Спустя почти 14 лет после его смерти его провокационный юмор был принят людьми из разных политических кругов. Что происходит, когда комедия переживает эпоху, для которой она была создана?
В заключительном монологе недавнего выпуска своего ток-шоу на HBO Билл Махер перечислил ряд социальных условий, которые, по его мнению, мешают стендап-комедии и ставят под угрозу свободу слова: культура отмены, предполагаемое повышение чувствительности в студенческих городках, а также пощечина, которую Уилл Смит дал Крису Року на церемонии вручения премии "Оскар".
В конце своего выступления Махер сослался на комика Джорджа Карлина, личного героя, чей иконоборческий дух, по его мнению, никогда не сможет процветать в такую тонкокожую и чрезмерно самодовольную эпоху. "О, Джордж, - сказал он, - хорошо, что ты умер".
Карлин, язвительный, длинноволосый мудрец, который использовал свою язвительную проницательность и веселую ненормативную лексику, чтобы поразить американское лицемерие, умер в 2008 году. Но за прошедшие годы может показаться, что он никогда не покидал нас.
Почти ежедневно на поверхность нашего дискурса всплывают фрагменты его выступлений, и его поддерживают люди самого разного политического спектра - они могут редко соглашаться друг с другом, но они уверены, что Карлин был бы согласен с ними.
Ржачная шутка Карлина 1996 года о противодействии консерваторов абортам ("они сделают все для нерожденных, но как только ты родился, ты сам по себе") стала новым вирусным явлением и была показана в недавнем выпуске программы MSNBC "11-й час". Видеоклип с фразой Карлина о том, что американцы жаждут войны ("так что мы хороши в этом, и это хорошо, что мы хороши - мы больше не очень хороши ни в чем другом!") был опубликован в Твиттере представителем Ильханом Омаром, демократом из Миннесоты. На правом сайте Breitbart Карлина цитировали как эксперта по двухпартийности ("слово "двухпартийный" обычно означает, что осуществляется какой-то более масштабный, чем обычно, обман") и приветствовали как бунтаря, не подчиняющегося авторитетам.
Карлин - почитаемая фигура в избранной им области, объединяющая таких разных исполнителей, как Джо Роган и Джим Гэффиган, но он также является человеком, чье влияние выходит за рамки комедии. С ним солидарны психолог Стивен Пинкер, рэпер и актер Айс Кьюб и люди в социальных сетях, которые приравнивают пандемию к романам Джорджа Оруэлла. Возмущенный голос Карлина настолько невозможно повторить, что ему часто ошибочно приписывают цитаты, которых он никогда не говорил, и целые эссе, которых он не писал.
Существует странная загробная жизнь, которой Карлин наслаждается не только как комик, но и как моральный компас. Мало кто из нас так же заботится о том, чтобы наш выбор в жизни был одобрен Джонни Карсоном или Энди Кауфманом.
То, что творчество Карлина продолжает жить и после него, свидетельствует не только о его таланте, но и о том, что его разочарования, которые он выражал с юмором, но чувствовал искренне, по-прежнему находят отклик у слушателей, и что несправедливость, которую он выявил в американском обществе, сохраняется и по сей день.
"Есть что-то в его праведном обострении - это редкая точка зрения, и редкость в том, что это естественная точка зрения", - сказал Марк Марон, комик и подкастер. "Это не то, что вы можете притворяться, что это происходит. Обострение не всегда смешно".
Рутины Карлина, особенно из его великолепных, поздних спецвыпусков, вряд ли потеряли свою остроту. По-прежнему бодрит горькая игра слов в его причитаниях: "Это называется американской мечтой, потому что нужно спать, чтобы в нее поверить".
Когда он говорил, "вы всегда чувствовали, что слышите правду, или его правду", - сказал комик Билл Берр. "Он говорил правду о том, что он чувствовал, чего большинство из нас не делает. Это освежает, когда слушаешь, как другое человеческое существо говорит тебе о своих чувствах, даже если они на 180 градусов отличаются от того, с чем ты согласен".
Но долговечность материала Карлина может быть и опасной. Оторванные от времени и обстоятельств, вдохновлявших его творчество, аргументы, которые он приводил, могут быть использованы в целях, которых он не предполагал.
Как узнали те, кто был ему близок, когда он не в состоянии отстаивать свое мнение, его можно сделать таким, что будет казаться, будто он вообще поддерживает любое мнение.
"Для меня это ежедневная битва", - говорит Келли Карлин, дочь комика. "Сначала я думала: "Я буду переводчиком и скажу им, что, по-моему, он имел в виду. А потом я поняла, что это не моя работа. Это все равно, что иногда пытаться отогнать приливную волну".
Непреходящая актуальность материала Карлина отчасти объясняется тем, как он научился сочинять и совершенствовать его на протяжении почти 50 лет своей карьеры.
Как он объяснил в интервью 1997 года на "Шоу Криса Рока", по сути, он считал себя игривым провокатором. "Мне нравится беспокоить людей", - сказал он, добавив, что пытается понять, "где проходит черта, а затем намеренно пересечь ее и увлечь за собой аудиторию. И чтобы они были счастливы, что вы это сделали".
Карлин хорошо известен тем, что в конце 1960-х и начале 70-х годов отказался от строгого, костюмно-галантерейного подхода к стендапу и погрузился в контркультуру, которая сформировала его личную политику.
Но новый двухсерийный документальный фильм HBO "Американская мечта Джорджа Карлина", который будет показан 20 и 21 мая, показывает, что его профессиональная траектория состояла из многочисленных взлетов и падений - многочисленных попыток заново открыть свой голос и усовершенствовать свой материал, когда его личный радар обнаруживал, что он идет не в ногу со временем.
"Он делал это каждое десятилетие или около того", - сказал Джадд Апатоу, комик и режиссер, снявший документальный фильм вместе с Майклом Бонфиглио. "В тот момент, когда казалось, что у него кончился бензин, он внезапно перезаряжался и изобретал себя заново".
Превращаясь из быстро говорящего пародиста телевидения и радио в риторического бомбардировщика, Карлин имел набор стандартов, которые оставались неизменными. "У него были глубокие базовые ценности, которые были хорошими", - сказал Бонфиглио: "Заботиться о других людях. Заботиться о планете. В нем было чувство справедливости и боления за отстающих. Они просвечивали даже в его самых мрачных вещах".
Но на протяжении десятилетий, когда Карлин наблюдал за отступлением Америки из Вьетнама и ее вступлением в войну в Ираке и Афганистане, когда власть корпораций становилась все более непримиримой, а экологическая катастрофа казалась неизбежной, чувство горького разочарования проникало в его выступления.
Временами, по словам Марона, "его гнев становился более выраженным, чем его способность говорить смешно". Но в каждом его часовом выступлении, добавил Марон, "был один момент, который стоил всего спецвыпуска".
Личная политика Карлина была легко узнаваема. Келли Карлин сказала, что ее отец был "на 99 процентов прогрессивным" и что он воспитывал ее в манере, которую сегодня можно презрительно назвать "woke".
"Он учил меня с первого дня, что черные и коричневые люди всегда угнетались, ужасно и систематически, владельцами богатства", - сказала она. "Он испытывал чистое презрение и ненависть к белым мужчинам в Америке".
Этот левый уклон был безошибочно заметен и в стендапе Карлина: он выступал против насилия со стороны полиции, поддерживал тюремную реформу и экологию и осуждал организованную религию.
Но он также критиковал демократов и "виновных белых либералов", в то время как одобрял другие идеи, которые поддерживали консерваторы. Он презирал эвфемизм и полицейский контроль языка, осуждал то, что он называл "продолжающейся пуссификацией американского мужчины" и упрекал своих соотечественников, которые "променяли бы немного своей свободы на чувство - иллюзию - безопасности".
Используя слова, которые позже повторили Берни Сандерс и Дональд Трамп, Карлин заметил в 2005 году, что переплетенные системы американской экономики и правительства не предназначены для обеспечения процветания среднего гражданина: "Это большой клуб, а тебя в нем нет", - сказал он.
"Стол перекошен, друзья", - добавил Карлин. "Игра подстроена".
Карлин не стеснялся критиковать президентов по именам - среди них были Билл Клинтон и Джордж Буш-младший, - но чаще он говорил в более широком смысле и обращался к институциональным недостаткам.
"До Карлина и рядом с ним были другие придворные шуты, но Карлин был более влиятельным и опасным для короля", - говорит Джурни Гандерсон, исполнительный директор Национального центра комедии, в котором хранится более 25 000 предметов из архива Карлина.
По словам Гундерсон, его сила заключалась в том, что он превращал свой стендап "в призыв к действию". Карлин, по ее словам, "учил всех, где найти силу, которая у них есть, и призывал их использовать ее".
Такой подход обеспечил комедии Карлина долголетие, которого не достигли даже работы его уважаемого предшественника Ленни Брюса.
"Чтобы оценить Ленни Брюса, нужна эрудиция", - сказал Марон. "Вы должны разобраться в ряде очень устаревших впечатлений и новостных историй. В то время как Джордж всегда делал вещи абсолютно доступными".
(Даже в последние годы жизни ее отца, по словам Келли Карлин, если у него появлялась идея для злободневной шутки, вместо того, чтобы включить ее в свое выступление, он делился ею с такими людьми, как телеведущий Кит Ольберманн, который в то время был ведущим программы "Обратный отсчет" на MSNBC. Ольберманн подтвердил это, сказав, что Карлин прислал ему "пару односложных шуток о Буше" и спортивную шутку, которую он держит в рамке на своей стене).
По большей части, Карлин не оставил после себя ни протеже, ни назначенных преемников. Когда он умер, никто больше не мог сказать, что говорил от его имени. И хотя последующие поколения стендаперов, возможно, искренне почитают его, это не обязательно означает, что они в совершенстве владеют шутками, которые он рассказывал.
"Многие из нас знают, что Карлин оказал на нас влияние, но я не думаю, что многие из нас могут это подтвердить", - говорит комик Никки Глейзер.
Незнание слов Карлина, его истории и ценностей может привести к заблуждению, когда его аргументы растягиваются, чтобы соответствовать современным условиям, до которых он не дожил.
Несколько раз во время пандемии Карлин привлекал к себе внимание за рутину из своего спецвыпуска 1999 года "Вы все больны", в которой он озорно предполагает, что детство, проведенное в плавании в загрязненной реке Гудзон, стало причиной того, что он не заболел полиомиелитом.
("В моем районе никто никогда не болел полиомиелитом", - говорит он. "Никто, никогда. Знаете почему? Потому что мы плавали в сырых сточных водах. Это укрепляло нашу иммунную систему. У полиомиелита не было ни малейшего шанса").
Как объяснила Келли Карлин, некоторые зрители сделали вывод - ошибочный - что ее отец был бы против вакцин против коронавируса.
"Все такие, видите? Джордж Карлин был бы против вакцинации", - сказала она. "А я говорю: "Нет. Мой отец был сторонником науки, сторонником рационального мышления, сторонником медицины, основанной на доказательствах. Он 30 лет был сердечным пациентом. Когда он был ребенком и вакцина от полиомиелита стала доступной, он сделал прививку".
Хотя обычно она старается не вмешиваться в подобные споры, Келли Карлин использовала свои социальные сети, чтобы исправить это прочтение. "Мне казалось важным, чтобы люди не использовали его для подрыва того, что нам нужно сделать, чтобы справиться с этим вирусом", - сказала она.
Что касается других современных тем, на которые Джордж Карлин, несомненно, мог бы дать зажигательный, но ясный ответ - президентство Трампа и Байдена, социальные сети, Элон Маск или кинематографическая вселенная Marvel, - то, как бы мы ни хотели узнать его мысли, он остается досадно недосягаемым. Келли Карлин сказала, что она понимает, почему зрители могут тосковать по особой марке неприкрытой честности ее отца в данный момент.
"Я думаю, что мы как вид живем в период экспоненциальной неопределенности", - сказала она. Он был человеком, который смотрел вперед и говорил: "Это не закончится хорошо". Он предвидел грядущий хаос".
И Карлин по-прежнему вызывает почти всеобщее восхищение как пионер свободы слова: он был арестован в 1972 году за исполнение песни "Семь слов, которые нельзя говорить по телевидению", и эта же песня позже сыграла ключевую роль, когда федеральное правительство заявило о своих полномочиях регулировать трансляцию непристойных материалов.
Из-за этого статуса Карлин часто упоминается в современных дебатах о том, как комики используют свои платформы. Когда споры охватили спецвыпуск Дэйва Шапелла "The Closer" в 2021 году, который был раскритикован как трансфобный и вызвал забастовки в Netflix, имя Карлина было упомянуто, хотя никто не может точно сказать, какую позицию он мог бы занять: Стал бы он критиковать Шапелла за нетерпимость или защищать его право на самовыражение?
Пытаясь выяснить его мнение, некоторые поклонники Карлина указывали на интервью, которое он дал в 1990 году Ларри Кингу, когда он выразил свое недоверие к грубому стендапу Эндрю Дайса Клея: "Его мишени - аутсайдеры, а комедия традиционно издевается над властью - людьми, которые злоупотребляют своей властью", - сказал тогда Карлин.
Келли Карлин сказала, что ее отец "всегда придерживался позиции, что больше слова лучше, чем меньше слова", и поддержал бы право Шапелла выступить со спецвыпуском. Но, добавила она, "если ты комик, ты должен быть смешным".
"Если вы собираетесь перевести аудиторию за черту, вы должны построить все так, чтобы они охотно перешли ее вместе с вами", - сказала она. "Сделал ли Дэйв Шапелл это для всех? Очевидно, что нет".
Тем не менее, сказала Келли Карлин, "опасно ли это, когда культура хочет закрыть людей для высказываний? Я думаю, мой отец сказал бы, что это опасно".
Как и его друг и предшественник Ленни Брюс, который был арестован и осужден по обвинению в непристойности (и который позже получил посмертное помилование), Джордж Карлин боролся с властью государства препятствовать и наказывать его самовыражение.
Марон утверждает, что со времен Карлина конфликты в области свободы слова изменились таким образом, что нет смысла снова втягивать в них Карлина.
"Эта борьба уже выиграна", - сказал Марон. "То, что происходит сейчас, - это не та борьба". Сегодня, сказал он, мы живем "в мире, где каждый может говорить то, что хочет, независимо от того, верит в это кто-то или нет".
Хотя Карлин, вероятно, был бы недоволен сегодняшним состоянием свободы слова, сказал Марон, его колкости были бы направлены на "корпоративную оккупацию" дискурса, когда цифровые монолиты, такие как Google, Facebook и Twitter, "диктуют, как процветает и потребляется культура".
И если комик хочет заявить о свободе слова, используя слова, которые другие считают ненавистными, сказал Марон, "вы можете говорить их сколько угодно - вероятно, вы просто будете общаться с людьми, которым нравятся подобные вещи. Если вы хотите иметь такую компанию, делайте то, что должны делать".
Без гуманистического духа Карлина, направляющего его, современный стендап иногда кажется безжалостным местом. "Сейчас в комедии царит бесстрашие, которое так фальшиво", - говорит Глейзер. "На сцене столько ловкости рук и столько иллюзий, чтобы обмануть аудиторию, что ты смелый".
"В Карлине никогда не было жестокости", - сказала она. "Он всегда казался наполненным сочувствием".
Гундерсон из Национального центра комедии описал Карлина как "лидера, который не хотел держать в руках всю власть". По ее словам, его главный урок для нас заключается в том, что мы имеем "неограниченное право оспаривать все, никогда не переставать критически относиться к любому источнику власти или любому институту" - даже к самому Карлину.
Келли Карлин предупредила, что мы не должны быть слишком привязаны к каким-либо посланиям в стенд-апе ее отца: Конечно, Джордж Карлин верил во многое из того, что он говорил на сцене, но больше всего для него было важно, чтобы зрители научились думать самостоятельно. Он никогда не хотел быть чьим-то примером для подражания и не любил объединяться в группы.
"Как только кто-то собирается в группу, собирается на собрания и надевает нарукавные повязки, он сразу же этого не хотел", - сказала она.
Если бы Джордж Карлин был сейчас рядом, чтобы ответить на вопросы, которые мы ему задаем, "он бы изучил нас с обеих сторон и придумал бы третьестепенную правду, которая взорвала бы наши умы", - сказала она. "Но ничего не решил. Он никогда не стремился решить культурные войны или решить проблемы Америки. Он всегда хотел показать, о чем он думал у себя дома".