Сказочная Чехия.
Смекалистый разбойник Гонза, которого отец с легкой руки причетника отдал в столь сомнительное ремесло, преуспел немало. Хитростью, ловкостью и откровенным обманом, он убедил купцов городского рынка, откладывать ему дань в отдельный шелковый мешочек, который он будет забирать по выходным дням, чтобы платить известным держимордам Иржи и Мареку, за драгоценный покой, который сам же и нарушал, нападая по ночам на обозы и грабя фермерские амбары. Ай да, Гонза! Ай да, хитрец!
Однажды на рынке Гонза увидел незнакомого купца, который торговал изюмом:
- Эй, купец! А вкусен ли твой изюм? Уж больно мелок на вид! Надеюсь, шелковый мешочек ты приготовил?
Купец засмеялся и покрутил длинный, засаленный ус:
- Конечно, голубчик, конечно. Я приготовил целых два шелковых мешочка, золотой мой. А изюм хоть и мелок, но так вкусен, что можно язык проглотить. Попробуй!
Гонза соскочил с коня и под любопытными взглядами горожан подошел к купцу:
- Вкусен, говоришь? Ну, сейчас проверим, не обманщик ли ты часом. И коли так, то берегись!
С этими словами он зачерпнул щедрую горсть изюма здоровенной ручищей и бросил себе в рот.
***
- Ни хрена себе изюм. Подумал Гонза.
Разбойник висел в каком-то вакууме, сверху вертелась большая черная воронка, по которой метались чернильницы, разбрызгивая содержимое во все стороны. Чернила складывались в слова, которые тут же стирались гусиными перьями. Два черных дрозда, словно дирижируя, руководили процессом, периодически щелкая деревянными счетами.
Внизу была точно такая же воронка, только светлая. В ней кружились портреты Зденека Адла, Йозева Лада, Войтеха Стаклача, братьев Чапеков и почему-то Владимира Путина.
- Причем тут Путин? Почему я вообще его знаю? Почему я знаю всех этих людей? Что за…
Внезапно его закружило-завертело, голову сдавило словно тисками, пред глазами замелькали цифры, а потом куда-то вышвырнуло, словно пробку из бутылки.
***
Попал Гонза на перепутье Староконюшенного пешего пути и дороги Сивцева Вражека. И не понимал бедолага, где он, что с ним, и почему в его голове летают слова, ему совсем непонятные. Одет он был в расшитый серебром кафтан, красные черевички и меховую шапку. За поясом кинжал и пистолетище с широченным дулом. И год на пороге стоял, 2020 от рождества чешских народных сказок.
Увидав человека дивного, от припаркованных возниц-такси отошли два кавказских кучера и, приблизившись к Гонзе, спросили:
- Чем помочь тебе, брат? Заблудился? Может отвезти куда?
Гонза глазами захлопал и неуверенно заговорил:
- Судя по содержанию сказки, сыном я был у матушки единственным, братья-чужестранцы. И не блудил я вовсе, а был пройдохой-хитрецом. И как же мы поедем, если у вас и повозки-то нет?
Таксисты переглянулись:
- Ты не финн ли часом?
Сам не понимая, как это у него получается, разбойник ответил:
- Нет, ребятушки, я чех.
Тут кавказцы очень обрадовались:
- Чех? Ты откуда, земляк? Из Грозного, Гудермеса, Урус-Мартана? Хвичу знаешь?
Хвичу Гонза не знал:
- Нет, путники, я Иржи знаю.
Таксист закивал:
- Это хозяин хинкальной на Басманной, брат Маги, знаю такого. Я Али, это Арсенчик. Будешь насвай?
С этими словами Али протянул Гонзе чудесный пакетик. На вид помет куриный, по запаху тоже помет. На вкус Гонза пробовать не стал, чему кавказцы очень удивились:
- Бери, бери, брат! За губу положишь и сразу в волшебный туман попадешь.
- Мне, сердобольные, не в туман, мне в сказку надо.
Тут Арсенчик хитро улыбнулся и, смачно сплюнув, молвил:
- Если в сказку, то это дорого будет. Есть тут недалеко барыга-кудесник, который толкает веселые сказочные зелья, порошочки, травки всякие, колесики волшебные. Только денежки вперед.
Ай, хитрецы, ай, сука, разводилы голимые. Подумал Гонза. Ну да ничего, сердечные, я тоже не лыком шит. Снял с пальца Гонза свой перстень старинный и протянул таксистам. Те забурчали, зашушукались на языке невиданном, а потом говорят:
- Изделие чинное, цены видать не малой. Старинное?
Тут Гонза так прикинул:
- Ну, смотрите. Временной отрезок, о котором повествуют народные сказки всего мира, обычно имеет совершенно не определенные границы. Что придает им особенный интерес, так как присутствует безусловный контраст восприятия читающего с реальным миром. Если сформировать часто встречающееся в сказках – давным-давно,в устойчивый цифровой эквивалент, то думаю лет пятьсот - шестьсот минимум. Однако особенную ценность перстню, предает принадлежность к известному сказочному или фольклорному элементу, так что думаю, что сие рыжье потянет если не на полцарства, то на трешку в Бутово точняк.
Такого необыкновенного чеха, таксисты не видели никогда. Засуетились. Призадумались. И решили:
- Ладно, брат, поехали. Только гляди, чтобы все без обмана, по чесноку.
Тут уж и Гонза заулыбался:
- Хорошо, брат Арсенчик, из души в душу, по-братски. Вы меня в сказку дивную, где обрету я покой литературный, а я вам перстень цены невиданной. Ну и чеснок, коль у вас такой обычай заведен.
На том и порешили.
Едут все трое на повозке магической. Гонза по сторонам головой вертит, ахреневает. Таксисты тихо сидят, видно, что очкуют люто, но виду не показывают, хорохорятся.
- Ты брат чех, только не говори ничего, пожалуйста. Мы видим, ты парень свой, но там такая атмосфера тревожная. Притон, сам понимаешь. А ты иногда очень странные вещи произносишь. Без обид.
- Конечно, пацаны. Я ведь в миру по жизни разбойником в сказке чалюсь, так что измену просекаю на раз. Это во мне осознано автором заложено.
- Отцом что ли?
- Можно и так сказать. Судите сами, практически все известные теоретики криминалистики, начиная от Чезаре Ломброзо и заканчивая Рафаилом Самуиловичем Белкиным, придерживаются той простой доктрины, что преступный элемент, в независимости от среды обитания, всегда сохраняет и пытается воплотить в жизнь, свои неблаговидные наклонности. Это происходит, как мне думается, вне времени, и уж конечно, вне литературного жанра, понимаете?
Таксисты закивали, но так ничего и не поняли. Все мысли их были о перстне чудесном, который своим рубиновым блеском, не давал им покоя.
Подкатили неугомонные в район дремучий, спальный. Из повозки не выходят, детали обговаривают.
- Мы как войдем, ты сзади стой и не говори ничего. Ни про сказки, ни про перстень, и особенно не говори про то, что в машине рассказывал. Убить могут. Али сторгуется с земляками, покурит, может, чаю выпьем. И потом сразу валим оттуда, на всех четырех костях. Если спросят что, отвечай спокойно, не громко. Скромно в пол смотри. У них так принято. Люд тамошний, на расправу скор да удал больно. А кинжал с валыной, ты лучше в машине оставь, от греха.
Гонза головой покачал и отвечает:
- Я, братья-чужестранцы, со всем согласен. И стоять, и молчать, и даже в пол смотреть скромно, без базара. Но вот пистоль с ножиком, при мне останутся, так как образ мой литературный, без предметов этих, вообще существовать не может. Так уж изначально меня народ чешский прописал.
Али непонимающе посмотрел на Арсена, а тот ему объяснил:
- Братан говорит, что у него поддержка на родине не малая, если что, весь народ подпишется.
- А, ну тогда ладно, пошли.
Завалились братцы на хазу мутную, стоят в передней, мнутся. Из комнаты к ним вышли два басурманина бородатых, с ушами поломанными. Смотрят хмуро, да недоверчиво, мудя почесывают. Первым заговорил Али:
- Салам пополам, уважаемые. А дед Исламбек, дома? Мы ему земляка привели необычного, которому в сказку надо. Есть чё?
Басурмане переглянулись:
- Дробовик через плечо. Проходите в комнату, разберемся.
В тусклой комнатенке, на полу, среди газет и кульков с какими-то порошками, сидел самый авторитетный барыга всего юго-западного административного округа, дед, мать вашу, Исламбек.
Глядит на него Гонза и глазам не верит. Дед Исламбек, вылитый купец-паскуда из его сказки потерянной. Исламбек Гонзу видать тоже признал и осторожно за обрезом потянулся. Басурмане бородатые кипишь просекли и за ножи похватались. А Али и Арсенчик на измену подсели, да так плотно, что аж ноги подкосились. Вдоль стеночки сползают и все Гонзе нашептывают:
- Не груби, брат, в пол смотри, в пол…
Но не стал Гонза в пол смотреть, ибо иначе сказочный характер его издавле прописан был. И коль уж в сказке он разбойником определен, то удаль небывалая, да везение чудесное с навыками криминальными, при нем так и остались. О том он и толковал в повозке магической таксистам недогадливым, на Ломброзо да Белкина ссылаясь.
Сплюнув сквозь зубы, разбойник прошипел:
- Ах ты, сука-негодяй, ну здравствуй, задрот чмошный! Сейчас я тебе твой изюм поштучно в туз вбивать буду!
Молниеносно выхватив пистолет, Гонза всадил «маслину» в жбан бородатого басурманина. Маслина мгновенно проросла и от комнаты к кухне раскинулась живописная оливковая роща, где вили гнезда перепела, да разжиревшие куропатки. Второго бородатого, Гонза ударом кинжала пригвоздил к репродукции Айвазовского «Девятый вал», и пучина сия понесла его по Вешним водам Тургеньева, прямиком до Вишневого сада Чехова, где Любовь Андреевна Раневская, вместе с дочерью Аней как раз пили чай с кизиловым вареньем. Увидав басурманина, барышни стали креститься и причитать – изыди, бес, изыди окаянный!
Таксист Арсенчик взвился волчком и, превратившись в Кота Бегемота, со всей дури дал лапой по морде Али. Тот перевернулся в воздухе и, став Жар-птицей, выпорхнул в открытую форточку, напоследок прокричав – а как же я, Малыш? Ведь я же лучше собаки!
Гонза подскочил к купцу-барыге и попытался схватить его за шиворот, но тот извернулся, выскочил из своего халата и, наставив на разбойника фонарь, заорал – ночной дозор! Всем выйти из сумрака!
***
- Ни хрена себе изюм… ни хрена себе изюм… ни хрена…
Разбойник Гонза стоял на городском рынке перед улыбающимся в усы купцом. В одной руке у него были остатки изюма, а во второй увесистый шелковый мешочек с еженедельной данью.
Хитрый купец закрутил засаленный ус и, подмигнув разбойнику, лукаво сказал:
- Приходи на следующий неделе, мой золотой. Я крыжовник привезу.
Но, ни на следующей неделе, ни через месяц, ни через год, Гонза на рынке так и не появился.
Автор: grisha
Источник: https://litclubbs.ru/articles/35970-volshebnyi-izyum.html
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
#чехия #сказка для взрослых #изюм #магический реализм #юмор
