Затрону деликатную, для мая, тему - воздаяние по заслугам немцам в ходе освобождения Европы.
Как известно, влиятельный публицист, поэт, журналист Илья Эренбург, со страниц "Красной звезды" призвал "УБИТЬ НЕМЦА". Жестокость еврея Эренбурга не понравилась Сталину. Начальник Управления агитации ЦК ВКП(б) Александров, с передовицы "Правды", поправил Эренбурга - убить не немца, а фашиста. Многие согласились с ним... на словах. Но согласились ли, даже на словах, выжившие в блокадном Ленинграде и их родные? Не уверен. Жажда мщения приобретала животные формы.
Обратимся к воспоминаниям фронтовиков- литераторов, оставивших Воспоминания. Обращаю внимание, что двое первых делали записи в советское время. Поэтому писали с оглядкой на цензуру.
Итак.
Борис Слуцкий ( 1919 - 1986 ), поэт. Во время войны дослужился до майора. Политработник, разведчик. Принимал участие в освобождении Венгрии и Австрии. Цитирую его австрийские воспоминания:
"За два часа я допросил шесть девушек....
Здесь была девушка, которую изнасиловали шесть раз за последние три дня. Это была неуклюжая деревенщина — она совсем не умела прятаться. В ее тусклом взгляде я не нашел ни страдания, ни стыдливости. Все это прошло. Осталась одна усталость.
После нее допрашивалась восемнадцатилетняя вертушка. Ее настигли всего один раз. У нее есть такие места на огородах, где ее не нашла бы и родная сестра.
И она засмеялась испуганным коротким смехом. Одни отчитывались обстоятельно и толково — не как на исповеди, а как перед доктором. Другие плакали навзрыд, тосковали об окончательности, необратимости происшедшего. Но больше всего мне запомнилась одна фраза. Ее сказала вертушка Анжелика. Это были слова: «Нас гоняют как зайцев!»
Да, именно, как зайцев — все обрадованно закивали головами. Они были слишком измучены, чтобы осмыслять происшедшее.....«Мы теперь совсем не спим дома. Выкопали себе ямки в стогах. Пока тепло, хорошо, а как же будет осенью?»
Уходя, я не давал никаких обещаний, но меня провожали всем хутором, до околицы.
Солдатам я сказал не по закону, а по человечеству: «Ну что, стыдно? Смотрите же».
И скептик Барбье говорил мне потом, что эти солдаты уже не позволят никому обижать девушек в Зихауере.
Через два дня я докладывал начальству о женщинах Зихауера. Генералы сидели внимательные и серьезные, слушали каждое слово."
Воспоминания Слуцкого изданы под названием "О других и о себе". Есть они и в интернете.
А вот, что вспоминал поэт- фронтовик Давид Самойлов ( 1920-1990):
"В Аренсфельде, где мы только что расположились, явилась небольшая толпа женщин с детьми. Ими предводительствовала огромная усатая немка лет пятидесяти — фрау Фридрих. Она заявила, что является представительницей мирного населения и просит зарегистрировать оставшихся жителей. Мы ответили, что это можно будет сделать, как только появится комендатура.
— Это невозможно, — сказала фрау Фридрих. — Здесь женщины и дети. Их надо зарегистрировать.
Мирное население воплем и слезами подтвердило ее слова. Не зная, как поступить, я предложил им занять подвал дома, где мы разместились. И они успокоенные спустились в подвал...
— Герр комиссар, — благодушно сказала мне фрау Фридрих (я носил кожаную куртку). — Мы понимаем, что у солдат есть маленькие потребности. Они готовы, — продолжала фрау Фридрих, — выделить вам несколько женщин помоложе для…
Я не стал продолжать разговор с фрау Фридрих.
Среди немок, разместившихся в подвале, была девушка дивной красоты — Эва — Мария Штром. Утром пришел какой‑то штаб, и особист, проверявший наличие мирного населения, куда‑то увел Эву — Марию…"
Давид Самойлов ( Кауфман) - войну закончил ефрейтором, в разведке штаба 1-ого Белорусского фронта. Его #мемуары изданы под названием "Памятные записки".
Переходим к самым тяжелым воспоминаниям . Поэт, художник, график Леонид Рабичев ( 1923 - 2017) написал их в так называемые нулевые годы. Но и тогда редактор просила выбросить эти страницы. Почему, - удивлялся автор, - я это видел своими глазами! Вышли мемуары отдельной книгой под названием "Война все спишет".
Во время войны Рабичев - лейтенант -связист, обслуживал штабы.
Вот , что он пишет в главе "Назад в Восточную Пруссию, февраль 1945 года"
Да, это было пять месяцев назад, когда войска наши в Восточной Пруссии настигли эвакуирующееся из Гольдапа, Инстербурга и других оставляемых немецкой армией городов гражданское население...
Наши танкисты, пехотинцы, артиллеристы, связисты нагнали их, чтобы освободить путь, посбрасывали в кюветы на обочинах шоссе их повозки....., оттеснили в сторону стариков и детей и, позабыв о долге и чести и об отступающих без боя немецких подразделениях, тысячами набросились на женщин и девочек.
Женщины, матери и их дочери, лежат справа и слева вдоль шоссе, и перед каждой стоит гогочущая армада мужиков.... смех, крики и стоны. А их командиры, их майоры и полковники стоят на шоссе, кто посмеивается, а кто....регулирует....
Потрясенный, я сидел в кабине полуторки, шофер мой Демидов стоял в очереди, а мне мерещился "Карфаген" Флобера, и я понимал, что война далеко не все спишет. А полковник, тот, что только что дирижировал, не выдерживает и сам занимает очередь....
— Кончай! По машинам!
А сзади уже следующее подразделение. И опять остановка, и я не могу удержать своих связистов, которые тоже уже становятся в новые очереди, а телефонисточки мои давятся от хохота, а у меня тошнота подступает к горлу. "
Происходящее творилось на 3 Белорусском фронте, под командованием генерала армии Черняховского. Автор отмечает, что на 1-ом Украинском, где главным был #маршал Конев, ситуация была иной. Нескольких насильников расстреляли перед строем, после чего, массовые и демонстративные издевательства над немцами прекратились. Рабичев связывает это с личностями Конева и Черняховского. Последний, кстати, имел репутацию "Дон Жуана", мягко говоря, в Кремле. Погиб Черняховский 18 февраля 1945, при весьма загадочных обстоятельствах.
Кстати, сам Илья Эренбург спас жизнь одному немецкому актеру, австрийского происхождения. В 1927 немцы снимали #фильм по книге Эренбурга "Любовь Жанны Ней". Главного злодея сыграл актер Фриц Расп. Эренбург сфотографировался с ним, сделал на фото дарственную надпись. А весной 1945 Расп жил в пригороде Берлина. Когда наши заняли город, то хотели сразу расстрелять его. Очевидно же, что с такой рожей фриц не может не быть нацистом! Его выволокли на улицу, потащили к стене. Фриц же махал руками и кричал, что Илья Эренбург его друг - на моем столе фото с ним!
Солдатики потратили время, проверили. И правда, не соврал Фриц. Перед ним извинились и еще снабдили продуктами. Об этом #киноактер написал в письме Эренбургу, которое нашло адресата. Этот случай легендарный поэт-писатель-публицист-политик-журналист Эренбург рассказал в своей книге "Люди. Годы. Жизнь".
Такие вот дела. Как обычно жду ваших комментариев.
Источники: