В нашей семье храниться удивительная история любви родом из Великой Отечественной Войны. Долгое время я думала, как изложить её так, чтобы не потерять деталей, чтобы читателей она тронула так же, как и меня когда- то...
Сегодня, когда только лишь минул день Великой Победы, я её, наконец, дописала.
Итак.
Несколько лет назад в нашу семью пришло письмо из далёкой Германии. Письмо пришло на адрес родительский квартиры, в которой сейчас квартирует знакомая нам семья, на время строительства собственного дома. Думаю, если бы в квартире у нас квартировали люди посторонние, вероятно, письмо не попало бы в мои руки. Впрочем, кто сейчас заглядывает в почтовый ящик? Однако письмо пришло почти по назначению.
Оно было адресовано моему деду, Шарову Борису Геннадьевичу. Отправителем значилась некто Лере Берхен.
Дедушки давно нет с нами. Его не стало в 2001 году, через год после того, как ушла бабушка.
Разумеется, я вскрыла конверт.
Письмо было написано по- русски, очень понятным чётким русским языком. Только немного дрожащий почерк выдавал писавшую, это была явно очень пожилая женщина.
К сожалению, я не смогла сохранить эту реликвию. Письмо было утеряно во время переезда, но я по прежнему не оставляю надежду найти его, оставить на память своим детям и будущим внукам. Здесь я привожу его по памяти от первого лица:
"Здравствуй, Борис.
Пишет тебе Лере Берхен. Я верю, что ты вспомнишь, кто я.
Если я направила письмо по верному адресу, и ты сумеешь вспомнить меня, пожалуйста, ответь.
Я до сих пор тебя не забыла. Я так хочу услышать твой голос, увидеть твое фото.
Наверное, твой голос сейчас такой же дребезжащий, как и мой...
Но если письмо не попадет в руки Бориса, но к кому- то из его родственников, позвольте мне объяснить, кто я и зачем пишу. Мне 91 год и я имею на это право.
Я родилась и всю жизнь прожила в городе Бернау. Я была там и во время войны между Советским союзом и фашистской Германией.
Вот моя история.
Советские солдаты пришли к нам в конце зимы 1945 года, помню, было очень холодно.
Несколько человек поселились в нашем доме, заняли первый этаж. На втором этаже, под самой крышей, ютились я, моя мать и 3 моих маленьких сестрёнки. Позже к нам присоединились 2 наших соседки, их дом оказался разрушен.
Солдаты вели себя вполне сносно, не трогали нас, хоть и смотрели с интересом. Мы очень боялись когда они бывали пьяныe, но, слава небесам, ничего страшного не происходило.
С Борисом мы встретились взглядом в первые секунды их появления. Помню, я бежала по лестнице на второй этаж, но споткнулась, вывернула ногу. Тогда я думала, что меня сразу же убьют. Но он вошёл в дом первым и крикнул: не бойтесь. Вам не будет вреда.
На самом деле я не знала тогда, что он сказал, я ни слова не понимала по русски. Но я уверена, что он имел ввиду это. Его глаза, его взгляд успокаивал.
Первые дни мы боялись спускаться вниз, но потом привыкли. Иногда мы встречались с солдатами внизу или в саду, но игнорировали друг друга.
Только наши взгляды с Борисом всегда цеплялись...
Он впервые поцеловал меня поздно вечером. Я помню этот миг как сейчас. Я развешивала белье на просушку между деревьями во дворе. Он подошёл сзади, обнял, я повернулась и наши губы встретились.
Тогда я убежала от испуга, но на следующий день сама дожидалась его появления. И дождалась. Он сразу все понял, когда увидел меня. С тех пор мы стали возлюбленными.
Конечно, мы не хотели, чтобы наши отношения стали открыты, но люди все равно догадывалась. Моя мать плакала и ругалась. Его сослуживцы ухмылялись, глядя на меня, я всегда была красной как рак, когда проходила мимо них.
С Борисом мы проводили вместе столько времени, сколько удавалось.
Мы могли часами сидеть в укромном уголке сада, моя голова на его плече...
Он всегда передавал что- то вкусное моим сёстрам. И где он только находил те конфеты? Я не хочу думать, что он их воровал...
Мы практически не разговаривали. А как? Я не знала его языка, он ни слова ни по- немецки, ни по- французски- те языки, которыми тогда владела я.
Но нам было достаточно жестов и самых простых словосочетаний. Спустя несколько дней мы уже знали отдельные слова родных языков друг друга.
Я полюбила его всем сердцем. Должно быть, близость разлуки придавала моему чувства трагизма, а значит, удваивала, утраивала его.
Я знаю, что он тоже был искренен. Его невозможно было оторвать от меня. Мы не могли сидеть не касаясь друг друга.
Наше чувство продолжалось 42 дня, ровно столько он был в Бергау. Но жило оно, это чувство, гораздо дольше, многие годы, я точно знаю. Во мне оно живо и сейчас, спустя 70 лет. А ведь мне уже 91 год!
Конечно, он обещал вернуться, он обещал забрать меня к себе, в русскую деревню под Воронежем. Он говорил, что покажет мне Москву и Ленинград, а жить мы будем непременно на берегу большой реки или моря. Ведь в России много рек и морей... И я смогу выбирать.
Но он не вернулся. Я ждала не так долго, я все понимала.
Вскоре вернулся с войны Рауль, я вышла за него, как и обещала. У нас родились дети. Я всегда была верна своему мужу, но моё сердце наполовину принадлежало Борису. Всегда, всю мою жизнь.
Я овдовела в 1982 году. И тогда я подумала, что теперь имею право попробовать найти Бориса.
Позже, когда я овладела Интернетом, передо мной открылись большие возможности.
Я достаточно хорошо говорю по- русски... Года, наверное, с 50го. Да, да, я смогла осилить ваш трудный и непонятный язык!
Итак, годы поисков, запросов, переписок и я почти у цели! Я почти уверена, что моё письмо уйдёт по верному адресу. Мне остаётся только дождаться ответа.
И я надеюсь,что вы ответите мне!
Пожалуйста, я очень жду!
Ваша, Лере"
Как думаете, я ответила фрау Берхен (впрочем, по мужу у неё должно быть другая фамилия)? Конечно!
После ухода бабушки мы были очень близки с дедом. Мне было 15 и я жаждала знать все о войне. Романтические истории особенно бередили мою душу. И дедушка рассказал мне о своём сердечном приключении в Германии. Поэтому я знала немного... Дедушка никогда не искал Лере. Перед возвращением на родину он попал в госпиталь, его перевезли ближе к дому и тогда, в больнице, он повстречал мою бабушку и вскоре женился. Затем появилась на свет моя мама. Я не думаю, что он хранил в своём сердце фрау Берхен так, как она его. Но он её, безусловно, помнил.
Я ответила Лере. Рассказала, что дедушки давно нет с нами, описала историю его достойной жизни, отправила ей несколько фотографий. Попросила прислать в ответ её снимки, нынешнего времени и где она была молодой девушкой.
Но, к сожалению, прошло уже больше 4 лет, но ответа я так и не получила...
Такой вот отголосок любви из 1945 года трепетно хранится в сердцах нашей семьи. Отголосок любви, которая не сложилась...