2500 год. Вот уже как двести лет человечество покинуло пределы солнечной системы. На ближайшей к Проксима Центавра планете, во время рядовой миссии, бесследно пропадают два планетолога. Спустя несколько часов поисков в руки кибернетику попадает творческий ИскИн одного из пропавших. Из-за особенностей алгоритма, произошедшие и записанные в реальном времени события обрели художественную интерпретацию. Только дочитав до конца начальник станции и возлюбленная одного из ребят узнают, что произошло, и с какими ужасами пришлось столкнуться потерянным исследователям.
***
В кабинет к кибернетику вошли двое. Бородатый мужчина, с чёрным прямоугольником в руках, шёл первым. За ним, низенькая девушка с захваченными в косу светлыми волосами. Кибернетик – молодой парень, на шум не отреагировал, сидел с прямой спиной и смотрел перед собой. По квадратам мониторов ползли символы. Гости подошли и встали по обе стороны. Первым заговорил мужчина:
— Коля! Очень важно! Нужно разблокировать!
— Коленька, пожалуйста, — сказала девушка. Её тонкие брови стремились вверх, а рот слегка приоткрылся.
Кибернетик не ответил.
— Коля? — спросила девушка.
Мужчина положил пухлую ладонь на плечо парня.
— Ау…
— Что с ним?
Мужчина нагнулся, заглянул в лицо.
— Он в сети…
— Тогда давайте доставать его оттуда!
— Коля! — крикнул мужчина. — Не слышит.
— У вас чип в допуске?
— Для связи.
— Свяжитесь.
— Хорошо…
Прошла секунда и кибернетик ожил.
— Здравствуйте…
— Коленька! Выручайте! — взмолилась девушка.
Кибернетик повернулся в её сторону. Косо посмотрел на беспорядок за девушкой. Валяющиеся повсюду на полках разобранные приборы, бумаги, провода, остатки недоеденного перекуса. Парень улыбнулся, заёрзал в кресле. Спросил:
— А что случилось?
— Олег Михайлович, покажите…
— Вот…
Мужчина протянул прямоугольную коробочку. Чёрную, матовую. Не больше тридцати сантиметров в длину и десяти в ширину.
— А чей это портатив? – узнав назначение прямоугольника, сказал кибернетик.
— Это Серёжи, — сказал Мужчина.
Кибернетик оживился. Мутный взгляд сфокусировался на прямоугольнике, соскочил, поднялся к мужчине.
— Вернулись?! Как они?
Коля сделал оборот кресла и посмотрел в лицо Маши. Повернулся и посмотрел на Олега Михайловича.
— Нет… Не вернулись, — сказала Маша.
Прямоугольник пикнул.
— Вот! Посмотри, — сказала девушка и выхватила прямоугольник из рук мужчины. Раскрыла. Сенсорный экран загорелся синим. На мутном фоне горело уведомление.
— Оно появилось две минуты назад. Может это от него?
— А разрешение есть?
— Всю ответственность беру на себя! — буркнул мужчина.
— Хорошо. Сейчас…
Парень взял планшет, потянулся к ёжику проводов. Вытянул один и подключил. На одном из трёх мониторов, в чёрном окошке, побежали цифры. Кибернетик залип на секунду. Стройный столбик белых знаков материализовался на экране.
— Готово.
— Посмотри, что там?!
— Сейчас… Это уведомление о завершении… от Саши…
— От Саши?! — в один голос сказали гости.
— Ну это… Это… Мы с ним вместе сделали. ИскИн…
— И что это за уведомление? Что она завершила?
— Историю, наверно…
— Какую? Что за история? Коля! Ну!
Девушка заглянула в лицо кибернетика. От неё пахло персиками.
— Спешкой тут ничем не поможешь, Маша, — сказал мужчина.
— Олег Михайлович! Ваши подчинённые в беде, Витя! Сергей!
— Я понимаю, но ты давишь.
Девушка выпрямилась.
— Простите… — сказала она и отвела ладонь на угол стола.
Лицо кибернетика побледнело. Маша почти угодила рукой в пятно от соуса.
Олег Михайлович хлопнул пудовой ладонью по тонкому плечу Коли.
— Давай, Коля. Рассказывай. Кто такая Саша и про какую историю ты говорил?
Кибернетик заёрзал в кресле ещё сильнее. Вес ладони вдавил в сидушку. Он посмотрел на Машу. Морщинка между бровями едва проявилась. Тонкая полоска губ. Бледная кожа. Такая хрупкая, аккуратная... лёгкая бирюзовая аура сияла ореолом вокруг девушки. Завораживающий эффект от слияния с сетью.
— Коля! — сказал мужчина.
Коля вздрогнул. Повернулся.
— Ну… Мы её сделали для творчества. Рассказы там, книги…
Глаза кибернетика загорелись.
— Саша ИскИн. Не хуже корпоративных! По закону, автор сам должен написать алгоритм, или арендовать корпоративный. А они деньги большие берут. Ну я ему помог, не много. С адаптивными уравнениями Хорькова-Улиса… Линейными полями Мура…
— Коля! — буркнул мужчина. Кибернетик вздрогнул. — Ты в сети что ли?
— Да… У меня сейчас четыре диагностики и три бота на управлении. Простите… Значит у Сергея есть переносной модуль, всегда с собой, квадратик такой, чёрный, может видели.
— Да, есть такой, — сказала Маша.
— Он записывает происходящие события и передаёт на Сашу. А она из этого опыта делает истории и отправляет на землю. Мы ведь в экспедиции… Людям интересно всё такое, вот…
— Хорошо. И что? Эта Саша прислала историю?
— Получается так. Она спрашивает разрешения. Можно ли начать передачу.
— Истории?
— Да.
— А что за история узнать можно?
— Ну… можно, только…
— Что такое?
— Планшет заблокирован. Без биометрии Сергея… Шанс семьдесят процентов повредить целостность кода Саши.
— И что нам делать?
— Я могу подтвердить запрос… Но она начнёт отправку истории на землю.
— Ну? — девушка снова приблизилась к Коле. — И что это значит?
— Я могу вывести всё на монитор. Придётся читать.
— Так в чём же дело? — сказал мужчина. — Читать мы умеем.
— Это не будет целостная история. Неизвестно сколько она сгенерирует рассказов… Их может быть сотня…
— Так заставь какую-нибудь программу проанализировать всё…
— Это можно. Только займёт время.
— Сколько?
— Я не знаю… У меня работа…
— Коленька, — Маша наклонилась. Тонкая шея, треугольник ключицы выглянул из-за воротника майки. — Постарайся, пожалуйста…
Коля замолчал.
— Коля?
Глаза Коли смотрели сквозь девушку.
— Что-то случилось, — сказал Коля и повернулся к мужчине.
— Что случилось? — спросил он.
— Саша… Я заглянул в планшет. Вскрыл аккуратно, на сколько можно. Она сейчас принимает информацию от переносного блока… И хочет отправить на землю.
— Ну? Так что случилось?
— История. Она одна…
— Что? Почему? Ты же говорил их может быть сотня.
— Да… Говорил. Но история одна.
— Так достань её, — мужчина слегка сдавил плечо Коли. Тот не отреагировал.
— Нужно дать разрешение.
— Так давай!
— Мы будем читать в реальном времени, одновременно с передачей.
— Отлично!
— Что-то не так… История одна…
— Коля! — сказала девушка. — Всё равно! Выводи!
— Сколько времени идёт сигнал? Как давно она его приняла? — сказал мужчина.
— Десять минут…
— Ты можешь отследить откуда он пришёл?
— Нет… Не могу. Десять минут назад… Блок перестал записывать… Он отправил всё что было. Это точечная передача. Не по общему каналу. Нужна сеть корпорации, чтобы…
— Что значит перестал записывать? Его выключили?
— Не знаю. Может сломался или…
— Даю разрешение! — сказал мужчина. — Выводи на монитор! Если это одна история… Постой. Одна история? То есть блок отправил записи событий, а Саша?..
— Да. Создала историю.
— Насколько достоверную?
— Не могу судить… Это странно. Одна история… Что-то случилось.
— Коленька, мы потом разберёмся, хорошо? — сказала девушка и положила ладонь на его плечо. Её он совсем не почувствовал.
Он посмотрел сквозь Машу стеклянными глазами. Улыбнулся.
— Персики…
— Коля!
— Что с ним?
— Работает. Кибернетики…
Коля чуть вздрогнул.
— Я тут. Боты… Они... Так мне выводить?
— Выводи!
— Хорошо…
— У тебя есть стул? – спросила девушка.
— Да… вон там, в углу. Сбросьте только эту штуку.
— Олег Михайлович, а вам?..
— Я постою, — ответил мужчина.
Девушка сходила за стулом. Сбросила металлическую медузу с разноцветными щупальцами. Села рядом с кибернетиком. Скрипнула, придвинулась ближе к столу, дотронулась комбинезоном до плеча парня. Коля заёрзал.
— А куда смотреть? — спросила Маша.
— Вот сюда…
Коля не пошевелился.
— Куда? — спросил мужчина. — Коля!
— Простите...
Тонкая рука парня поднялась к десяткам мониторов.
— Вот в этот…
В квадрате тридцать на тридцать сантиметров появились символы.
Повествование началось.
***
Кабина тряслась. Легко, еле заметно, к такой тряске быстро привыкаешь. Но на плоскую поверхность ничего круглого оставить нельзя – обязательно укатиться. Старый корабль, древний, по меркам современности. Пыхтел, дрожал, но летал. Дело своё знал. С эпохи покорения Альфа-Центавра на службе числится, с две тысяча триста пятидесятого. Принадлежал одному космолётчику, из первых, звали его... Миха... сейчас не вспомнить уже. Стоял он в ангаре, иногда летал, так… рядом с базой, для проверки оборудования. Начальство, в суровых условиях экспедиции, мечтало об экономии, положило на судно глаз и подсунуло двум планетологам Сергею и Виктору, для рядового исследования участка вулканических скал, изучение которых вело подразделение экспедиционного центра, из ста сорока двух человек добровольцев. Когда ребятам сообщили на чём придётся лететь, лица их сделались серыми, а волосы на затылках зашевелились.
— Олег Михайлович, ну куда мы на этой рухляди полетим? Сто пятьдесят лет! Неликвид же, — сказал Виктор, когда их вводили в курс дела в кабинете начальника подразделения.
— Витя, мне виднее, что ликвид, а что нет. Ты не умничай давай, а принимай машину и в путь. Вон друг твой молчит, и ты с него пример бери.
— Да я жду, когда вы закончите и тоже выскажусь.
— Так! – сказал начальник. – Вы давайте мне тут не поднимайте бунт. Домой ещё не скоро. Техника простаивает, а ресурсов у нас не бесконечно. Машина пущена в эксплуатацию, для рядовых исследовательских миссий в самый раз. Садитесь и летите.
— Так, а какие исследования проводить? Там ведь нет никакой аппаратуры.
— На вас самих аппаратуры больше чем на любом другом корабле. И корабль капиталили перед тем, как нам отдать — мозги вшили.
— Но…
— Всё! Никаких, но! Приказ!
Так они и улетели на стареньком корабле, принадлежавшем человеку, что заложил фундамент базы на далёкой планете. Звали его кажется… Да никто и не помнит уже, давно это было.
***
Внутри машины всё дребезжало и звенело. Сергей валялся в кресле на откинутой спинке. Виктор отдыхал на соседнем сиденье. В смотровом иллюминаторе росли скалы. Громадные, чёрные, острые. Оставалось пол часа. На подлёте придётся взять часть управление, а пока есть время, можно и отдохнуть.
Летели над широким каньоном. Ущелье образовалось из-за мощного землетрясения, что потрясло планету несколько веков назад. Кора треснула, лава ошпарила берега. Тряска оставила после себя мёртвую черноту и рытвину, глубиной метров двести и пять сотен километров в длину.
Под чёрными тучами с красными жилами неба летели на миссию планетологи. Фантастичная картинка. Серый кораблик на фоне поглощающего свет базальта. В иллюминаторе, скалы, как иголки у дикобраза, торчали строго в одном направлении. Простое задание: изучить форму, зафиксировать аномалии.
Планетологи потеряли интерес к происходящему вокруг. Каждый утонул в дрёме, мирно и легко подрагивали в креслах. На ближнем к Виктору мониторе загорелись данные с характеристиками планеты. ИскИн корабля, гений в древнем теле, напоминал ребятам где они находятся. Спустя пол часа после вылета Сергей бросил исправлять глюк, оставил как есть, особо не мешало. Сейчас монитор сиял цифрами, кричал: «Посмотри!» «Вы здесь!» «Здорово, правда?!»
Планета скрывалась два века с момента покорения Альфа Центавра в две тысяча сто пятидесятом, пока люди не добрались до красного карлика Проксима. Шарик нашли там, где и ожидали: в тридцати двух сотых астрономических единицах от светила. Из-за приливного захвата половина планеты почернела, словно отмирающая плоть при некрозе. Тёмная и базальтовая с одной стороны, алая и песчаная с другой. Поверхность покрыта шрамами, рытвинами, хребтами клыкастых гор. Она своенравна. Любит иногда встряхнуть учёный народ. Выплюнуть тонны лавы из ран, придавить отколовшимся сегментом ощетинившейся скалы. Планетологи прозвали её ласково Прози, в честь богини подземного царства Прозерпины. В базе данных сети, у неё было стандартное для объектов созвездия название: «Проксима Центавра d.» Она не была спутником гиганта способного защитить от ионизирующего излучения, от капризов и вспышек Проксимы. На ней не было достаточно плотной атмосферы и мощного магнитного поля. Безжизненный, истерзанный мир, так думали, пока не провели проверку почерневшей породы. Под пластами расплавленной коры обнаружили биологические маркёры, возрастом почти пять сотен лет. Когда на земле наступал двадцатый век, у планеты было всё для того, чтобы поддерживать жизнь. Как это могло произойти, выясняло уже второе поколение смельчаков.
Бесконечная и унылая чернота за окном, сонная атмосфера внутри. Корабль издал протяжное: «т-р-р» и начал терять высоту. Сергей подскочил. Огляделся по сторонам широко раскрытыми глазами. Глядел то на товарища, то перед собой. Витя практически дотрагивался носом до панели управления, вздрогнул. Два пилота зацепились взглядами. Судно продолжало делать: «т-р-р». Планетологи медленно падали вглубь каньона.
Сергей пришёл в себя и вернул спинку в нормально положение. Пристегнулся, тупо уставился на приборную панель, что мигала лампочками в привычном режиме.
— Что тут у нас?! – сказал он.
— Да не знаю. Что-то затарахтело и пошли в низ.
— А что по приборам?
— Мощность двигателя упала. Сама по себе. Снижаемся.
— Что мозги?
— Молчат.
— В смысле?
— Не отвечает. Пытаюсь связаться.
— По чипу?
— Да.
— А вручную?
— Как?!
Сергей повернул голову к Виктору и тупо уставился, спросил:
— Что как?
— Как вручную с башкой связаться?! Ты у нас спец по этой рухляди!
Сергей повернулся к приборной панели.
— Так… Берём управление в свои руки и выруливаем на берег каньона. Ага… берём управление и выруливаем на берег. Только нужно вручную с башкой связаться. Так… Какой берег?
— Серёга! Ты не проснулся ещё что ли?!
— Я?! – сказал Сергей. Повернул голову к Виктору. На лице отпечаток в виде складки от манжет рукава. Стеклянные глаза смотрят в никуда. Жизни на лице – нет.
— Серёга!
Корабль резко провалился вниз. Они снизились за пределы «берега». Парили между двумя чёрными и неровными стенами. Багровое небо в верху, тёмное ничто внизу. Впереди такое же ничто. Машина перестала издавать протяжное «т-р-р» и снижать высоту. Летит себе дальше внутри каньона. Виктор осторожно взял в руки штурвал. Почувствовал, как дрожат рукоятки. Сергей продолжал смотреть на него тупым и равнодушным взглядом.
Виктор закричал:
— Да проснись ты, мать твою!
— Проснись… ага… — пролепетал Сергей.
— А это ещё что за херня…
Бесконечные, бугристые, острые и громадные скалы стали абсолютно плоскими. Казалось, что теперь они летели в коридоре без потолка и пола.
Остались ровные, отполированные, монументальные и чёрные стены.
Виктор хорошенько тряхнул штурвал. Поудобнее сел в кресле. Изучил данные на трёх плоских экранах. Автопилот работал исправно. Высота перестала падать. Мозги на запросы не отвечали.
— Серёга! Надо на себя брать!
— Ладно, да… давай… — Сергей протёр заспанные глаза и уставился тупым взглядом на панель. Взялся за штурвал и тут же отпустил. Поводил указательным пальцем перед панелью, хотел нажать, но всё не решался. Веки его опускались медленно, не спешили, делали хорошие паузы. Уставившись в монитор перед носом, он начал кивать головой. Веки сомкнулись. Слишком долго…
— Серёга!
— Да, конечно, я тут… — сказал Сергей и посмотрел на Виктора. На лице всё ещё отсутствовала разумная жизнь.
— Возьми себя в руки!
— Ага, — скал Сергей и в этот раз указательным пальцем нажал несколько кнопок. В начале уверенности в нём не хватало, но через несколько удачных «тыков», он вошёл в азарт, вспомнил уроки, что проходил на тренировочном полигоне планетоида, и начал нажимать увереннее, со знанием дела. Виктор держал штурвал и наблюдал за действиями напарника. Среди них двоих Сергей обладал лучшей подготовкой в управлении подобной техникой. Из всех курсантов, Сергей больше всех интересовался машинами прошлых веков. Виктор не особо посещал кабину симулятора, как и все остальные, в виду отсутствия логических причин, ведь люди уже как лет двести не летали самостоятельно, а для сдачи экзамена достаточно теории. Но программа обучения обязывала из-за наличия такого корабля в резервах экспедиции, и кроме как во время необходимых тренировок, никто в симулятор не влезал, но только не Сергей. Этого за уши не могли вытянуть. Вероятно, поэтому Олег Михайлович и отправил их на этой развалине. Среди всех членов миссии, только он и начальник умели управляться с этой штукой. Но начальника здесь нет, и приходится полагаться на только что пришедшего в себя от длительного сна Сергея. А этот старый хрен уверял, что техника хоть и в летах, но не подведёт... Мозги ей вшили...
Сергей уже залез на сторону товарища. Вытянутой рукой он нажимал кнопки, гладил сенсорные экраны, пыхтел и ругался. Виктор даже отодвинулся и отпустил штурвал, чтобы не мешать другу. Но только он это сделал, как Сергей повернул к нему голову, как мог, и буркнул, чтобы тот не отпускал этот клятый агрегат. Пальцы сомкнули ручки. Дрожь от вибрации появилась снова.
Сергей вернулся на своё место, закончил лапать панель. С виду ничего не изменилось, но на некоторых мониторах данные поменялись. Машина продолжала лететь ровно и ожидала перехода под ручное управление. Прошло полтора века и человек снова вёл её. Не те, конечно, это люди, что впервые бросили её через атмосферу гиганта, к базальтовым рекам и острым иглам скал. Нет в них той прежней силы и упрямства. Тогда за штурвалом сидел отчаянный планетолог, сорвиголова, первопроходец. Сейчас, хоть и крепкие, но не уверенные руки, держали её, готовились заарканить, пуститься в скачку; и пускай за неё взялись не легенды из прошлого, но благодаря неисправности, теперь они собирались заставить старушку поработать, как в старые добрые...
Сергей взял штурвал на своей стороне. Скомандовал:
— Так! Держи крепко. Сейчас будем брать! Держим машину, чтобы белая полоска не падала ниже этой чёрточки! Дальше по инструкции.
— Напомни… — сказал Виктор.
— Тянем на себя пока не обосрёмся! А там посмотрим! Поехали!
Сергей нажал над головой кнопку. Мужчины схватили штурвалы и ощутили всю силу корабля. Громадина упала к ним в руки.
Лица Сергея и Виктора напряглись. Руки до белизны сжали штурвалы. Вибрация прошла по телам. По ушам ударил гвалт звуков. Звяканье, гудение, тарахтение, всё, что и так шумело, начало шуметь и вибрировать ещё сильнее. Один звук, особенно чёткий, словно молоток бил по мозгам: «ДЫД-ДЫН-ДЫН…»
Машина стала замедляться. На двух мониторах, каждый экран разделял чёрный крест системы координат, белая полоска слабо дребезжала в миллиметре от оси икс. Отклонение минимальное, но держать её ровно оказалось трудно.
По лбу Сергея покатились капли. Лицо покраснело, вены на висках вздулись. Виктор походил на своего напарника, как брат близнец. Казалось, что головы обоих мужчин сейчас лопнут. Виктор со свистом выдыхал воздух. Сергей дышал спокойнее. Корабль продолжал бить по ушам звуками хаоса, будто оркестр во время настройки инструментов.
Скорость снижалась. Тут в правой части окна, краем глаза, Сергей увидел огромное отверстие. Корабль летел на сверхзвуковой. Все объекты за бортом, кроме багрового неба с чёрными тучами, сливались в кашу, но дыра зацепилась за взгляд Сергея.
— Видел?! – крикнул он.
— Чего?!
— Видел?!
— Держи штурвал, мать твою!
— Давай сволочь! – захрипел Сергей, напрягая бицепсы. Виктор последовал его примеру. Сергей отпустил одну руку и нажал над собой несколько кнопок. Виктор почувствовал, как дрожь в штурвале уменьшилась.
— Теперь поднимаем нос к верху! Будем разворачиваться и садиться! Тяни на себя!
Виктор, почувствовавший облегчение, ругнулся про себя за свою поспешность и ухватил штурвал с новой силой. Нос корабля постепенно поднимался вверх. Багрового в окне стало больше.
— Тянем до сорока пяти градусов! Следи за осью! Держи прямо!
Корабль потянул морду к небу. Сергей бегал рукой по панелям. Периодически хватал штурвал, подтягивал. Все манипуляции он выполнял автоматически. Часами он сидел в похожей кабине и повторял последовательность действий думая о чём-то своём, нажимал кнопки машинально, от скуки, но и с определённым умыслом. Так Сергей вырабатывал мышечную память, чтобы в экстренной ситуации работать рефлекторно, не растрачивать внимание и действовать, как машина, робот. Вот что требовалось от хорошего пилота, когда он берёт управление на себя – стать автоматом.
Панель управления мигала лампочками. Мужчины воспринимали мерцание, как верный признак хорошей работы системы – сердцебиение корабля. Понимали эту информацию автоматически, без помощи мозговых чипов. ИскИн судна не работал, и они стали бесполезны. Внимание привлекали экраны мониторов и штурвалы. Пульт моргал, жил своей жизнью в другом измерении. В рабочем ритме произошли изменения. Виктор и Сергей, сосредоточенные на полосках оси, ощутили явный дискомфорт. Что-то не так...
***
Белые строчки прекратили бег.
— Коля? — спросила Маша.
— Почему она остановилась? — сказал мужчина.
— А?.. Что?..
— Ты с нами?!
Маша прицелилась морщиной между бровей в лицо Коли.
— Да… Я здесь. Не знаю…
— Сделай что-нибудь!
— Подождите…
Взгляд кибернетика прошёл через Машу. Столбики с символами менялись. Через половину минуты он заговорил:
— Она подготавливает следующий материал.
— И сколько это займёт времени?
— Не думаю, что много.
— Сколько?
— Не знаю… Я не понимаю, подождите…
Понадобилось ещё минута. Коля вернулся.
— Почему только одна история и такая…
— Коля, что происходит? — сказала Маша.
— Она… Саша, она обрабатывает информацию, готовит вторую часть…
— Продолжение?
— Да.
— Её можно ускорить? — сказал мужчина.
— Нет. Ускорить — значит повредить в нашем случае. Я не понимаю…
— Коля, на сколько то, что мы читаем, достоверно?
— Не могу судить…
— Откуда она знает, что они чувствуют? — сказала Маша.
— Видимо подключили её к своим имплантатам.
— Но ведь у них нет допуска. Только для связи, — сказал Олег Михайлович.
— Это тоже в своём роде связь, я прошил Сашу и фиксатор несколько иначе… И научил Сергея, а тот, видимо и Виктора…
— Что ты сделал?
Мужчина бахнул широкой ладонью по спине Коли.
— Научил Сергея обходить лимбический алгоритм Филипса… Для Саши…
— Коля… Это же прямое нарушение…
— Она только считывает показания. Пульс, давление, частоту дыхания. Некоторые синоптические связи… Это только анализ, для лучшей работы… Ничего такого.
— Ладно. Мы с тобой позже это обсудим. Через сколько она продолжит?
— Подождите. Сейчас попробую…
Коля вернулся через минуту. Залепетал:
— Данные слишком большие… Мы не ограничивали её, в творческом плане, она может создавать столько уникальных историй основываясь на действительности, сколько это возможно, и она справлялась. Но сейчас… Кажется произошло что-то такое, из-за чего возможное количество творческих интерпретаций превысило допустимые вычислительные мощности ИскИна. Всё дело в алгоритме решения задач. Идеальный конечный результат требует, чтобы всё оставалось в изначальном виде, или должно отсечься вредное, бесполезное, или образоваться что-то новое и полезное. С точки зрения Саши, преобразования реальных событий в множество историй — вредно, так как для выполнения алгоритма требуются невозможные мощности. Поэтому… Единственный рассказ. Всё, так как было. Или же что-то новое…
Мужчина убрал руку со спины Коли и бахнул её на стол.
— Значит это пересказ произошедших событий?
— Или же что-то новое, но близкое к оригиналу…
— Через сколько она продолжит? — сказала Маша.
— Так как это один рассказ, она имитирует его выкладку так, будто это писал сам Сергей. На земле все уверены, что все рассказы он пишет сам… что отчасти правда.
Олег Михайлович выдохнул с шумом воздух.
— Зачем вам обманывать людей?
— Конкурировать с корпоративными ИскИнами невозможно. Но Сергей планетолог, инженер, пишет из другой системы. Наша экспедиция придаёт важности ему и его историям. Но он не может писать в том количестве, которое требуют люди. Вот я и помог ему…
— Коля, через сколько она продолжит? — сказала Маша.
— А… Ну, учитывая, что сейчас мы на расстояние чуть больше четырёх световых лет… Части на ресурс выходят раз в два-три дня… Возможный интервал десять минут.
— Хорошо… Коля, у вас есть чай?
Морщинка на лбу Маши разгладилась.
— Да… Где-то был… — он с опаской оглядел разруху в кабинете. Где-то среди проводов и кусков текстолита лежит чай… Только вот где?
— Олег Михайлович, вы будете?
— Не откажусь…
— Подскажите где он тут у вас?
— Да… Эм…
— Давайте я вам помогу, — предложила Маша.
— Не стоит, я сам, — сказал Кибернетик. Встал он не сразу. С прямой спиной, руки по швам, словно робот, пошёл копошиться у стола с разобранными приборами. Отыскал чай. Начальник о чём-то шептался с Машей. Светлая коса её доставала до тонкой талии. Гладкие и впалые щёки горели. Еле заметный бирюзовый ореол окружал девушку.
Такая красивая…
Вода закипела, пока Коля любовался остатком сетевого сияния вокруг Маши, нагрела стакан и обожгла пальцы. Кибернетик отдёрнул руку с опозданием в секунду, дотронулся до мочки уха, почувствовал, как жар спадает.
— Вот… Пожалуйста… — сказал он и поднёс две кружки с языками пара.
— А вы не будете? — спросила девушка.
— Нет… спасибо. Я уже. Я уже пил. До вас…
— Ну что? Тогда ждём?
— Ждём, — сказал кибернетик и сел в кресло.
— Коля, — сказал Олег Михайлович. — Есть у вас ещё один стул?
— Эм… Да. Вон там, — он указал на кучу разноцветных проводов. — Под кучей.
— Хорошо.
Начальник сходил к куче и зашумел. Маша сидела рядом и дула на горячий чай, пыталась сделать глоток. Бирюзовый ореол поверх светлых волос гипнотизировал.
В себя Колю привёл начальник. Он бахнул стулом рядом. Упал и с чувством отпил напиток.
Продолжение.
___________________________
А. Мишкин. Молодой начинающий автор и простой рабочий на станции сжигания. Хочу быть писателем и пробую себя в разных жанрах, сейчас делаю упор на фантастику и хоррор. На моём канале вы прочитаете интересные фантастические и жизненные рассказы.
Добро пожаловать, друзья, буду рад вашим комментариям.
#рассказ #научная фантастика #ужасы #фантастика #космос