаю, кто сказал фразу (она касается отношений мужчины и женщины, но мне кажется, её можно применить и к просто любящим друг друга людям): «Какая разница – прав ты или нет, если твоя женщина плачет». Эта фраза о любви! Даже если ты триста раз прав, но твоя правота делает больно близкому человеку, не легче ли отступить? Это то, чего нам так всем не хватает…
Любовь как жертвоприношение?
Отчасти да… Но «жертвоприношение» – слово с каким-то кровавым подтекстом. Скорее, любовь – это способность отступить от собственного Я, отказаться от победы своего Эго…
Во время работы над спектаклем, Леонид Трушкин позволяет актёрам проявлять свою индивидуальность?
У него всё построено на этом. Леонид Григорьевич – это человек, который выстраивает путь, разбирая причинно-следственные связи персонажей, которые мне как актёру не видны. Я смотрю на пьесу однобоко, со стороны своего героя, и поэтому всё рассуждение основывается на этом. А Леонид Григорьевич смотрит на всю картину в общем и выстраивает логические цепочки, в которых я волен (в рамках заданного рисунка) делать то, что мне хочется. Например, интонации, которые я сейчас почувствовал. У нас же каждый спектакль разный! Если провести эксперимент со зрителем, который будет смотреть один и тот же спектакль много раз, то он это подтвердит. От логики разбора возникает свобода, ты освобождаешься от рамок. Можно провести аналогию с танцем, где есть чёткие движения, но внутри наступает такой момент, когда какое-то движение делаешь чуть короче или длиннее. И танец начинает жить! Получается не схема с танцующими роботами, а танец с живыми людьми. Леонид Григорьевич, не ломая нашу индивидуальность, строит грамотный рисунок, в котором очень легко. Да, порой мы спорим. Но вот, что мне нравится в Леониде Григорьевиче: если я буду говорить: «не понимаю, это не то, я не чувствую» и начну предлагать своё, он никогда не скажет «нет» только потому, что это не его идея, а моя. Такое было не раз, и это говорит о трезвости и высоком профессионализме человека. Таким умением может похвастаться далеко не каждый. Самопожертвование, а не жертвоприношение! Вот так будет точнее. Сложно отказаться от своих идей в пользу чужих, потому что всё-таки любой человек, занимающийся искусством, – эгоцентрик.
Полный текст интервью читайте на сайте онлайн-журнала Театр ToGo
Автор: Елена Жатько
#ужин с дураком #комедия #добронравов #театр #знаменитости #культура #звезды #интересные факты #искусство #иван добронравов
