начало: https://zen.yandex.ru/media/id/624e7f6444e108303a5ff156/beznadegino-kniga-vtoraia-kak-stepka-rejisserom-byla-glava-piataia-627b4d0aeea52478f98b48b6?&
Что ж, можно и начинать... Актёры подтянулись в клуб, получили сценарии и, договорившись о встрече через неделю, отправились по домам учить роли. Тех, кто хоть мало-мальски имел представление о шитье и не прошедших в актеры, упросили помочь в изготовлении костюмов для театра. Всей деревней собирали ткани, кружево, ленты, явив на свет божий старушечьи запасы, отложенные на смерть. Какая теперь к чёрту смерть! Жизнь только-только забила ключом и надо приложить максимум усилия, чтобы попасть в самую его серёдку.
Доставались из сундуков дореволюционные бархатные тужурки, разноцветные юбки и газовые платки. Бабки потрошили свои бусы, да пришивали их к новой одёжке. Выдернутые из петушиных хвостов перья украшали, обтянутые тканью, картонные шляпки. Всё это шло в дело, всё украшалось, перешивалось да перекраивалось. Эх, Зинке бы заняться, но некогда ей, она ж – прима! Но бальное платье для себя Зинка вызвалась шить сама, поскольку, по её словам, только она знала все тонкости своей фигуры и доверять кому ни попадя, дело рискованное, ведь удачно сшитое платье – залог успеха пьесы.
Потянулась неделя. Стёпка, как артистка, в спектакле не участвовала, роль её была более масштабной, на ней была вся режиссура спектакля. А пока она, почитывала сценарий, делала какие-то свои пометки, да наблюдала, как Зинка бубнит роль, кривляясь целыми днями перед зеркалом.
Саломея не показывалась, видно тоже грызла гранит театральной науки, в общем вся деревня была при делах.
* * * * *
Когда костюмы были готовы, а роли вызубрены, Степка кинула клич по селу - явиться всем на репетицию.
Актёры волновались. Ещё бы! Ведь сегодня им предстоит играть по-настоящему, с партнерами да партнерками, а это тебе не один на один перед зеркалом рожи строить.
Мастерицы принесли костюмы и развесили их по вешалкам в огороженном углу в конце сцены. Бабы подходили, щупали камзолы с платьями и восхищенно цокали да ойкали, оценивая труды местных рукодельниц.
Завклубом, решив навестить своё непосредственное место работы, в котором не бывала уж, почитай года два, притащилась ради любопытства, и неожиданно вспомнила, что в клубе под сценой хранятся театральные костюмы и маски, вот только какие она, конечно, не помнила, но знает точно, что были.
Стёпка, узнав про такой клад, готова была собственноручно придушить завклубом, поскольку та утаила ото всех такую важную информацию, заставив сельчан дублировать театральную одёжу, теряя драгоценное время. Тут же нашлась дверка в сцене, в которую завклубом, из-за боязни застрять, категорически отказалась влезать, и лёгкий на подъем, Петюня, ловко просочившись в сердце клуба, начал доставать из пыльного подсценья всякое тряпьё, как цирковой фокусник из шляпы.
Чего тут только не было! И рваный в лохмотья барабан, древко от знамени и само знамя - эпохи СССР, плакаты «Миру – мир!» и «Мир-Труд-Май!», канувшего в Лету советского праздника, народные костюмы, новогодние маски и много-много всяких, некогда нужных предметов, со временем ставших хламом. В общем, было много всего, но того, чтобы пригодилось в спектакле, не было и в помине.
Впрочем, некоторые вещи всё же были отобраны для декорации сцены. С полдюжины фанерных деревьев и кустов для будущего леса, так выцветших от времени, что невозможно было понять для какого леса они предназначены, для цветущего летнего либо для спящего зимнего. Пара погнутых корон, вырезанных их жестяных банок из-под пресервов, окрашенных жёлтой краской, очевидно, за неимением золотой, три фанерных стенки, раскрашенных под домики для трёх поросят, два лисьих хоста, безжалостно побитых молью, китайский бумажный веер, маленькие колёсики от роликовых коньков и облака, вырезанные из ватманской бумаги.
Актёров отделили от общей массы сельчан в сторону, чтобы они, наконец, начали репетировать, остальные же принялись сортировать клубные сокровища на «надо» и «не надо».
* * * * *
Загнала Стёпка артистов на сцену, а сама устроилась в первом ряду зрительного зала возле копошившихся у её ног старух, разбиравших реквизитную груду.
Артисты стеснялись друг друга и никак не могли расслабиться, и этим злили Стёпку, возлагавшую на данный проект большие надежды. Прослушав несколько диалогов, она пришла в ярость. Чем же они занимались целую неделю? Мямлят, будто первоклашки, никак не могут запомнить текст, всё в бумажку норовят заглянуть, а то и вовсе начинают говорить разом, не дождавшись, когда партнер закончит свою тираду. Даже Зинка, чёрт её подери, являясь ключевой фигурой пьесы, читала свою роль так, будто старалась ошарашить весь мир своим театральным талантом.
- Ты чего орёшь, как оглашенная? – возмущалась Стёпка. – Ты же скромная девушка, а не зазывала на ярмарке! И как это я тебя проворонила?! Всю неделю ты у меня под носом роль уродовала.
Стёпка вскочила со стула и нервно заходила туда-сюда, заложив руки за спину. Она-то знает, так ходят театральные режиссёры, когда актёры неправильно себя ведут на сцене, в фильмах сто раз такое показывали.
- А ты, Семёныч, что дровосек, что конь, а всё одно – конь! Чего ты все переминаешься с ноги на ногу? Чего тебе там жмёт? Может до ветру надо, так скажи, я ж не зверь какой!? – разорялся режиссёр.
Семёныч побагровел, но с места не сдвинулся. Актёры притихли, чувствуя свою вину. Даже бабки под сценой замерли в испуге, боясь Стёпкиного гнева.
- Евгения Ивановна, - обратилась она к бывшей Жужелице-Жизели, - ты – злая мачеха, а не Мать Тереза, строже надо быть с Золушкой, можешь даже за космы её оттаскать, от неё не убудет! И увидев испуганное лицо Зинки, довольно отметила: «Искусство требует жертв!»
- Принц Петюня! Перестань все время оглядываться на свою жену! Здесь театр, а разборки будете дома наводить, а то вмиг обоих заменю.
Довольный Синяк сделал шаг вперед, но Стёпка его осадила: «После прохрюкаешь!»
В общем, досталось всем, даже Саломеиному Тараньке, который сопровождал каждый выкрик Стёпки звонким лаем, и за это она обозвала его крысой. Саломея обиженно отметила, что Таранька – конечно собака, но аристократических кровей и актёрская слава ему, как собаке ни к чему, Тараньке и так замечательно живётся, а согласился он на сомнительную роль беспородной крысы только для того, чтобы пьеса не провалилась, ведь каждый знает, что использование животных – беспроигрышный вариант в любом, ну или почти любом, театральном начинании.
- Ну и загнула! – восхищённо подумала Стёпка. – Вот кого надо было в режиссёры эти толкать. А для меня это видать непосильная ноша… - сникла она. И тут же встрепенулась: «Чё это? Для меня-то? С моёй-то головой? Я это придумала, мне это и заканчивать! Или я не Стёпка?!"
- Ну вот, что, - серьёзно сказала Степанида Степановна, - ежли я кого обидела, то дико извиняюсь. Но роли вы безобразно говорите и совсем не готовы. До Нового Года осталось два месяца, времени валандать эту спектаклю у нас нет. Поэтому, срок вам две недели и чтоб к следующей репетиции все роли на зубок! И с выражением! И повернувшись к надутой за Тараньку Саломее, произнесла: «Пойдём, Саломеюшка, дело есть!»
- Ты вот что…книгу ту про режиссёров дай мне на прочтение! Чего-то без науки никак не получается. Я ж спектаклю хочу поставить, а не палатку на базаре, – и добавила, – Хорош серчать, я ж не со зла…на Тараньку-то…
Продолжение: https://zen.yandex.ru/media/id/624e7f6444e108303a5ff156/beznadegino-kniga-vtoraia-kak-stepka-rejisserom-byla-glava-sedmaia-627cb14b12a7ec034e989fcd