А я вот не послушалась умного совета и осуществила своё давнее ностальгическое, выношенное годами решение - проехаться по местам в Москве, где жила раньше. Одна поехала, чтобы не отвлекаться. Подстёгивала мысль, что это не Питер, это Москва, всё доступно, всё зависит только от меня и к тому же их всего 5, этих мест, не 25. И ещё не во все тянет. Первое не найду, адреса нет, и по причине малого возраста не запомнила ничего, кроме снега, горки и овчарки, с которой валялась в обнимку в сугробах. Ах нет, еще историю про деньги помню, в другой раз расскажу. Дом там был деревянный, наверняка снесли давно. Во втором месте была несколько лет назад по делам, и ещё поеду, фото сделаю. Третье - вот, сегодня побывала. Четвертое- регулярно мимо езжу, никакой ностальгии, и интереса тоже нет. Пятое - это потом, когда-нибудь, может быть. Если смогу. В шестом живу уже сколько лет.
Поэтому сегодня - Бабушкин, школа, начало института, любовь, школьные друзья и наша двушка в хрущёвке. Про ту жизнь в двушке раньше рассказывала.
Вышла из метро Бабушинская по указателям и не пойму, куда идти, хотя по карте смотрела. Пошла по Енисейской улице, где-то тут и моя Ленская должна быть. Помог трамвай. Вспомнила, он и в моё время был, выручал. К трамваям у меня давняя симпатия, уже делилась.
И как только трамвай увидела, тут же сообразила - вот направо от трамвая за домами должна быть моя последняя из трёх школ, которую заканчивала, а налево после перехода через Енисейскую, которая выглядит как проспект - моя улица. Школу потом посмотрю, её отсюда не видно, и пошла на переход, а потом по улице. Моя! Тесная стала, машин полно, а парковок мало и тротуары узкие. Чувствуется, район как и был, спокойный, зелёный, но немного другой. Получше, почище. Листаем.
Пошла по своей, нечётной стороне. У меня дом номер 9. Справа от меня 20-я больница, в ней мне накладывали гипс на сломанную ногу, а потом снимали, и эту острую боль при снятии, ругань медсестры и собственные крики я помню до сих пор. Нога была после гипса синего цвета, в два раза тоньше здоровой, и наступала я на неё с трудом. В этой больнице работала акушеркой мама моего соседа- одноклассника, с которым мы дружили, а потом она же принимала роды у моей соседки-подружки. И муж мой ездил сюда через весь город несколько месяцев подряд на практику, когда учился в мединституте, рассказывал мне, это было до меня. Листаем.
Теперь здесь не одна больница, много корпусов, целый больничный комплекс имени кого-то, и оказалось, что он уже простирается до самого моего дома. Все дома после моего для этого снесли, мой пока стоит в очереди на снос. И позади моего дома, через просторный газон, теперь находится печальное современное здание белого цвета с траурным залом. Невесёлое соседство. Листаем.
Постояла у закрытого подъезда, посмотрела на наши окна на третьем этаже, на незастеклённый балкон, прошлась вдоль дома. Двор остался тем же, просторным, большим, с травой, с небольшой детской площадкой. Только деревья выросли, и нет скамеек, на которых мы сидели, болтали, влюблялись. Напротив всё так же стоит такая же пятиэтажка, в которой было и наверное, есть, общежитие пединститута, того же серого цвета, его не красили. А наш дом обновили, выкрасили, и другие жилые прежние дома тоже. Листаем.
Подумала - а сохранилось ли дерево, на которое я смотрела из окна кухни, и рисовала этот вид с перспективой из окна, дерево было на уровне общежития, не то тополь, не то ясень, что-то большое. Теперь там несколько таких деревьев, но одно стоит обтяпанное со всех сторон, обрубок такой, наверное, оно и есть. Никакого красивого вида с перспективой я не увидела. Листаем.
Мимо общежития пошла дальше по улице посмотреть на школу, в которой училась с 5 по 8 класс. Это рядом. Там всё рядом, и по ощущениям я постепенно возвращалась снова в тогда - было комфортно, без нервов, без больших расстояний, без высоких зданий, как-то патриархально. Не Москва и не деревня, а так, другое. Такое впечатление создают не снесённые ещё хрущёвки, их пока много, они не ободраны, покрашены, ухожены, и оттого обстановка камерная, домашняя. Вообще от этой покраски стало светлее, раньше даже днём местами было темновато от серых зданий.
Школа была на другой стороне улицы в 3-х минутах ходьбы, но я её не сразу узнала: была красная кирпичная, а сейчас белая, покрашенная. Подошла, посмотрела вывеску - психологический центр для детей, ну да, нас потому всех и перевели в новое построенное школьное здание, за трамвайной линией, которое недалеко от метро. Но тогда метро не было. Двор школы ухожен, растут ели, лежат большие камни для красоты. Листаем.
Пошла дальше по своей улице, по пути вглядываясь вдаль и узнавая пятиэтажки, в которых жили мои одноклассники. Листаем.
Меня интересовало, сохранился ли большой дом с аркой на углу пересечения моей Ленской и длинной улицы лётчика Бабушкина, но уже чувствовала, что сохранился. Его я тоже не узнала, покрашенный, яркий такой стал, но арка была на месте, и это успокаивало.
В 8 классе я получила от одноклассника записку с приглашением на свидание в стихах, которую хранила долго, потому что стихи понравились. Потом выкинула, конечно. Про свидание вообще не помню, было или нет. И не очень помню, от кого именно была записка. Кажется, в 8 классе я на свидания ещё не ходила. А стихи помню наизусть: "Я не Онегин, не этот век. Но я безумен, как он прежде. Живу в страданьях и надежде. Я рад, я тоже вас люблю, с утра до вечера пою. Я очень должен видеть вас у дома с аркою большой. Я ничего не требую, но жду вас всей душой". Вот такие талантливые мальчики у нас учились.
Большой дом был действительно очень большим. Он начинался сразу после школы на другой, чётной стороне Ленской улицы, заворачивал налево, шёл вдоль улицы лётчика Бабушкина с прорубленной аркой внутри во двор, потом поворачивал снова налево, делал уступ и продолжался вдоль улицы Менжинского, и эта третья его сторона была длиннее первых двух. Он был построен в виде буквы П, а внутри размещался большой двор.
На углу большого дома в мои времена был продовольственный магазин, около которого всегда тёрлись качающиеся личности, некоторые падали, несло спиртным, но это был самый ближайший магазин, в котором всегда можно было купить докторскую колбасу, хлеб и молоко. Теперь на этом месте дверь, а над ней вывеска Озон. И почему- то этот угол выделен розовым цветом. Листаем.
Иду дальше, к следующему длинному дому, до того места, где был обувной магазин. Там работала продавщицей старшая сестра моей школьной подруги, очень красивая блондинка с нежным лицом, к которой мужская часть испытывала большой интерес. Магазины тоже все другие, внутрь я не заходила. Справа, как и раньше, по улице лётчика Бабушкина ехали машины, была автомобильная дорога с активным движением, был сквер с ёлками и администрацией, а от сквера вверх в гору поднималась улица Рудневой, которая приводила к железнодорожной станции Лосиноостровская. Но туда я не пошла, не хотелось, только вспомнилось, как я на первом курсе вечернего института бегала по этой дороге домой в 12 часов ночи, возвращаясь с занятий. От станции до дома было далеко, минут 20 идти хорошим шагом.
После того, как увидела, что улица Рудневой на месте, решила, что пора возвращаться. Двинулась обратно тем же путём к метро. Дойдя до угла большого дома, вспомнила, что через дорогу, в этом кирпичном доме была поликлиника, в которую мы ходили. Листаем.
Прошла всю свою улицу, перешла Енисейскую, трамвайную линию и, никуда не сворачивая, по той же продолжающейся Ленской пошла дальше, чтобы найти свою последнюю школу, в 9 и 10 классах там училась. Когда-то мы интересовались - почему Ленская? Наверное, в честь какого-нибудь революционера. Оказалось проще - название дано по реке Лене. Но, уже зная это, нам хотелось думать, что к названию причастен Владимир Ленский, которого застрелил на дуэли Евгений Онегин. Это было бы романтичней.
Школа была на месте. Она отличалась огромным участком земли, и я сразу увидела, что и земля вся на месте. Такой территории вокруг школы я не видела нигде. Спереди, как и при нас, была спортивная площадка, сама школа за оградой виднелась в отдалении, а за ней, помню, были обширные задворки, на которых решались наши самые важные вопросы. За ограду я не пошла, хотя калитка была открыта. Листаем.
В этой школе математику у нас преподавала пожилая увлечённая своим предметом учительница, она же вела факультатив, на который весь класс ходил с большим удовольствием, и она же была у нас классным руководителем, и вот после этого факультатива, после решения разных хитрых задачек, мы все к 10 классу как-то незаметно перестроились и поменяли свои гуманитарные наклонности на точные науки. Вот поэтому я в результате вместо литературы очутилась на факультете электронной техники к огромной радости своих родителей. О чём потом жалела.
После школы до метро было рукой подать. Листаем.
Входя в метро, подвела итог - не так уж и плохо иногда посетить давние родные места. С хорошим настроением проехалась. Многое на месте, но существует в новом облике, стало светло, деревья во дворах растут, кругом зелень, цветочки, а дворники из бывших братских республик здесь тоже исправно трудятся, красят цветочные ограждения и убирают дворы. И народ есть, много детей, качели во дворах, и возникает чувство безопасности. Мне понравилось, потому что всё ухожено и выкрашено. Если бы приехала, а кругом разруха - вот тогда тоска. А так - Москва всё-таки, чисто, уютно. И метро теперь близко. Вот так я съездила и на память всё засняла для истории. А у вас бывает тяга к местам, в которых жили раньше?
Всем спасибо!