Этот история рассказывает о событиях произошедших в Сокольничьих, недалеко от г. Кричев, 17 июля 1941 года. Случай, когда в самом начале войны один солдат показал наступающим немцам, что и один в поле воин. В тот день старший сержант Николай Сиротинин разгромил колонну наступающих немцев, ценой своей жизни задержал продвижение вражеской армии, дал время своему батальону отойти на новые рубежи, окопаться и занять оборону...
Этот рассказ был написан и передан мне автором для дальнейшей публикации. За что Огромное СПАСИБО!
Рассказ художественный, но основан на историческом событии. А так же написан от первого лица, т.е. события дня глазами самого Николая Сиротинина.
Так же история была озвучена и представлена в видеоформате, при желании можно не читать, а смотреть тут:
Сирота
- Тебя как звать? - орёт командир полка.
Во звук, во голосище, такой в любой башке отпечатывается, как гром, но без молний!
- Коля, товарищ командир.
- Без отчества и без фамилии?!!!
- Никак нет, товарищ командир! Фамилия Сиротинин, товарищ командир, Владимирович...
Командир, конечно, растерялся, увидев этого юнца, первым вышедшего из строя.
- Кто ещё?!
Вышел почти весь полк. Все потрёпанные, израненные, взгляд не на ком остановить, только Коля выглядел более подтянутым и... шустрее что ли. И реагировал на быстрее.
Наверное, этот - а кого ещё? Кому из них приказ выполнить удастся?
-Сиротинин! Ко мне!...
Подбежал к командиру. А со стороны казалось, что это командир к нему на доклад прибежал - к старшему сержанту Николаю Сиротинину. Вот такая осанка в Коле, стать и шустрость, хотя сам не высокий, худой, жилистый, не коренастый.
"Да, этот!" - утвердился в своём решении командир полка.
- Отойдём в сторонку, Коля... Тут, понимаешь, есть одна заковырка. На смерть тебя оставляем... Понимаешь? Но с боевой задачей оставляем, не просто! Ты ведь артиллерист, наводчик?
- Так точно! Люба мне эта вот воинская специальность и учителя были отличные. Да и уроки быстро "всасывал", извините, учил... Понимал то есть. Всё будет хорошо, товарищ командир полка!
- Николай, сегодня ситуация патовая для нас. Вырвались, можно сказать из окружения, потери большие в Красной Армии, немец наступает, а нам передислокация предстоит. Народ вон еле на ногах держится, устали люди...
- Так я, это вот... С самого начала в строю, неужто не видел и не понимаю?
-Не перебивай, Коля, лучше уразумей, что от тебя требуется, сынок, вдумайся- жизнь всего полка от этого зависит....
- Да, не, товарищ командир, ставьте задачу- выполню, как есть выполню!
- Не торопись, Николай, прикинь сначала. Тут братец, сложилось не в нашу пользу. Через мост этот колонну бронетехники с танками немцы должны прогнать. Сразу на оперативный простор выйти могут. Через речку эту, Добрасть, дорога идёт на Кричев по старой Варшавской дороге. Три направления сразу открываются перед этой немецкой сволочью, и каждая стратегическая. Понимаешь? Если всем полком здесь упрёмся- все поляжем! А направления для них останутся, понимаешь? А есть шанс полк передислоцировать, окопаться, пополнить личным составом, боеприпасами и отрезать эти пути.
- Понимаю, наверное, так от меня что требуется?
- Выбирай, Коля, позицию для орудия. Где хочешь. Поставим и боеприпасов не пожалеем. Задача- не допустить прохода немцев по мосту. Сделать пробку на нём, хотя бы на час... А там сам уходи, да и в полк быстрей возвращайся. Этого часа-полтора нам хватит. Ну что?
- Бутылку закупорить? Это можно, но только с высотки надо огонь вести... Щас определюсь, товарищ командир, осмотреться надо... В Сокольничьих у нас только старая конюшня подойдёт. Я ведь тутава две недели с батарей стоял, всё приметил. Вон на пригорке - видите? Там самое место
Командир полка отошёл. Невзначай махнул правым рукавом гимнастерки у глаз, затем левым, будто от ветра или пыли защитился - слёзы смахнул на самом деле. Тяжёлые, наливные, как капли дождя в майскую грозу. Никто из бойцов не заметил. Никто из них и не знал, что он три дня назад обоих своих сыновей потерял. Про младшего по полевой связи доложили- "погиб, защищая Советскую Родину", место месяц, день... Его тогда это сообщение контузило неслабо, чуть инсульт не поймал. Ревел ничком в траве, жить не хотел. Через два часа в себя пришёл, в палатку начальника штаба полка заглянул... А тут новый удар! Старший тоже погиб в тот же день. Как с таким горем справиться? Ноги подкосило, упал тут же без сознания... Как живым остался? После просил офицеров в полку не объявлять, не хотел своё горе на других выплёскивать. Его, горя-то, и так у всех своего хватает- если воедино собрать, то всей Земле на века хватит. Поклялся сам перед собой- жизнь отдам за полк, за этих мальчишек, не предам их никогда, на глупую смерть не пошлю...
Вот он- Сиротинин Николай. Сыном в душе стал родным, всего лишь после двух минут беседы, или наставлений с приказами- всё равно сыном своим почувствовал. Родным! И как теперь быть? Как теперь отменить свой приказ? Нечего отменять. Решение принято. Уверен, что мой третий родной сынок сможет всё и живым вернётся! Будет с ним Господь!
"Сирота" остаётся на прикрытии",- пошёл говор по рядам.
- Колька, что-ли? Сиротинин?
- Ну да!!!
- Это тот шустрый? Может и мы с ним?
- Не... Командир специально одного оставляет, чтобы легче было одному после задания вернуться.
- Точно! Ага, есть смысл...
Жалко его, пацаны! Ведь не вернётся живым. Как одному колонну танков задержать?
- Нет не сможет! Давай, братцы, на командира надавим- скажем, что одному ему не сдюжить.
- Давай! А что? Нежели нам сыкливо?!
- Товарищ командир, тут такое дело... Можно и нам с Сиротининым остаться? Всё легче будет!
- И совесть чище, а, товарищ командир? Дайте и нам приказ какой- чтобы мостик этот запаковать!
Командир устало оглядел бойцов. Что им сказать, как нужные слова найти? Ведь всё видят, всё понимают...
- Да в мосте дело, бойцы... Но здесь и другой интерес есть. И весзде есть: надо просто в любом месте фашистов закупорить и сделать это малыми силами и потерями. Понятно, бойцы? Сейчас мы отступаем. Пока... Так сложилось... А завтра в атаку пойдём! Но для этого силу надо набрать, а командованию... И не виднее, конечно, всё равно нам разбираться и воевать... Конечно, нам... Так что слушай приказ! Артиллерист старший сержант Николай Владимирович Сиротинин... Николай прикроет отход своего батальона, а так же всего полка! Прикроет от главных сил противника... Танков и бронетехники. И вернётся!
- Ну, ничего себе!- грохнули все на построении,- вы чё там, совсем?! Одного под танки?!- гудел строй себе в усы.
- Парни, всё нормально! Смогу сделать, не сомневайтесь,- проорал Сирота (так за глаза Колю называли)- Всё будет просто хорошо! Мне ведь "треугольнички" не за так давали... Лучше подсобите, а завтра в Кричеве встретимся!
Один на Один
Вот "прогнал" своим же ребятам "пургу"- мол вернусь в полк... Во дела! Война для меня одного, кажись, настала. Один на один с этими нелюдями? Месяц "пашут" мою землю, а сколько уже горя принесли, скоты, твари- людей жгут, детей не жалеют! Твари! Слов нет их обматерить. Будем молотиться! А что ещё они от меня ожидают?! Сам указал куда мою "Любу" поставить.
"Люба" это моя... наша полковая пушечка 76-миллимитровая, надёжная, убойная, без осечек вставляет пистон, кому надо поставить. Вот и ящики! Однополчане боекомплект принесли. И подкалиберные, и фугасно-осколочные тутаво. И позицию командир утвердил, какую я хотел. В старой конюшне я хотел, на пригорке, да и пшеничное поле вокруг- ничего не мешает. Во как! Сейчас уйдут ребята в Кричево, а я один останусь. Один останусь, один на один... Нет, не дам "заднюю", сам хотел, сам и воевать буду!
- Парни, пока! Живы будем! Водички оставили? Хорошо!!!
"Сегодня 17 июля... Не мой день смерти! Завтра в полку буду и успею на приём пищи попасть (дурной дядя назвал это приёмом пищи!) "Пищу" - это как у богов что-ли? Это у них приём пищи. А у нас, смертных? Надо было бы назвать это мероприятие "жизнь пока продлили", или "кушать приходите завтра", или "жрать готово, жрите!" Так оно вернее будет. И что я вдруг завёлся? Под ложечкой сосёт? Да! Высасывает весь организм. Да! Нет сомнений? Нет! И жрать нет? Да! Голодным остаюсь? Конечно! Зато эту падлу расстреляю, не из винтаря, а как надо- из "Любы", в лоб, в бока, крестами украшенные...
Надо пока дух перевести. Трясёт руки. Надо успокоиться. Надо вздохнуть свежего воздуха, очухаться от страха, перебороть трясучку... Один за орудием сижу- наблюдаю. Знаю: трясти будет, пока врага не увижу. По причине, и так просто трясёт. Коняво! И мост, и лес по бокам, и болото- всё под прицелом у "Любаши". Успокоился. Жду. До боя есть время. Посижу- подумаю...
Вот зачем эту войну германцы затеяли? Дураки? Нет, не были они никогда дураками... Машины выпускают причудливые, так и у нас всегда была и есть промышленность, и инженеры лучшие... Ну заводы нам помогали строить, так сами же их разрушили в Революцию, а мы их заставили вновь построить. Зачем? Зачем на Россию им надо идти? Зачем идти войной на Советский Союз?... Это ведь как получается? Моська на слона бежит и гавкает? А что если слон повертается, и начнёт моську топтать?... Что будет? А будут, кажись, тогда города разрушенные, бюргеров не мая и капут германцам придёт! Вот людишки- без мозгов, без компаса, а всё за Германию хотят пободаться. С кем бодаться? Со мной?!! Или с Союзом захотели?!.. Бараны...
Тутаво мотоциклы въехали на мост через Добрасть, и матка у меня опустилась. Страшно уже давно. Тутава и трясти начинает. Борюсь с этим, на мост через Добрасть внимание пытаюсь сосредоточить. Всё просто,- думаю,- река, болота по бокам, лес, мост а тутава я с "Любашей". Всё правильно... Здесь я!
***
" Сегодня 17 июля 1941 года. Рядом Сокольничьи, Близ Кричего... Докладывает оберлейтенант 4-ой танковой дивизии Фридрих Хенфельд. "Идёт 59 танков в колонне, бронемашины, мотоциклисты охранения. Впереди мост через рек Добрасть. На переправе русская батарея открыла страшный огонь!... Первые же снаряды- прямое попадание в колонну. В два бронетранспортёра, которые первыми шли. Другие, в середине горят... Один снаряд, повредил танк далеко от переправы. Явно встретились с батареей русских пушек..."
- Первый мой выстрел в бронетранспортёр прилетел. В самую серединку ему метил. Разметало "пассажиров". Страшно!!! Очень страшное зрелище! Загорелись...
Зарядил осколочным. Вторым в голову колонны врезал. Ещё один броник развалил. Три штуки вывалились. Четвёртый из горящего бронетранспортёра выползает. Калекой будет! В лес ускорился. У меня паника в голове. Разве так можно?! Смотрю в небо- кроме облаков, сизых и ветра, ничего не было... А тут появился Сам Господь.
- Не стесняйся, Сирота, ты прав! У тебя сердце доброе, а им лечиться надо. У меня вскоре полечатся, в любом случае... -Мочи!
Вот это да! Сам Господь мне разрешает, видать немцы совсем с чертями сдружились. Всё делаю быстро, как по маслу. Из Любы один за другим снаряды выстреливаю, целясь в броню танков, бронемашин и пехоту ошарашенную. Мочу!.. Как Бог велел. Он один мне помогает. Я это чувствую всем телом- руки стали как заводные, ноги тяжести тела не чувствуют- мечусь, как угорелый, от одной кучи снарядов до другой и к ней, к пушечке моей, к Любаше. Ещё и прицелиться через любашину оптику успеваю... Мочу, Господи! И всё в яблочко!!!
В голове одно: подкалиберный по железкам, осколочным по членистоногим! Так и делаю... От моста до горизонта технику палю- грузовики уже оплавились, танки с оторванными башнями, другие из них будто целые, только танкисты из люков свисают. Пехота вдоль обочины дороги попряталась, из всех стволов в сторону села Сокольничьи лупят и сами не знают куда. Прилетает и в мою сторону. Если услышал её визг... пули, значит не моя! Гораздо хуже её не услышать, а в голову получить, или в грудак.
Слился с Любой. Мне пока ничего, а орудию щит пробили в трёх местах. Пробоины от крупнокалиберного, или... Зырю- откудаво. Из снятого пулемёта гадит. Осколочно-фугасным ему в голову навожу. Выстрел! Пыль медленно оседает над... Тела нет. Пехота на обочине всё видела и усралась, вжалась в землю! Я до них мысль светлую через Любашу довожу: что не надо против братских народов "кишку мучать". Мы- русские, белорусы и украинцы так тесно с казахами, татарами и башкирами, якутами, мордвой, бурятами и с другими нациями нашей Родины кровно связаны, что не разлей вода. Вместе отлично живём. И жили веками! Между нами всегда понимание было и родственные связи... Все мы переплелись в один народ, все одной роднёй живём. И врагов били, и бьём всегда- вместе! Друг за друга горой стоим. А вы что?! Нация исключительная? Будем исключать вас с земли советской... Думаю про это, и танки немецкие продолжаю жечь. Подкалиберный, выстрел- в точку! Ещё подкалиберный, выстрел- в точку! Горят, суки... Машут руками все, у кого они остались... На запад показывают, мол айда домой! Вся колонна пылает огнём.
- Неужто, Господи, это я так изловчился?
Заметили, суки, мою позицию, стреляют по мне из всего, что осталось. А у меня- эйфория! Я смог! Я, Колька Сиротинин, смог, да ещё в таком количестве!!!
Чувствую, отец мой просит покинуть позицию и в полк вернуться. Нет, не уйду! Конечно, жить очень хочу! Да! Хочу!!! И деток бы с будущей женой заделал бы... Но вам, нелюдям, лучше ещё из Любаши заделаю! Нате!!! На! Получай! На ещё!...
Два с половиной часа их молочу...
Видел я их, конечно... эти чёртовы пули. Видел, и узнал на себе их действие. Всего два мгновения. Одни вдоль, другие- поперёк...
Быстро душа из тела вылетела. Слава Богу! Взлетела душа метров на пять. На "него" смотрю через дырявую крышу конюшни. "Он" лежит, а немцы приближаются к "нему"- к моему бывшему телу. На самих лица нет: рыщут глазёнками вокруг, ссат чего-то, трясутся, а вверх не смотрят. Не с ними Бог, вот и боятся! А тутово и я подлетаю ближе, и всю движуху этих секу. Душа летит, куда пожелаешь и видит всё, что захочешь. Вот, троих в живых условно оставшихся тянут из танков, из бронетранспортеров, тянут мною "заколбашенных", тянут своих собак и меня проклинают. Есть за что- продырявил я их чудесным образом и с разных сторон.
Лечу над ворогами своими сдохшими и жалею их частично. Жалею только совсем молоденьких, а души ихние почему-то ко мне тянутся- "хотим прощения просить!" и просят... Просят, слезами умываясь, мертвецкими, чистыми... просят, чтобы их матерей не трогали, жён и дочек пожалели... Каждому "в ухо пинаю"- да не такие мы ироды, как вы!
Немчики закопали своих в рядок у моста, у дороги под крестами из наших осин и берёзок. Штук полста я насчитал, летая над похоронной процессией... Ходя выглядело всё обычно: сдох- закопали, сдох- закопали... только моё тело хоронили аккуратно- в самих Сокольничьих. Я видел самого себя- погибшего и похороны... немецкие.
Лечу над процессией- фашисты зарыли моё тело в землю белорусскую и салютом отдуваются. Мол, чтим героев...
- Сколько вы, подонки, наших героев ещё встретите?! Миллионы!!!
Бойцу Красной Армии Советского Союза, Николаю Владимировичу Сиротинину, посвящаяю! Его Подвиг всегда в наших сердцах! Царствие Ему Небесное!!!
P/S Этот рассказ был написан и передан мне автором для дальнейшей публикации. За что Огромное СПАСИБО!
